Олеся Ногина: Мы все живем на этой работе. Все - и Осадчая, и мы.

Программе «Светская жизнь» сегодня исполняется 5 лет. 

Начинался проект на  канале ТОНИС, сегодня выходит в эфир на «1+1». За все время существования ни разу не менялся основной костяк создателей проекта, что для украинского телевидения, согласитесь, редкость. Идейными зачинщиками проекта в свое время стали Олеся и Андрей Ногины, они - брат и сестра в жизни и креативный и генеральный продюсеры на работе.

Мнения публики насчет программы уже давно разделились: одни считают, что она удовлетворяет интерес самого неприхотливого зрителя, кормит его сплетнями и «желтизной». Другие видят в работе проекта,  скорее,    иронию над самым определением «светская жизнь» в местных условиях.

МедиаНяня встретилась с ребятами в их офисе, где  происходит подготовка, планирование и монтаж программы и процесс создания еще одного медиа проекта - jetsetter.ua, и узнала, что Олеся и Андрей думают о конкурентах,  как реагирует Осадчая на критику, и что в их понимании  «серьезная журналистика».

- Олеся, помнится, вы получили когда-то «Золотое перо» за программу «Мастер-класс», которая выходила на Тонисе. Как только получили, сразу закрыли проект. Почему?

- Мы два года ее делали. И мне показалось, что  мы дошли до верхней точки, которая  была возможна в тех условиях, которые  тогда у нас были. Мы сняли все  то, что хотели, портреты всех героев, которых хотели. Дальше его нужно было выводить на другой уровень - конечно, хотелось сделать его международным, хотелось снимать культурных героев мира. Но я не видела возможности реализации этого масштаба в условиях, которые были тогда на Тонисе.

- Следующим вашим проектом после  «Мастер-класса» был «Светские хроники». Как появилась идея этой программы? Ведь говорят, что вы позаимтвовали ее на том же ТОНИСе…

Олеся: Ну, кто это так говорит? Наверное, Таня Гончарова. А о чем здесь говорить? Понятно, что ходить на вечеринки и брать интервью у людей - вообще не ново, никто не заявляет, что в этом и состоит изобретение.

Андрей: ...и не в этом же находка

 

Олеся: Понятно, что была программа «Высший свет» на канале ТВЦ в России, все мы ее видели. Понятно, что Таня Гончарова ее полностью скалькировала. Понимаете, то, что человек ходит и берет интервью какие-то у кого-то и как-то их между собой тулит (я это даже монтажем не могу назвать ни в первом, ни во втором случае) это еще не программа, не проект, и это еще не стало популярным и не выстрелило. А наша задача, которую перед нами тогда поставил Виталий Докалеко как руководитель Тониса, придумать что-то в этой тематике гламура, звездности, богатства и т.д. Наши находки, объединенные концепцией и главным посылом, и стали стали форматом. Набор приемов: стиль вопросов, подача информации, стилистика съемки и монтажа, образ ведущей, ритм программы, тон – наглость и бесцеремонность, укутанные иронией. Это, я считаю, у нас было разработано абсолютно с нуля, то есть мы ничьи не последователи, абсолютно.

- Какие проекты курирует ваш продакшин сейчас? Мы знаем «Світське життя» и Jetsetter.ua, что еще?

- Также мы являемся главным партнером по телепроизводству Украинской недели моды и делаем сезонные Дневники Ukrainian Fashion Week, которые каждый день выходят во время недель моды, и сейчас мы, совместно с оргкомитетом UFW, запустили сезонный Интернет-проект: UFW Daily. Ну что-то сейчас еще будем делать, только пока не могу говорить об этом детально.

Андрей: Не стоит говорить, пока не сделаем.  

- Вы  часто говорили, что  персонаж ведущей в программе – выдуманный, созданный вами же. Вы его придумали до запуска проекта, или уже отталкивались от личности самой Кати Осадчей и ее поведения в кадре?

