Канны: пальмы, девочки и страсть
0Это был самый дождливый фестиваль, за всю историю Канн. Фестиваль, во время которого краж было больше, чем новых открытий в основном конкурсе; фестиваль, на который пришлось целых три смерти людей, для которых кино было образом жизни. Двое: Пётр Тодоровский и Алексей Балабанов были ключевыми фигурами советского и ранне-российского кино. Третий - Рэй Манзарек, прославился как создатель The Doors, но начинал свой путь вместе с Копполой и Моррисоном - студентом кинофакультета Калифорнийского университета, снимался и писал для кино музыку. Фестиваль, который закончился победой нового французского кино. Стенография событий вечера вручения кратко выглядела так:
На красной дорожке, среди многочисленных гостей, появилась Летиция Каста в костюме «учительница первая моя». Потом зашагал мексиканец Амат Эскаланте, при виде которого пресс-зона подскочила: автор мучительной в своей правдивости драмы «Эли», про которую тут все уже забыли, завязнув в бесконечных спорах о Кешише и Соррентино, очевидно, что-то возьмет. Иначе стали бы возвращать его обратно! На красной дорожке позирует Ума Турман.
А вот и Абделлатиф Кешиш, который всем своим видом дает понять, что «Пальма» - его. Пришел Орлондо Блум в белом смокинге, представлять фильм-закрытие «Зулу», который почти никто из прессы не видел, поскольку единственный пресс-показ этой шпионской драмы поставили в одно время с конференцией Романа Поланского. Поланский, разумеется, победил.
Церемония началась с выхода на сцену ведущей Одри Тату, которая с места начала шутить про украденные бриллианты «Шопар». В зале все смеются. Тут кто-то зубоскалит, что если актерская карьера Тату не пойдет, ей светит слава стенд-ап комика. Ну, все! Началось!
«Золотая камера» уходит сингапурской драме «Ило-ило». Выходит Спилберг и толкает президентскую речь, по которой можно понять, что он отлично провел последние десять дней.
Называют «Лучшего актера». Брюс Дерн. Грандиозно!!!! За него награду выходит получать режиссера «Небраски» Александр Пейн.
«Лучшая актриса» - Беренис Бежо, из «Прошлого» Асгара Фархади. У Бежо – шок, в пресс-ложе все опупели, а Фархади загадочно улыбается. Ему кто-то сказал, что «пальма» у его фильма, а не у «Жизни Адели» Кешиша.
Асия Ардженто называет победителя в разряде «Лучший сценарий». Награда у Дзя Джанке за масштабную драму «Печать греха», про доведенных до ручки маленьких людей – таких Тревисов Биклов в современном Китае.
«Приз жюри» – третий по значимости трофей Канн – достался японскому фильму «Каков отец, таков сын» Хирокадзу Корееде. Ну, кто бы сомневался. Спилберг, зная его любовь к японскому кино, не мог себе позволить оставить без награды эту тихую драму о случайно подмененных детях и воспитании отцовства.
Вышел Форест Уитакер. Сейчас назовет «Лучшего режиссера». Ветвь у Амата Эскаланте, автора драмы «Эли». Это уже вторая подряд победа Мексики в этой номинации за последние два года. В прошлом эту же награду дали Карлосу Рейгадосу.
«Гран-при» - второе место – у братьев Коэн за «Внутри Льюина Дэвиса». Выходит получать Оскар Айзек, до сих пор, кажется, обиженный, что охрана Пале не пустила его в зал, после того как он во время премьеры вышел пописать.
Братьев в зале нет. Им сейчас отправят поздравительную телеграмму.
Ну, вот и последняя и самая главная номинация - Золотая пальмовая ветвь. Кешиш или Фархади?
«Жизнь Адель»! Трехчасовая экранизация комикса о романе двух девушек из классово разных семей, оказался лучшим фильмом 2013 года. Это, едва ли, не первый случай за последние пять лет, когда мнение жюри – людей делающих кино, совпало с точкой зрения людей о кино пишущих. Из тех, кого долгое время считали фаворитом, вне игры остался итальянец Паоло Соррентино и иранец Асгар Фархади, для которого актерский приз для Беренис Бежо выглядит немного унизительно. Видно было, как он сам - избалованный "медведями" и "оскарами", метил не меньше чем на главную ветвь. Кешиша, о фильме которого я писал очень скупо, я банально пропустил, потому что влюбился в "Небраску" Александра Пейна сверх всякой меры. Он, еще "Соблазненные и покинутые" Джеймса Тобака и коэновский "Внутри Льюина Дэвиса", вошли в мой личный ТОП-3 этих Канн. Каждому, как говорится, свое.
