Канны, день третий. Тим Рот - папа

11:45 21.05.2012 0

 Тайком от всех Джеймс Тобак снимает здесь мокюментари (постановочный фильм, стилизованный под документальный) про Канны, а главную роль у него играет Алек Болдуин. Тот приехал на Ривьеру с двадцативосьмилетней женой,  чтобы кроме съемок провести вечеринку Антиспид.



Да Бог с ним – с Болдуином. Тобак личность во всех смыслах выдающаяся, человек, про которого мой добрый знакомый Арманд Ассанте, снимавшийся у него в «Любви и деньгах» (1982), в свое время высказывался в диапазоне «He is genious»  и «crazy like cuckoo». Один из незаслуженно оставшихся в тени режиссеров поколения рок-н-ролла - Скорсезе, Копполы, Спилберга, Тобак пять лет назад уже был в Каннах, привозил свой документальный фильм о Тайсоне и заодно представлял в программе Cannes Classic свои культовые «Пальцы» (1978) - историю человека, в котором одновременно уживаются свихнувшийся пианист-невротик, и  рэкетир с руками, созданными для Баха. Через четверть века француз Жак Одияр снял ремейк под названием «Мое сердце биться перестало». А тогда, в конце семидесятых Харви Кейтель, чтобы сыграть у дебютанта Тобака в «Пальцах», порвал свой билет на Филиппины, где его ждала форма капитана Уилларда и роль в последнем великом  фильме 70-х «Апокалипсис сегодня». По легенде, Кейтель насмерть тогда разругался с Копполой. Они, кажется, и теперь не особо разговаривают.

Пятница началась дождем и новым конкурсным фильмом итальянца Маттео Гарроне Reality, про неаполитанского продавца рыбы, свихнувшегося на реалити-шоу, куда ему позарез нужно попасть. Смешно и грустно одновременно. Гарроне в 2008-м получил здесь гран-при за свою «Гоморру»  - внушительное реалистическое кино про мафию. Таким же терпеливым и насмешливым взглядом неореалиста режиссер теперь смотрит на помешанного на ТВ итальянца и его феллиниевских достоинств семейку, словно бы выскочившую из «Амаркорда». Пересмешник по своей природе, режиссер вворачивает удачную ­рифму там, где другой бы уже полез в петлю. В начале 1980-х Вим Вендерс прямо во время фестиваля снял фильм «Комната 666», где включенный телевизор символизировал угрозу кино и всему живому.  У Гарроне речь примерно о том же, только попасть в «ящик», задающий тон жизни простых людей, кажется, везде, и получить свои пятнадцать минут славы ах как нелегко – тут хоть кобелем пляши, хоть устраивай травести, хоть раздавай вещи шайке нищих оборванцев.

От дождя пришлось прятаться в американском павильоне, где милая девушка-хостесс рассказала, что для того, чтобы попасть на все их мероприятия, включая мастер-класс Андрея Сергеевича Кончаловского (его знаменитый «Поезд беглец», снятый по сценарию Акиры Куросавы, покажут в программе Cannes Classic), нужно купить дейли пасс за 15 Евро. Вместо этого под дождем пришлось мчаться примерно километр по Круазет к Мартинезу, где в программе «Неделя критики» давали дебютный фильм англичанина Руфуса Норриса Broken в нагрузку к короткометражке спилберговского крестника, артиста Шиа Лабефа Howard Cantour.com  – про будни пухлого американского кинокритика. Без дураков смешное кино. Добраться туда оказалось нелегко, поскольку путь пролегал мимо бутика Chopard, где в этот момент Ева Герцигова не то шопилась, не то представляла что-то на специальном ивенте этого ювелирного дома. Тьму зевак с фотокамерами не могли разогнать даже полицейские. Такое же столпотворение творилось у летней террасы Карлтона, где прохожие пытались сфотографировать - я уже не стал выяснять, какую звезду. Но бежать, явно, стоило. Broken - мелодрама невероятных достоинств, нервная и нежная одновременно.

Представлявший ее Тим Рот и съемочная группа, в которой не сразу можно было разглядеть отпустившего косматую бороду актера Киллиана Мерфи («Диско свиньи», «Ветер, который колышет вереск», «Начало»), вежливо попросил уходить тихо, если фильм не понравится. Но, какой там! Broken вдавливает в кресло как сорвавшийся спорт-кар.

Кино, если в двух словах, про наивных взрослых и жестоких детей, которых лучше бы не было вообще: наивные мысли, волчий нрав, нежная кожа, предательские прыщи. Тим Рот в роли вдового отца двоих детей. Всю историю мы видим глазами его младшей дочери – диабетички и мечтательницы, дико красивого создания с улыбкой Будды. Таких умели показывать в советском подростковом кино, а теперь виртуозно срисовал Руфус Норрис.   



На нового Ксавье Долана – икону всех хипстеров, попасть не удалось. О чем не очень-то жалею. Мне, несмотря на его прежние каннские заслуги, не особо нравится  ни дебют «Я убил свою маму», ни «Воображаемые любови». Ни там ни там конфликт не вызывает сочувствия. Мой приятель Алексей Тарасов, в Каннах дистанционно делающий следующий номер Esquire, нового Долана не осилил вовсе, резюмировав, что фильм плохой. 

Зато по-настоящему крут румын Кристиан Мунджиу, автор победившей в 2007-м драмы «4 месяца, 3 недели и 2 дня».

 

Новый фильм - о живущей в эмиграции девушке, которая возвращается из Германии в Румынию, чтобы забрать с собой угодившую в какой-то любительский монастырь подругу. Актеры традиционно долго и коряво беседуют под объектив камеры, а то и попросту молчат. При этом от экрана не оторваться. Мунджиу показывает религию как орудие подавления личности, церковь – как психушку в «Полете над гнездом кукушки», а любовь не пошло рифмует со смертью. За такое в Каннах обычно дают ветки. И вполне заслуженно!