Олеся: И то, и другое. Конечно, мы понимали точно, что для такого формата и такой тематики нужен персонаж, который будет фуррором на каждом мероприятии. То есть, должен был появиться нарушитель спокойствия вот этих вечеринок и этого нашего псевдогламура странного. Нужно было довести этот китч до уровня настоящего китча. Нужен был персонаж, который сможет в легкой фриковской форме, своей смелостью, упорством и наглостью, показать настоящее лицо этого мира, этой элиты. Одним словом, было точное понимание того какой примерно образ необходим. Но, конечно, когда мы присматривались к разным людям, журналистам, когда мы увидели Катю (мы то ее и так знали по Тонису по «Женским штучкам»), я в Кате как в человеке и особенно в ее модельном портфолио, увидела уникальную способность принимать нужное амплуа. Важно, что она  - очень любознательная и очень цепкая, вечно стремящаяся к информации. Она тогда мне сказала, - «Я пока мало что умею, но я обучаема». И это сработало.

- Как вы развивали этот образ в Кате? Что вы делали?

Олеся: Всё делали. Редакция работает с ведущей очень тесно.

- Говорят, что вы Кате рассказывали даже какие художественные книги ей нужно прочитать и какие фильмы посмотреть...

Олеся: Ну, мы же с Катей не просто работаем себе в офисе, мы большую часть жизни проводим вместе, в командировках, у нас уже семья, фактически. И мы дружим. Так что, и книги, и все остальное, конечно, да. Понимаете, тот бекграунд, который у Кати был, стал очень полезен для программы. Она уже была инсайдером в местной тусовке, и у нее был важный международный опыт работы моделью – с 13 лет Токио, Париж, Лондон - и у человека нет никакой «местечковости». Конечно, мы сами никогда не позиционировали этот проект для себя, как проект «о тусовочках».  Мы ставили перед собой задачу провокации, открывания правды, если хотите. Мы хотели, чтобы люди, ставшие элитой страны, вынуждены были показать свое истинное лицо. Задача у нас была повыше, чем пойти поразвлекаться между столиками. Поэтому, всегда понимая эту задачу, мы и Катю соответственно подковывали. И она, конечно, эти пять лет набирала жизненный опыт, культурный багаж и все на свете. Это всё тоже было частью развития этой программы.

- У Кати есть свобода  действий в программе  и возможность  принимать решения, или все нужно  согласовывать с  вами?

 Олеся: У нас командная работа.

- Она может сказать  «Это вопрос буду задавать, а этот – нет»?

Олеся: Вот чем Катя отличается от большинства украинских телеведущих? Тем, что она четко выполняет поставленную проектом задачу, а не самореализовывается по собственному усмотрению. И она идет до конца! В результате она выигрывает, потому что вообще снят такой фактор, как «Это не буду, как это будет выглядеть со стороны?»...

- «Это я надену, это не надену»?

Олеся: Этого вообще нет. Один раз в жизни, в самом-самом начале, когда в Киеве проходило Евровидение (это были первые наши выпуски)... Когда мы придумали, что Катя должна быть всегда в шляпках, подобрали ей какой-то клюв веселый на голову, и она говорит: «Ну что это? Как я должна в этом идти?» Мы сказали: «Катя, всё хорошо. Просто иди!». И всё. А она же профессиональная модель. И что это значит? Это значит - что ни натяни на человека, он с достоинством в этом выглядит и презентует эту вещь на себе так, как надо. И вот это в ней, конечно же, было и есть. Она в любом облике выглядит уверенно и убедительно. Вот она засомневалась тогда раз и пошла на Евровидение киевское делать интервью с Пугачевой. И та начала к этой шляпке цепляться: «Подари, Катя, подари». И тогда Катя увидела, что все работает, все нормально. Больше у нее вопросов не было после этого…

- Ведущая пишет себе тексты?

- Ей редактируют  все тексты.

