БЕРЛИНАЛЕ. ДЖОРДЖ КЛУНИ И СОКРОВИЩА НАЦИ

12:20 09.02.2014 0

Новый фильм Джорджа Клуни – режиссера вне всяких сомнений талантливого, задолго до премьеры не без оснований считавшийся вехой этого Берлинале, - это псевдодокумент, вольная экранизация книги про военную группу призваных под ружье искусствоведов и историков, которая под занавес Второй мировой рыщет по освобожденным территориям, собирая произведения искусства и всякого рода арт-объекты, украденные и спрятанные нацистами. Компания подобралась довольно пестрая. Кроме Клуни здесь Джон Гудман, Билл Мюррей, Мэтт Дэймон, оскроносный француз Жан Дюжарден, кажется, только выпрыгнувший из фильма Скорсезе на площадку к Клуни, и Кейт Бланшет в роли молчаливой француженки.

«Охотники за сокровищами» (The Monuments Men, 2014) с легкостью мог бы прописаться в 70-х, когда американское военно-приключенческое кино выглядело примерно так, как у Клуни. Но всех при этом по-настоящему волновало. И по бархатной картинке, и по выбору типажей, и, главное, по идеологии «Охотники» кажутся некоторым анахронизмом, загулявшим на территории какой-то «Грязной дюжины» Роберта Олдрича, с почти прямыми цитатами оттуда.  

Клуни вошел в возраст, когда ему грех не играть искусствоведов-гуманистов, идеалистов с ясным взглядом и седыми усами. На пресс-конференцию выстроилось столько людей, что выглядело все как паломничество к мощам какого-то святого. Впрочем, Клуни для такой роли как раз подходит. Памятуя про его ударный недавний выход в футболке с Тимошенко, спросили, разумеется, и про Украину, и про опального премьера. Клуни наговорил кучу каких-то общих вещей, что, мол, с Майданом про Юлю совсем забыли, и что братья Кличко его друзья.     

Русские коллеги продолжают спрашивать про Майдан. Иные высказывают версию, что эта вона проиграна, и уж если начали бросать коктейли Молотова, то не нужно было останавливаться. А теперь, по их версии, Майдану осталось жить до конца сочинской Олимпиады, после которой, как выразился один мой знакомый, «Путин вас съест своими железными челюстями». Берлинале продолжает, между тем, жить своей размеренной, регламентированной жизнью. Некоторые спонтанные изменения в программу показов внесла недавняя смерть американца Филипа Семура Хоффмана. Актера ждали здесь сразу с двумя фильмами, премьеры которых были запланированы в рамках берлинского кинорынка. Это «Особо опасен» Антона Корбейна и «Карман Бога» Джона Слэттери. Вместо этого, фестиваль устраивает вечер памяти великого американца, которого почтут специальным показов драмы «Капоте» (Capote, 2005), когда-то принесшей Хоффману его единственного «Оскара» за главную роль.  

В берлинском конкурсе вчера дали немецкую социальную «как бы драму» «Джек» (Jack, 2014), про двух брошенных маленьких братьев, ищущих свою непутевую мать в современном Берлине. Экранное напряжение, как и неустроенность жизни двух малышей, призвана иллюстрировать ну очень дерганная камера, а за зрительскую слезу отвечает жалостливая закадровая скрипичная музыка. Драма на поверку оказывается мелодрамой, а экранной катастрофы, вопреки нагнетаемому ожиданию, не происходит. Ощущение пустоты остается и после просмотра конкурсных «Двоих  в городе» (Two Men In Town, 2014) француза алжирского происхождения Рашида Бушареба, который как в Барлине, так и в Каннах давно стал своим человеком. Вооружившись американскими актерами - Форрест Уитакер, Харви Кейтел, Элли Бернстейн - и немецким бюджетом, он переносит в Новый свет французскую историю про бывшего заключенного, который после отсидки пытается начать новую, уединенную жизнь.

В оригинальном фильме 1973 года за сухой и схематичной историей чувствовалась сильная ненависть к системе правосудия, которую легко понять, зная обстоятельства жизни создателей той шедевральной картины. Жозе Джованни, до того как стать модным писателем, сценаристом и режиссером, успел не только повоевать в Сопротивлении, но и причаститься к послевоенному бандитизму. Был даже приговорен к смертной казни и спасен - лишь благодаря отцу, прорвавшемуся к самому президенту. Главного протогониста там играл Ален Делон, у которого тоже был зуб на правосудие и служителей закона.

Алену Делону тоже было за что взъесться на правоохранителей. С конца 1960-х годов его имя регулярно всплывало в связи то с компрометирующими пустяками, то с предосудительными знакомствами, а то и с угрюмой уголовщиной, вроде убийства его телохранителя-серба, в предсмертном письме якобы винившего актера в том, что тот его заказал. Второго ключевого героя – тюремного воспитателя-нонконформиста, играл Жан Габен. Они и были теми самыми «двоими в городе». Взращенный личной обидой художников-уголовников, тот классический фильм использовался французскими левыми как аргумент против смертной казни. Бушареб, есть ощущение, потерялся в пыльной мексиканской пустыне. Главного героя отдал Форресту Уитакеру, у которого вроде бы самое подходящее лицо для такой человеческой драмы, воспитателя, следящего за адаптирующимся к мирной жизни зеком - доверил Бренде Блетин, сведя ее образ почти до контура. В оригинальном фильме до греха и гильотины Алена Делона доводила параноидальная подозрительность бездушного инспектора Мишеля Буке. Здесь его играет Харви Кейтель. Уитакера губит назойливость бывших подельников, а режиссера Бушареба - сильно смещенные акценты истории, которая его стараниями скатилась к набору штампов  и пошлости.

Самый сильный номер конкурсной программы нынешнего Берлинале пока британский «`71» (`71, 2014) - воспламеняющаяся, как коктейль Молотова, история британского рядового, которого вместо Германи летом 1971-го отправляют вместе с другими патрулировать пылающие улицы Белфеста, где во всю идет война между протестантами и католиками с их боевиками ИРА. Рядовой, стоя в оцеплении, бросается спасать своего друга, потом начинается потасовка между военными и очень агрессивно настроенными гражданскими, и парня попросту забывают. Так в одиночестве, без оружия, отобранного у него манифестантами, солдат оказывается на лини огня, между воюющими кварталами. Дебютант Янн Деманж, до этого набивавший руку на сериалах, одним ритмом выстраивает такое напряжение, что дух захватывает. Чего стоит одна сцена погони, виртуозно снятая ручной камерой, или уличные бои, так напоминающие атаки на Грушевского. Но главное - соблюдение полярности героев. И если прежде солдаты Ее Величества ничтоже сумняшеся поливали из автоматов безоружную толпу, то здесь они - перепуганные мальчики посреди чужого кошмара. И никто не виноват, потому что у каждого своя правда.