Сумерки. Роберт Паттисон в костюмированном водевиле
3
Берлинский кинофестиваль, как хорошее кино, где первый кадр, как правило, зарифмован с последним, заканчивается тем же, чем начинался – костюмированной драмой про французскую жизнь. В данном случае под занавес дали внеконкурсную экранизацию мопасссановского романа «Милый друг», разыгранной звездным составом - Кристин Скотт-Томас, Ума Турман, Кристина Риччи и совершившим попытку вырваться из своего вампирского гетто Робертом Паттисоном.
И там – в смысле в открывшей фестиваль драме «Прощай, моя королева», и тут – одно и то же: второстепенный люди, слуги соглашаются на все (даже на смерть!) ради, порой, сиюминутной славы, и возможности во что бы то ни стало выскочить в высший свет.
В «Милом друге» Паттисон играет роль нищего и бесталанного, но смазливого пройдохи, который в итоге подминает под себя высший свет Парижа, и становится наследником огромного состояния, зятем первого богача Франции.
Полуторачасовой водевиль начинается с кабацких гуляний. Аполитичного Жоржа, обитающего на манер Раскольникова в тесной наемной мансарде – не то шкафу, не то гробу – жизнь несет куда попало, пока он на встречает бывшего однополчанина и и не определяет свою цель – социальный успех. Далее следует каскад интриг, в том числе и политических, и гнусных адюльтеров.
Кристина Риччи
Герой Паттисона путем манипуляций становится ничтожным писакой, и ловко укладывает в постель аристократку Клотильду де Марей (в этой роли дико красивая Кристина Риччи, впервые играющая не фрика), потом светскую львицу Мадлен (с лицом и хриплым голосом Умы Турман), а затем женщину постарше, жену своего издателя мадам Вальтер (Скотт-Томас). К финалу из любовницы молодого проходимца она превратится в его тещу. Режиссер Деклан Доннеллан, ставивший кучу всего в московских театрах, на пресс-конференции напирал на то, что мопассановская история об отребье, добывшем себе дворянский титул положение в обществе, сейчас как нельзя актуальна. Мол, половину современных олигархов, особенно в Восточной Европе – такие же пройдохи, как Жорж: низший чин, выкравший генеральские погоны. Но Доннеллан – не первый, кто вовремя заметил сходство между далеким прошлым и современностью. Его не бог весть какой фильм, хорошо рифмуется с «Пророком» (2009) Жака Одьяра, и даже немного с великим «Барри Линдоном» (1975) Стэнли Кубрика. С той только разницей, что по Кубрику самая загадочная в силу своей бессмысленности вещь - физическая красота - обречена на бессмысленное же наказание - старость.
Взять «Милого друга» во внеконкурсную программу – шаг, видимо, стратегически верный для руководства Берлинале: Роберт Паттисон хоть паршивая, но звезда, в силу мною не постижимых причин, способная дать фору любой Уме Турманн. Любой его приезд на фестиваль сопровождается настоящим девичьим шабашем. И в этот раз у служебного входа в «Хайятт» толпились в совершенно невероятном количестве старшеклассники и старшеклассницы.
А когда Паттисон наконец вышел, то над Потсдаммер-плац раздался такой вой, что шедший передо мной англичанин аж подпрыгнул от неожиданности и испуга.
При этом Паттисон пуст и механичен. За полтора часа, что длится фильм, он не смог из себя выдавить ничего мало-мальски убедительного: только набор гармонических и ритмических фигур, которые в моем сознании ни разу не сложились в убедительный образ. Ну, понятна популярность, скажем, Райана Гослинга или Майкла Фассбендера, уж тем более была понятна популярность Алена Делона, которые способны придать любому фильму экзистенциальную значительность. Паттисон какой-то двумерный, с абсолютно пустыми глазами.
Но страсть, с которой его расспрашивали на пресс-конференции – совершенно непостижимая. Это, пожалуй, третья по счету фестивальная пресс-конференция, прошедшая при полном аншлаге.
Вечером, наконец, вручат фестивальные призы. В рейтинге журнала Screen - все без изменений: самый высокий показатель у немецкой «Барбары» Кристиана Петцольда, пользовавшейся каким-то диким спросом на кинорынке; на втором месте трагикомедия строго режима «Цезарь должен умереть» братьев Тавиани, а третье место за «Табу» португальца Мигеля Гомеша, которому многие пророчат приз Альфреда Бауэра, вручаемый за новые выразительные средства в кино. Разбитая на две части «Табу» - это история про азартную старуху, которая спускает в карты все сбережения и умирает. Высидеть первую проще, если привязать себя ремнями к креслу. Еще надежнее, прибить гвоздями. Вторая часть – приквел, рассказывающий о молодых годах азартной покойницы, и ее безумной любви. Название заимствовано у одноименной африканкой горы, вблизи которой прошли молодые годы героини.
Пойду пройдусь, пока жюри во главе с Майком Ли совещается . За «Табу», учитывая его визуальные достоинства и черно-белую гамму, наверняка, будет голосовать Антон Корбайн и, может, Франсуа Озон. Ну, поживем – увидим. В любом случае, осталось совсем недолго.
26034
0