- То  есть она пишет, а  ей эти тексты только редактируют?

- Олеся: Она готовится вместе с шеф-редактором, скажем так. Она готовится, но информационный пласт и содержание программы – на шеф-редакторе. У нас очень строгий шеф-редактор.

- Вы, как продюсеры программы с большим опытом, как оцениваете программы-конкуренты?

- Ну как? Это вообще не программы, и всё.

- Вот об этом и речь. До сих не появился проект, который смог бы составить вам серьезную конкуренцию. А, ведь, прошло уже 5 лет, за это время мог бы уже и возникнуть.

Олеся: Ну, это у них нужно спрашивать...

Андрей: Можно я отвечу на этот вопрос?! Все просто: уникальность может соревноваться только с уникальностью. Пытаясь подражать уже успешно существующему, но с оговорками, вроде «мы без этой желтизны, о настоящей моде» или «без этого світського базікання», или «без этой прямолинейности» конкурентом  или, тем более, лидером не станешь. Это, как сумочки Louis Vuitton и их подделки, или TOYOTA и слизанная с нее по дизайну Chery: потребителю понятно, кто есть кто. А по поводу «конкурентов-подражетелей» нас уже не первый год не устает удивлять творческая импотенция ряда представителей медиа-среды, ведь, намного же интереснее придумать что-то новое, свое, чем калькировать существующее.

- У нас, кажется, есть только  одна программа, которая может позволить себе международный уровень. Она, правда, слегка другой направленности, хотя, иногда и заходит на вашу территорию. Это «Неделя моды с Дашей Шаповаловой».

 Олеся: Это тоже не программа, а видеоблог имени себя. Это не телевизионный проект, здесь не о чем говорить.  Посмотрите на их цифры и рейтинги. И как это обсуждать? Если это не хотят смотреть зрители, значит, нет смысла в «международном уровне». Вопрос же не в том, кто куда долетел или кто до кого допрыгнул, а в том, сколько людей это хотят смотреть.

- А сама Осадчая смотрит  программы подобного  формата?  Отслеживает этот рынок в целом?

- Кате не надо все это отслеживать. Зачем ей забивать голову ненужным?!  Катя работает в таком бешеном ритме, и  так вечерами всю жизнь пашет, и командировочный график у нее такой - из самолета в самолет, что ей отслеживать еще всех этих последователей некогда.

- Насколько Осадчая ранима? Я насчет критики.

- У Кати есть золотое  качество, как для человека, который  работает в таких опасных условиях - она умеет абстрагироваться и  отстраняться. Она может себе сказать, - «Вот это мне сейчас не нужно», и она не думает об этом. А о критике – она все время слышит нашу критику, мы сами себя достаточно критикуем, поэтому во внешних раздражителях у нас нет особой необходимости.

- Это вы воспитали в ней это качество?

- Это сложно воспитать. Оно либо есть в человеке, либо нет. Вы же понимаете, если человек близко к сердцу воспринимает все и не спит ночами, потому что ему что-то кто-то сказал, то этот фактор будет все время тормозить. Катя не допускает такого якоря в свое сердце, и правильно делает. Мы же постоянно находимся на линии огня, мало того, что у нас вечные жалобы от персонажей: «то уберите, не ставьте, ты что, Катя, как ты могла? Я с тобой больше не разговариваю, микрофон тебе сейчас разобью». Мало того, что она и так все время принимает на себя удар, при этом есть еще какие-то недоброжелатели вечные, псевдокритики - все им не нравится, какие-то завистники, последователи, пародисты. Этот формат стал социальным явлением, и  Катин образ, в том числе, а потому получает разную реакцию – равнодушных нет. Если бы она на все это обращала внимание, она бы не поднималась с постели, а только лежала бы в депрессии. Она не обращает на это внимания, и мы все так делаем. Это единственная возможность идти вперед.

