КАННЫ. Карикатурные принцессы и дизайнеры против голливудских невротиков

17:00 19.05.2014 0

Канны, бодро стартовавшие сразу двумя байопиками («Принцесса Монако» Оливье Ассаяса и «Мистер Тернер» Майка Ли), далекими друг от друга как «да» и «нет», на пятый день дают возможность судить о конкурсной программе не по именам и былым заслугам, но исключительно по делам.

В категорию «сбитых летчиков» угодил ветеран каннской номенклатуры, канадец Атом Эгоян. В его «Пленнице» (The Captive, 2014) – про эстета-педофила и его жертву, которые в какой-то момент меняются местами - низменные инстинкты героев рифмуются с оперными ариями. Клише налетает на клише, как льдины друг на друга во время весеннего половодья. Райян Рейнольдс играет отца, который восемь лет не теряет надежды отыскать похищенную когда-то дочь, Розария Доусон – детектива с тяжелым детскими комплексами, которые она пытается изжить через профессию. Педофилы у Эгояна – выхолощенные эстеты, стоящие за благотворительной организацией защиты детей. На экране – обман и тотальный заговор, вызывающие почему-то чувство неловкости и зевоту у зрителя.   

Ветеран американского экрана и начинающий режиссер Томми Ли Джонс, угодивший в конкурс с феминистическим вестерном «Здешний» (TheHomesman, 2014), оказался хуже себя же семилетней давности, когда привозил в Канн свои «Три могилы Мелькеадеса Эстрады». В новом фильме, фактически, про то, что быть женщиной во времена освоения Дикого Запада – было делом неподъемным. Героиня Хилари Суонк с огромными как у Брежнева бровями, мается от одиночества. С мужчинами не ладится, и приходится согласиться на авантюрную миссию: отконвоировать из Небраски троих уже потерявших рассудок таких же, как она, несчастных женщин в специальный приют для душевнобольных в Айову. В компаньоны она берет мелкого бандита с лицом Томми Ли Джонса и пускается в этот без преувеличения безумный трип. Все в фильме Томми Ли Джонса распадается на атомы как сознание у иных антигероев. Откуда взялись дамы, почему разом сошли сума и зачем их везти на край света, понять нельзя до самого конца. Вместо этого сменяются головокружительной красоты пейзажи. Один хороший американский актер, очевидно, несколько неуклюже играет в Клинта Иствуда.

Проклятый окружением знаменитого французского дизайнера «Сен Лоран» (Saint Laurant, 2014) Бертрана Бонелло выглядит маргинальным гимном рафинированному эстетству и мизантропии. Что вполне логично, зная работы автора, который с начала нулевых является носителем традиций французской экспериментальной волны. Но, что удивительно - «Сен Лоран» начисто лишен того яда, какой можно было видеть в, скажем, «Порнографе», где Жан-Пьер Лео играл постановщика порнофильмов в кризисе, и тем более в «Тирезии», с ее драмой бразильского транссексуала, продающего свое тело на задворках Парижа.

Играющий легендарного дизайнера Гаспар Ульель изображает томительную гейдраму комнатной температуры. Ее апофеозом становится сцена передозировки модельеровой собачонки. Эксперты, чьи оценки ежедневно печатает журнал Screen, поставили этой занудной и манерной хронике десятилетнего периода из жизни Ива Сен-Лорана, проливающей свет на темные стороны его натуры, унизительную отметку в 1,7.      

Лучше главного конкурса - дела во второй по важности каннской программе «Особый взгляд». Она отрылась дебютом двух молодых француженок (Мари Амашукели-Барзак и Клер Бюрже) и одного молодого француза Самюэля Тейса под названием «Тусовщица» (The Party girl, 2014). Там умеренно похожая на Кита Ричардса престарелая Анжелика, живущая мужчинами и вечеринками, внезапно начинает тяготится мыслями о том, что хорошо бы на склоне лет иметь если не семью, то хотя бы надежное плечо. Старый друг предлагает руку и сердце, четверо живущих самосадом детей радуются за мать. Но прежде, чем зазвенит свадьба, и немолодые молодые окажутся в постели в свою первую брачную ночью,  Анджелика вдруг поймет, что без надежного плеча в жизни конечно плохо. Особенно, когда дело идет к закату. Но еще хуже – это когда замуж без любви.

В «Особом взгляде» вчера показали аргентинскую драму Jauja, 2014. Там  Вигго Мортенсен c медалью и саблей ищет пропавшую дочь на просторах какой-то инфернальной страны. Словно исключив за ненадобностью любую опору, фильм аргентинца Лисандро Алонсо проваливается в почти бессвязное повествование, плутающее вне времени. Хотя костюмы отсылают примерно к середине ХIX века. Это такой Рэйгадос разговаривает с «Мертвецом» Джармуша. Экран дышит.

Запредельно хорош новый Кроненберг, из-под плаща которого торчит Линч. Конкурсная «Звездная карта» (The Maps To The Stars, 2014) канадского классика - не ироничный, как казалось до премьеры, а иррациональный взгляд на обитателей Голливуда. Такой «Малхолланд драйв» в авторском переложении. Васиковская в привычном костюме дурнушки со шрамом и немытыми волосами, Паттинсон окончательно перестал играть контур, а Джулиана Мур - истерии в духе Джон Кроуфорд. Кроненберг, всю свою жизнь препарировавший человеческие патологии, на этот раз извлекает своих фирменных пауков и прочих тварей из подсознания обитателей «Фабрики грез». Карта – широкий артистический жест от автора «Автокатастрофы» и «Оправданной жестокости».