Майкл Найман: «В следующем году привезу на Одесский кинофестиваль фильм об Одессе»

- Несколько лет назад у меня была знаковая, историческая поездка в Сидней. Там я получил, по сути, лавровый венок в музыке - исполнил первое свое произведение, заказанное академическим институтом, да не просто, а на столетие Сиднейской консерватории, - признался мне легендарный композитор Майкл Найман, и взмахнул рукой, показывая сразу на весь город вокруг. - Эта поездка в Одессу, мне кажется, такая же для меня важная. Это - самая эссенция всей моей кинематографической истории. Все время, что я в этом прекрасном городе, меня преследует желание снимать, и вместе с этим буквально на улицах происходят случайно невероятные события, которые так и просятся в камеру.

На ОМКФ Майкл Найман был крайне занят - играл на церемонии открытия, выступал с мастер-классом, играл с оркестром Michael Nyman Band на Потемкинской лестнице, посмотрел несколько фильмов, начал снимать документальный фильм о городе. Несмотря на это, ему не удалось избежать необходимости ответить на несколько моих вопросов. Так случилось, что на мастер-классе мэтра срочно понадобился ноутбук, и только мой компьютер удовлетворил технические запросы документального проекта Наймана «Военная работа». Естественно, я не могла не пожертвовать на нужды великого композитора свой лэптоп.

Почетный гость ОМКФ стал и первым лауреатом фестиваля

- Чем вас заинтересовало участие в Одесском международном кинофестивале?

- Это не случайность. Я считаю, что вся моя история работы с кино и в кино вела меня в этот город. Я ведь уже немолод, и мое искусство другое, это музыка. Мне было уже 60, когда я впервые увидел фильм Дзиги Вертова «Человек с киноаппаратом». Да, я смотрел тысячи фильмов, к десяткам писал саундтреки, но после этого просмотра начал повсюду носить с собой камеру. Это было в середине 90-х: с тех пор я и композитор, и режиссер.

- Вы снимаете только документальное кино?

- Нет. То есть да, если пользоваться современной терминологией, наверное. Но мне кажется, я ученик школы Вертова, и снимаю фильмы, которые нечто иное. Они и не игровые, и не документальные. Это скорее фиксирование случайностей и монтаж их.

На мастер-классе мэтр рассказал еще много интересного и о Вертове с Эйзенштейном, и о современном Голливуде

- На мастер-классе вы сказали, что начали снимать новый фильм именно в Одессе.

- Сегодня утром я уговорил организаторов фестиваля на экскурсию по Одессе. Я отсмотрел локации, в которых снимали Вертов и Эйзенштейн. И вот, стою на верхушке Потемкинской, а слева от меня подходят рабочие с инструментами. Они достают отбойные молотки, трубы, начинают что-то монтировать. И я смотрю на них глазами Дзиги - как он снимал людей, работающих руками. И вдруг начинаю их снимать - я даже не понимал, что они делают, мне просто понравилось, как они работают, и их взаимодействие с такой важной локацией. Когда я подошел ближе, то понял, что они устанавливают знак «Европейское кинонаследие». 90 лет прошло со времен триумфа фильма «Броненосец Потемкин», и ребята устанавливают этот знак, а я случайно начинаю их снимать.

Из-за такой вот симметрии случайностей я считаю себя единоличным автором концепции акцединталистского кинематографа. Из-за случайности я был единственным человеком, который увидел и снял установку знака. И в следующем году я, надеюсь, еще раз приеду на ОМКФ и покажу документальный фильм об этом всем вам.

- Это будет документальный фильм о местах, где снимали Эйзенштейн и Вертов?

- Возможно. Я уже говорил вам на мастер-классе, что побывал на этом пляже, на котором Вертов снимал своих обнаженных... (Куяльник, - МН). Я понял то, что не показал Дзига Вертов - того, что за спинами пляжников санатории, того, что все эти лечебные купальни издают неповторимый аромат (смеется). Нет, если серьезно, это будет фильм о случайностях, как и все мои работы.

- Вы сами пишете музыку для своих фильмов?