- Кто из светских персонажей отказывается давать комментарии Кате Осадчей? Вот, Даниил Грачев, ведущий программы «Светские хроники» на ТОНИСе в своем интервью сказал, что у нее огромное количество отказов...

- А, этот наш Александр Песков, наш главный пародист… Мы все шутим, что его надо было в «Большую разницу» брать - там актриса не так точно Катю спародировала…. Отказы  - часть концепции. А как иначе? Мы же действительно играем на грани фола, так что выпадение одних персонажей и замена их другими – это часть игры.

- А враги у вас  есть?

У нас врагов нет, это мы, наверное, враги для многих. Вы же знаете, сколько есть недоброжелательных отзывов и агрессии, но мы осознанно на это шли, мы понимали, что мы создаем провокационный проект, такой образ и такого персонажа, который будет либо очень нравиться, либо раздражать, но он не будет сереньким, не будет как все. И вот если ты идешь впереди, тебя со всех сторон пытаются уколоть, догнать, кто-то - укусить, а кто-то - еще что-то, выхода нет, ты должен тащить этот воз, раз взялся. Поэтому, мы серьезно к этому вообще не можем относиться. Ну, какой Данила? Ну что за чушь? Он не первый и не последний.

- Часто бывают случаи, когда  люди просят не давать в эфир их интервью?

 Олеся: Каждую неделю. У нас все время такие случаи. Мы все время с ними живем.

Андрей: Некоторые просят, некоторые требуют, некоторые угрожают…

Олеся: До каких-то серьезных ситуаций у нас, все же, никогда не доходило. И мы можем заявлять, что мы работаем в ситуации полной свободы слова..

- Вы  шли на подобные уговоры  хоть раз?

Олеся: Нет.

- Ни  разу?

Олеся: Нет, ни разу. Мы часто не даем в программу те или иные интервью по собственным редакционным соображениям, а не потому, что кто-то хочет взять слова назад.

- Куда  вы можете развиваться  в этой программе? И сколько она  еще сможет просуществовать?

Олеся: Сложно об этом говорить. Вы же видите, что у нас в стране и на телевидении все такое недолговечное, быстро меняется, вообще нет никакого «завтра», а есть только «сегодня». Все каждый день с ног на голову, поэтому, ну какие здесь могут быть серьезные планы? Их не может быть. Понятно одно – каждую неделю мы находим все новый и новый драйв в себе и в окружающей действительности, чтобы проект рос. У нас уникальная ситуация: проектом занимаются люди, которые в нем с самого начала, уже 5 лет. А так же не бывает. Всем все надоедает, все хотят чего-то нового, и мы все - динамичные молодые люди, но мы находим в себе силы расти вместе с этим проектом.

- Как вы можете развиваться  внутри формата?

Олеся: Мы сейчас все время пробуем на вкус вот этот риск, балансируем все больше и больше на грани фола, то есть, мы измеряем дно: возможности свободы слова, медийного влияния, всех тех вещей, которые совершенно точно у нас теперь в арсенале. Насколько жестче можно задать вопрос, до чего можно дойти в этих допросах людей?! Кого еще можно заполучить в мире. Внутренние планки есть, и мы их постоянно стараемся брать, чтобы и самим не соскучиться.

 

- Как вам удается попадать на самые громкие  вечеринки мира?

Олеся: Это и есть наша редакционная работа, продюсерская работа.  Все непросто, потому что нигде особо и не нужно украинское телевидение, никто не очень-то и заинтересован, чтобы мы там что-то освещали. Международные контакты даются непросто.  Во-первых, мы стараемся жить в международном информационном поле. Наш шеф-редактор живет не по киевскому времени, а по мировому - мониторит всю главную прессу, отслеживает, что, где, как, мы стараемся держать руку на пульсе. И дальше всеми правдами и неправдами аккредитовываемся и используем все возможности для съемок. Все непросто, потому Украина не в приоритете – ни по показателям кинопроката, ни по развитию фешн-рынка, ни по культурной интеграции в мировые процессы.