******************
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Три последних конкурсных фильма фестивальной программы выглядели каким-то бонусом к уже показанным, и было очевидно, что никому из трех ничего не светит, несмотря на масштаб фигур авторов. «Иммигрант» (Immigrant, 2013) Джеймса Грея - про польскую беглянку в Нью-Йорке эпохи Великого Гэтсби, которая всеми силами пытается вытащить из карантина острова «Элис» свою сестру. Грей, сам внук польского эмигранта, экранизирует дедушкины воспоминания, замешанные на больших надеждах новой жизни и горечи растерянности пришлых в Америке, которая слезам не верит.
Амбициозный и грузный проект, где мелочам уделено больше внимания, чем главным героям. В итоге сыгранные блестящими артистами (Хоакин Феникс, Марион Котийяр, Джереми Реннер), они выглядят слишком контурными, так и оставшись эскизами в режиссерской задумке. Больше других пострадал персонаж Джереми Реннера, выведенный пунктирной линией, обрывающееся безо всякого предупреждения. Среди других яркий героев этого простого кино, выделяется бывшая советская звезда Елена Соловей, наполнившая свою героиню такой жизнью, что в одной из сцен на ее фоне бледнеет даже сутенер Хоакина Феникса.
На фоне Грея, новый фильм Джима Джармуша - гуру американского независимого кино, когда-то награжденного в Канне «Золотой камерой» за свой дебют «Более странно, чем рай», а спустя много лет Гран-при за относительно неплохие «Сломанные цветы» - выглядел настоящим шедевром. Но, это только кажущаяся видимость. Его иррациональный вампирский трагифарс «Выживут только любовники» (Only Lovers Left Alive, 2013), на первой показ которого народу набилось больше, чем на братьев Коэн - выматывающее своей медитативной задумчивостью зрелище. «Любовники» эти - парочка вампиров-интеллектуалов с библейскими именами Адам и Ева и внешностью актеров Тома Хиддлстона и Тильды Суинтон. Он в своей детройтской конуре брынчит на потертых винтажных гитарах, исправно поставляемых волосатым дилером, маньеристский пост-рок и коллекционирует старые пластинки. Она обитает в Танжере и увлечена литературой настолько, что возит за собой в чемодане целую библиотеку – от Кафки до «Дон Кихота». Оба, как свойственно интеллектуалам, - мизантропы, предпочитающие покупную кровь, которую пьют из коллекционных рюмок. Кровь эта, по Джармушу, есть метафора культуры, держащей на плаву думающую часть человечества. Ту, что еще способна рефликсировать. Все прочие существа, населяющие джармушевский мир (а именно: обычные люди) – не больше, чем зомби.
Свет скрыт в вечернем полумраке, когда выбираются на улицы герои Хиддлтона и Суинтон, а настоящая тьма сияет огнями развлечений, читай «разложений». Застывающий на глазах и камерный фильм Джармуша выглядит сатирой на бездуховное, читай «обескровленное» современное общество.
Сатирой же, только уже на тему профессиональных отношений, в которые укладывается извечное противостояние режиссера и его актера , выглядит и новая камерная комедия Романа Поланского «Венера в мехах» (Venus in Fur, 2013) Один из лучших режиссеров планеты, Поланский снимает двоих людей в четырех стенах так, что нельзя оторваться. Это ему как зубы почистить. Людей играют похожий на самого режиссера периода «Охотников на вампиров» и «Соседа», Матье Амальрик и миссис Полански - Эмманюель Сенье.
Четыре стены – это маленький парижский театр, где на закате дня вульгарная девица укатывает нервного режиссера прослушать ее на роль в спектакле по одноименному роману Леопольда фон Захер-Мазоха «Венера…» - это такая карикатура на «Любите ли вы театр, так, как люблю его я?», виртуозно снятая оператором Павлом Эдельманом под музыку композитора Александра Деспла. Но как бы зритель не хлопал на финальных титрах и не заливался смехом во время сеанса, тех самых достоинств, за которые в Каннах осенят ветвями, здесь нет. Это очень бодрое и хулиганское кино.
9959
0
