КАННЫ. DOLCE VITA И ГЕИ

09:14 22.05.2013 0

Конкурсная программа близится к своему логическому завершению, и если кино, день ото дня становится только лучше, то люди явно устали и творят вещи по-настоящему невероятные. Оскара Айзека, которого теперь называют едва ли не открытием года (поет, играет, сочиняет), попросту не пустили в зал на премьере коэновского «Внутри Льюина Дэвиса». Вернее, вначале он, вместе со всей съемочной группой вошел в зал на правах первой звезды, а когда во время сеанса его приперло в туалет, и пришлось выйти, то обратно охрана его попросту не пустила. Директора студии «Трома» охрана вообще завернула на красной дорожке, мотивировав свои действия тем, что у него смокинг не подходящего оттенка. В ответ он обозвал каннские законы фашистскими и убрался домой.

С кино дело обстоит куда лучше. Конкурсная «Великая красота» (La grande bellezza, 2013) итальянца Паоло Соррентино - несколько избыточный оммаж феллиниевской «Сладкой жизни», летопись современного гламура, в которой через светскую жизнь Рима – сочетающую свинство с немилосердно вываливающейся роскошью – показан закат дряхлеющей старухи Европы. Собственно, у Феллини было о том же.

И главный герой, как когда-то Мастрояни, немолодой, но модный глянцевый журналист и писатель Джеп Гамбарделла (Тони Сервилло), который живет в основном ночью, перемещаясь из одного клуба в другой. Днем же он либо спит, либо без конца таращится в потолок, видя в нем море. Джеп – типичный прожигатель времени. Его жизнь вальяжна как сам фильм, почти лишенный сюжета как такового. Зато есть множество деталей, эпизодических персонажей и ощущение пустоты. Намеренной пустоты.

«Великая красота» - это, по сути, портрет пустоты, как ее видит Соорентино. Она одновременно и в описываемом образе жизни бесконечных бездельников и тусовщиков, и в потемневших античных статуях и гигантских полотнах, на которые богемные знакомые заставляют собственного ребенка буквально ляпать краской, выдавая сей перформанс за акт нефигуративной живописи. Портрет этот выполнен изящно, размашисто и в какой-то мере открыточно красиво. Но если в «Сладкой жизни» бьет рок-н-ролльная шестидесятническая энергия, то здесь отчетливо доносится запах старости. Героя Соорентино – люди на грани физического и морального разложения, а их образ жизни - что-то среднее между католической мессой и вечеринкой с карликами и шлюхами.

Вчера всем хором влюбились в нового Содерберга. Хотелось ходить колесом после просмотра его конкурсного «За канделябрами» (Behind the Candelabra, 2013), - трагикомедии, основанной на фрагменте биографии знаменитого пианиста и шуомена Либераче. Последнего с запалом играет не так давно оправившийся от рака Майкл Дуглас, демонстрируя невиданный комедийный талант.

Содерберг показывает Либерачи глазами одного из его молодых любовников Скотта Торсона (его мемуары о пяти года проведенных с пианистом легли в основу фильма). Торсона играет Мэтт Деймон, похожий здесь одновременно на Дмитрия Харатьяна и ведущую Татьяну Вединееву. Переливающиеся костюмы и до пошлости броские автомобили, интерьеры в духе Людовика, напоминающие те, в которых живут иные отечественные звезды - Содерберг дает издевательски смешную трагикомедию о людях со специфическим представлением о красоте, в какой-то мере о закате ХХ века, который случился как раз где-то в начале 1980-х.

В США, ввиду поднимаемой автором гей темы, фильм никто не решился выпустить в широкий прокат. Сразу после каннской премьеры должна случится премьера телевизионная, на канале HBO, вложившегося в финансирование. Пять миллионов в производство вложил сам режиссер, кажется, передумавший уходить из профессии. Жаль будет потерять человека, так виртуозно владеющего мастерством режиссуры, способного работать в самых немыслимых регистрах.

«За канделябрами» рифмуется одновременно с озоновской «Дневной красавицей», потому что здесь тоже о том, что в торговле телом нет ничего зазорного и, главное, с «Соблазненными и покинутыми» Джеймса Тобака. Мотив циничности профессии, которые выжимает все соки, а потом выбрасывает на обочину, как это делает Либерачи со своим любовником, отбирая в финале все ему подаренное - очень силен. О Тобаке в последние дни все только и говорят. Его документальная комедия – один из лучших внеконкурсных фильмов нынешнего фестиваля. Откровения людей от кино, утопающих в работе, живут в голове своей собственной жизнью и после просмотра. Это, если угодно, документально-комединый «Догвилль», где роли униженной и преданной Грейс играют Скорсезе и Поланский, Гослинг и Джессика Честейн, Джеймс Каан и Френсис Коппола.

Вне конкурса, среди прочего, показали долгожданные «Кровные узы» (Blood Ties) Гийома Кане - актера, раскрывшегося в последние годы как талантливый постановщик. Но той, энергии, что можно было наблюдать в его триллере «Никому не говори» или недавней драме «Маленькие секреты» в «Кровных узах» нет и в помине! С огромным бюджетом и первыми звездами - Клайв Оуэн, Мила Кунис, Марион Котийяр - эта фреска про криминальный Бруклин 1970-х выглядит инертной и беспомощной. Не спасло даже участие Джеймса Грея, выступившего здесь в качестве соавтора сценария. Оказавшись на чужой территории, «золотой мальчик французского кино» (так Кане называют многочисленные его противники, в основном французы) определенно дал течь. Попытка сделать новые «Злые улицы» после Скорсезе, сильно подпортит репутацию этому некогда хорошо начинавшему режиссеру.

 

P.S. Райана Гослинга не будет на сегодняшней премьере рефновского «Бог ей судья». Эта новость заставила впасть в настоящее уныние здесь очень многих. В основном, конечно, женщин. Но давка и дикий ажиотаж в связи с фильмом, у которого тут статус «главной интриги конкурса», никто не отменял.