- Сколько человек едет с  Катей в командировку?

Олеся: Командировочная группа – это 4-5 человек: шеф-редактор, Катя, оператор, продюсер по международным связям.  

- Куда  сложнее всего  попасть?

Олеся: Есть такой формат «без камер». Это приватные, частные мероприятия, как-то, дни рождения, юбилеи, благотворительные рауты, кстати, почти всегда проводятся без прессы в мире, потому что там никто не показывает, кто и за какие деньги покупает что-то во имя благотворительности. Но мы пытаемся и на такие мероприятия попадать. То есть, частная территория – это самое сложное.

- Если  случится так, что  проект исчерпает  себя и закроется, вы планируете задействовать  Катю Осадчую в  новых своих проектах?

Олеся: Что об этом говорить. Когда закончится одно, начнется другое.

- В значительной мере известность Осадчей – ваша заслуга. Вы собираетесь еще открывать новые лица? Запускать проект такой же масштабный, ведущий которого мог бы стать таким же известным как Катя?

- Мы не Фабрика  Звезд. Производство звезд – это вообще не самоцель для нас, просто, в данном нашем механизме вот это звено – создать звезду, было очень важным. Все довольно гармонично получилось, совершенно без каких-то конфликтов внутренних, поэтому, раз это так удачно работает, мы пока этим и живем. Самоцели создавать звезд  нет, но, если это нужно будет для какой-нибудь другой цели, для реализации другого проекта и нужно будет открыть новое лицо, мы пойдем на это.

- На каком канале вам комфортнее всего работалось? Где условия были лучшими?

Андрей (смеется): вопрос с подковыркой

Олеся: «1+1» – очень удобный канал.

Андрей: Я не знаю, насколько можно говорить «удобство – неудобство», везде есть свои нюансы, свои достоинства и недостатки, это несомненно. Конечно же, мы выставляли перед собой определенные планы задачи и роста и, конечно, канал «1+1» является определенной вершиной роста, потому что при достоинствах и недостатках в телевизоре, мне кажется, имеет значение одно – масштаб. Я, например,  не считаю, что наши программы, когда мы выходили на Первом Национальном были хуже, менее профессиональными и так далее. Просто, они создавались по одним правилам и под одни задачи, сейчас это выполняется под другие правила и другие задачи.

- Какие задачи вам ставит руководство?

Андрей: Задачи в виде доли.

- А на других каналах  разве были другие задачи? 

- Другие каналы были в другом эшелоне. На Первом Национальном у нас и так всегда доля и рейтинг был в несколько раз выше среднего.

- Чья была идея создания jetsetter.ua?

- Мы давно ее вынашивали.  Мы же в начале запустили svitske.tv как такую подстраницу программы, и вынашивали идею интернет-ресурса, ориентированного на международный контент. Для этого нам нужно было увидеть, что есть готовность в этом маркетинговая, что аудитория готова. Потому что мы же прекрасно знаем, что в нашей стране смотрят Поплавского лучше, чем что-нибудь приличное, известное во всем мире.  К этому тоже нужно было созреть. Мы считаем, что за эти годы, что мы работаем, мы более-менее воспитали и приучили широкую аудиторию к таким рафинированным мировым событиям. Это стоило усилий, это не само пришло. Это не так, что мы поедем на Венецианский карнавал, или Парижскую неделю моды, и все будут смотреть ее с бешеными цифрами. Все подобные проекты проваливались по цифрам – вон Телевизионный Центр Моды Виктории Андриевской не выдержал битву рейтингов на коммерческом ТВ. Мы очень старались выстроить такую схему, и такого персонажа рейтингового, который на своем образе и харизме сделает данную тематику мейнстримом. И вот это все созрело, и теперь есть эта почва. Интернет – это очень перспективное направление, на первый план выходят динамичные медиа. И по всему ясно, что jetsetter.ua надо было делать. Его нельзя было не делать.

