Канны. После вручения - сжечь.

11:00 23.05.2011 0

Я начинаю понимать, кажется. Из-за Триера фестивальные фейс-контролеры ужесточили свою деятельность. Сначала меня завернули из-за шлепок, а перед  утренним показом нового Паоло Соррентино устроили такой досмотр сумки, что ого-го! Двойного дна и потайных карманов не стали искать разве что в ремне. А так, заглянули даже в портмоне. Бояться, видимо, ответных акций со стороны невидимых нацистов, которые в любую минуту придут на выручку фон Триеру и, как минимум, устроят акцию гражданского неповиновения, а как максимум взорвут чего-нибудь. Самого режиссера, по слухам, выставили из трехзвездочного ресторана где-то на Круазетт. По версии одного коллеги, Триер заказал какое-то мясо, но, узнав в нем того самого смутьяна и дебошира, администратор мишленовского заведения дал команду выставить известного гостя, не смотря ни на какие его звания и заслуги.   

Из конкурсных фильмов, за последние двое суток, ни один сознания не перевернул.

«Драйв» (Drive) - о каскадере с лицом Райяна Госслинга, который днем бьет машины в кино, а вечерами подрабатывает перевозчиком всякой криминальной швали, - кино ладно скроенное, но какое-то … заблудившееся на пол пути к мейнстриму. Уже не «Перевозчик», но еще не «Самурай». Хотя, очень похоже на Мельвиля. Госслинг, как Ален Делон в том знаковом фильме, скуп на эмоции и слова. Два-три выражения лица, из которых одно – резиновая маска лысого увальня. Еще есть немного корейцев, когда герой, отправляясь на разборки с негодяями, всякому огнестрельному оружию предпочитает простой молоток. Такой привет «Олдбою». Другие жители этого тесного и скоростного мирка – Кэрри Маллиган из "Education", в роли почти вдовой соседки Госслинга, воплощающий криминальную верхушку комик Альберт Брукс («Таксист»), его подручный Рон Перлман и Кристина Хендриксен в  роли девицы, которая заводит дружбу не с теми.   

У Соррентино в «Где бы ты не был» (There Must Be The Place) Шон Пенн играет что-то среднее между Эдвардом Руки-Ножницы и Робертом Смитом из The Cure: выпавшую из обоймы рок-звезду, чья жизнь отягощена огромным комплексом недолюбленности. Кино временами усыпляющее, как голос абсолютно гениального артиста Шона Пенна, с очень актуальными в свете скандала с Триером шутками про Холокост, нацистов и евреев.

Главная проблема фильма Соррентино – его избыточность, под весом которой сюжет начинает в буквальном смысле провисать, а голова – кружится от множества пестрых героев, среди которых коэновсикие  Френсис Макдормад, Гарри Дин Стентон и лидер Talking Heads Дэвид Бирн; и невероятного числа снятых на широкоугольный объектив, дико красивых панорам  бесконечных американских просторов.

Этот проект самого известного и влиятельного ныне итальянца, как случайная беременность, начался в Каннах четыре года назад, когда Пенн отдал Соррентино приз жури за фильм «Il Divo», а тот ему – сценарий роуд-муви, про скитающегося по Америке рок-музыканта, ищущего примирения с отцом. Соррентино, конечно, пальмы не светит, а вот Шон Пенн вполне может взять за лучшую мужскую роль, составив конкуренцию Жану Дюжардену из полюбившемуся всем «Артиста» Хазанавичуса, тринадцатилетнему Томасу Дорети из дарденовского «Мальчика с велосипедом», какому-нибудь Мишелю Пикколи, сыгравшему у Моретти Папу Римского или, скажем, Андрэ Вилмсу из «Гавра». Тем временем, с вечера пятницы в Каннах во всю, вручают награды второстепенного ряда. Первому, если не считать почетных Бертолуччи и Бельмондо, награду «Пальм Дог» вручили псу из «Артиста» (The Artist). В программе «Неделя критики» победил Take Shelter , которому прочат все «оскары» мира на будущей церемонии.  

В «Особом взгляде» накануне чествовали сразу трех победителей. Спец приз жюри дали показанной под занавес «Елене» Андрея Звягинцева, которую я, увы,  не посмотрел, потому что нужно было выезжать в аэропорт.

                         Кадр из фильма Андрея Звягинцева "Елена"

 Главную же награду второго по значимости каннского конкурса разделили немец Андрес Дрезен за «Дальше нет дороги» (Halt auf freier Strecke), и Ким Ки-Дук за свою слезливую и полную причитаний исповедь «Ариранг» (Arirang).

То-то Кустурица, председательствующий в жюри «Особого взгляда», заливался смехом на том показе. Про награду Киму все только шутили, боясь подумать, что премируют именно его. Это какая-то солидарность отщепенцев, переживших триумф во второй половине 90-х, а сейчас переживающих творческий кризис. Причем в отличии от Ким Ки-Дука, Кустурица выглядит вообще сбитым летчиком, которому, сколько не пой, не вернуть прежней славы. Кстати, Ким на вручении пел ту же песню, что в фильме и на его премьере.

Я еще напишу про турка Нури Бильге Джейлана, чей новый фильм «Однажды в Анатолии» (Once Upon A Time In Anatolia) влюбил в себя почти всю фестивальную аудитории настолько, что ему теперь прогнозируют все ветки.

Тут, как говорят англичане, we will wait and we will see. Этим вечером откроются все карты. В том числе, правда ли наш «Кросс» (Cross) Марины Вроды – лучший в короткометражном конкурсе.     

Теперь немного о том, почему, собственно, пальма?...

Знаменитая каннская Золотая пальмовая ветвь, которой бредят дебютанты и метры, рвущиеся в Канны каждый май, имеет 19 листов, прикрепленных к основе из горного хрусталя. Ветвь сделана из золота (24 карата), а спроектирована по наброску режиссера Жана Кокто. Ветвь производится фирмой Chopard. Стоит 20 000 Евро. Ее вес – 2 килограмма 100 грам. Это на 1,8 килограмма меньше американского «Оскара», и на 200 грамм больше, скажем, берлинского «Золотого медведя». Как создается главный каннский трофей можно посмотреть здесь…