- Это прозвучит странно, но нет. Обычно моя работа как композитора начинается, когда режиссер, как бы это помягче сказать, уже сделал свое дело и может уходить. То есть фильм уже готов и рассказывает историю, а я просто нахожу нюансы, как бы усилить эффект от его просмотра. Я стараюсь не мешать этой истории. Когда фильмы снимаю я, музыку я слышу еще до того, как история снята.

- Мне кажется, вы лукавите. Вы писали музыку к «Пианино», а там она была средством, с помощью которого главная героиня общалась с миром. Это никак не «украшение уже готовой истории».

- Да, вы правы, «Пианино» - совершенно отдельная история. Ада (главная героиня фильма, - МН) до сих пор живет в моем сердце. Этот саундтрек стоит немного в стороне от остальных моих работ. Наверное, зря я так говорю. Вся музыка, которую я пишу, - как мои дети. Но «Пианино», наверное, в чем то - любимчик.

- В свое время вокруг именно этого саундтрека был большой скандал.

- Что меня не номинировали на «Оскар»? Ну как большой... В тот год так или эдак выиграл бы саундтрек к «Списку Шиндлера», несмотря на всю его мелодраматичность. «Оскар» же как большая политика, если берешься за тему Холокоста, все предпочитают молча отдать тебе призы. А то ходи потом всю жизнь с репутацией расиста и антисемита... Кстати, «Человек с киноаппаратом» случился в моей жизни сразу после «Пианино». Случайность, которая привела меня к режиссуре.

Документальный фильм о Первой мировой несколько напугал собравшихся на лекции Наймана

- Кстати о режиссуре. На мастер-классе вы отказались говорить о музыке и показали свой фильм War Work: Eight Songs with Film.

- Я и не собираюсь говорить о музыке. А толку? Я композитор, приходите на концерт и о музыке все услышите. Мне интереснее говорить о фильмах, которые я сознательно и неосознанно снимаю - как и почему.

- Похоже, режиссура для вас более рациональна, чем композиторство.

- Да, вы правы. Когда я пишу музыку, не поймите неправильно, но мозг вообще не задействуется. Музыка - это эмоциональная реакция на фильм. Если честно, если бы вы видели, как я работаю, вы бы подумали, что я выжил из ума. Я пишу музыку дома, когда работает телевизор, не отключаю телефон, все время у меня орет радио, а я пишу. Я и слушаю-то музыку свою уже потом, на компьютере.

- Ваш следующий фильм будет об Одессе? Или есть другие проекты, над которыми вы работаете?

- Я очень вдохновился вашим городом. Одесса - город, в котором все время что-то случается. Я не видел такого в Париже, Лондоне или Барселоне. Только в Одессе, и в Мехико. Я потому и живу сейчас в Мехико, что там можно просто выйти на улицу и начинать снимать. А теперь вот открыл для себя второй такой город. Думаю, что сейчас вся творческая энергия, которой меня зарядила Одесса, пойдет на фильм об этом городе. По крайней мере, надеюсь на это.

- Вы сказали, что выступление на Потемкинской лестнице для вас - одно из самых волнительных и важных. Довольны тем, как все прошло?

- Бесконечно доволен. Такая чуткая публика, такая искренняя реакция на все, к тому же я редко встречал такую огромную аудиторию, способную оценить такой, по сути, артхаусный проект. Не думаю, что на Западе можно собрать 15-20 тысяч человек и показать им черно-белую документалку в сопровождении симфонического оркестра. Разве что в Гайд-парке в Лондоне. Но там такой открытой и искренней реакции от публики не дождешься.

- Что вы будете делать со своим «Золотым дюком»?

- Буду всем говорить, что это «Оскар», которого мне не дали за «Пианино» (смеется).

К сожалению, Майклу Найману пришлось сбежать от меня на другие мероприятия, а его дальнейший график был слишком плотным, и остальные вопросы остались без ответов. Но композитор пообещал мне встречу в Одессе на очередном кинофестивале и более предметный разговор - о новом фильме, на который переквалифицировавшегося композитора вдохновила Одесса, и о том, почему именно британец из простой рабочей семьи стал наследником украинского «Человека с киноаппаратом», и даже о том, кто поверил Найману на слово по поводу «Золотого Дюка».

И, пожалуй, прихвачу с собой лэптоп - вдруг понадобится оказать Майклу еще одну услугу.

Фото - Кирилл Авраменко, пресс-служба ОМКФ