- Какие у него показатели?

Андрей: Показатели растут бешено. В интернете же очень легко отслеживать популярность, статистику, посты, аудиторию, обратную связь – это очень наглядно. Так что проект активно развивается.   

- По  программе нельзя сказать, что вы с  кем дружите, а  с кем-то – нет, то есть она сбалансирована. А вот по сайту создается впечатление, что вы выделяете любимчиков… Иногда это заметно по репортажам, по блогерам…

Олеся: Это просто разные сферы, в программе у нас все  персонажи – оппоненты, а здесь  разные форматы. Если ты заводишь блоги  каких-то интересных в этом кругу  персон, то, конечно, ты выбираешь тех  блогеров, которых ты считаешь интересными, лучшими в своем деле. Что, не так на других сайтах делается? В этом и есть редакционная позиция.

- Но вы не сталкиваете их лбами. Есть сайты, где наоборот подбирают блогеров с разными точками зрения, а вы подбираете их из одной тусовки с похожими взглядами...

- Просто мы сливки снимаем. Выбираем лучших. Мы никаких не друзей берем, потому что мы ни с кем не дружим. Вот эти киевские правила «дружить, тусоваться, друг друга приглашать на запуски своего нового чего-то там, чай пить», у нас такого вообще нет фактора. То есть мы работаем с аудиторией, а не с корпоративными друзьями. У нас вот этих «цемки-бомки» нет.  Блогеров мы подбираем только потому, что сейчас это в своей области лучший человек, самый интересный, самый профессиональный, ему есть что сказать. Потом что-то получается, что-то не получается, мы видим, что кому-то не хватает драйва, но мы все равно не идем по пути дружбы, а выбираем того, кого нашей аудитории будет интересно читать.

- Олеся, вы когда-то снимали документальные фильмы, делали проект «Мастер-класс», работали даже в «Коммерсанте», если не ошибаюсь. Вы не планируете возвращаться к более серьезной журналистике?

Олеся: Ой, ну в «Коммерсанте» я была всего три месяца, и не в нынешнем, а в первом еще. Я вообще не считаю, что есть серьезная журналистика, а есть несерьезный формат.  Более разнообразного и широкого по охвату тем формата, чем у нас, нет. Я не могу себе представить более разнообразной работы, где нужно вникать и  в политику, и в культуру, разбираться в социальных слоях, моде, кинематографе, и не брезговать при этом сплетнями из селебрити-журналистики. Нашими собеседниками являются самые успешные люди мира - это большое информационное поле. И я не отношусь к этому проекту, как к чистой развлекухе. Он дает возможность влиять на общественное мнение. Мы это и делаем как можем.   

- Если  бы вы не участвовали  в создании этой программы, были ли бы ее зрителем?

- Мне сложно разграничивать себя как продюсера и телезрителя. Я бы телезрителем, если бы не занималась телевидением, давно не была.  Украинским так точно.  Но я работаю на телевидении, поэтому  я все смотрю и все знаю, что происходит.  Я не зритель, не представляю, как бы я была зрителем. Мне телевидение интересно изнутри, поэтому я его смотрю и изучаю. Какой бы из меня был обыватель с задачей «поразвлечься»? Не знаю, что бы я смотрела.

Андрей: А я могу, кстати, разграничивать себя и как телеспециалиста, и как зрителя.  И делаю это достаточно часто, потому что это связано со спецификой моей работы, которая касается и коммерции, и маркетинга, а без понимания зрительского спроса: что цепляет, что привлекает, что задерживает, что вызывает интерес и т.д., профессиональной работы продюсерской быть не может.  Поэтому разделяю. И по многим нашим выпускам, я склонен к аналитике и анализу, поэтому я часто пытаюсь анализировать так, -  «может, здесь бы я ушел. А вот этот выпуск я бы еще и друзьям пересказал». То есть, я стараюсь, и мне это самому интересно, усаживаться в кресло и смотреть программу как зритель.  

- Вы высмеиваете своих персонажей или нет?

- Я считаю, что  мы их отражаем, выводим на чистую воду.

- То  есть, вы просто зеркало, у вас нет другой функции?

- Зеркало – это  и есть функция. Снять маску с влиятельного человека – это вполне себе функция.  В отличие от политических ток-шоу, где влиятельный человек может задвигать свой пиар, подготовленный другими людьми, у нас ему приходится защищать свою частную жизнь или реагировать  на экстремальную ситуацию, в которой  он оказывается благодаря резким, наглым и  провокационным вопросам. 

- Насколько вы можете позволить  себе творчески размахнуться в  этой программе? Я  допускаю и вижу, как легко это было делать в программе «Мастер-класс», но здесь же совершенно конкретный формат?

- Вы же понимаете, что любые ограничения всегда интересны человеку, который почувствовал полную свободу.  Вот «Мастер-класс» – это была полная свобода: делай, что хочешь и как хочешь, как считаешь правильным и нужным лично ты и лично для себя.  А когда у тебя стоит задача брать определенные цифры и вести диалог с широкой аудиторией, это уже другая история. Ты тут не делаешь, как хочешь, и не стоишь перед зеркалом, разговаривая сам с собой. А ты должен держать эту аудиторию, и это совсем другая задача. И она тоже интересна по-своему, потому что говорить с самим собой о том, что интересно тебе и как тебе это интересно, и вот ловить этот драйв, этот нерв, который кто-то, может, прочувствует, а кто-то, может, и нет, но тебе все равно, потому что ты понял, что ты это сделал, - это не очень телевизионная история. Этот этап мы прошли. А для того, чтобы работать в телевидении большом, которое как бы и есть диалог с широкой аудиторией?! Вот в таком диалоге и нужно найти правильный язык для общения со зрителем.

- У вас бывает усталость от  сплетен и  «нижнего белья»?

Да, нет же! У нас  драйв один. Нам весело, я  вам честно говорю.  Нам интересно  все, потому что мы никогда не зашориваемся в эти рамки псевдоинтеллектуальные: есть великое, прекрасное и маргинальное, а есть махровая попса. В том информационном поле, в котором  мы работаем, есть все: и то, и это. Эта программа – существенная часть нашей жизни. Мы живем  здесь - в монтажках по ночам, в командировках… Мы все, правда, живем на этой работе. Все - и Катя, и мы. И мы увлеклись этой игрой – новости, сплетни, удар по чьему-то имиджу. Это интересно же.

- Как вам, брату и  сестре, как работается вместе?

Андрей: Тяжело. (смеется)

Олеся: Тяжело. Люди все непростые мы тут, знаете, все сложносочиненные, поэтому так и живем - с боями. Зато, нам скучно не бывает никогда.

- Как часто вы видите по-разному  программу, которую  вам нужно сделать?

Андрей: Практически, всегда.

Олеся: Всегда мы видим по-разному. У нас и функции разные. У Андрея совсем такой аналитический математический склад ума, он у нас все понимает про стратегии, про такие вещи глобальные, перспективные и конкретику в виде цифр ежедневных - от рейтингов до спонсоров.  А у меня же такая импульсивность творческая исключительно, то есть я одна часть программы, а Андрей - совсем другая. У нас классический вечный конфликт творчества и денег..

Андрей: Не надо из меня такое делать. И так все считают, что «Андрюше можно только про деньги звонить» (смеется). Нет, я бы сказал, конфликт у нас прагматики и творчества.

 

 

 

 

Вид из окна

 

Атрибуты программы

Рабочее настроение в монтажной

Поздравляю ребят с юбилеем. Я за них абсолютно спокойна и, сознаюсь, все, что они рассказали, вызвало во мне уважение и понимание. А еще, я убедилась, что амбиций, драйва и готовности бороться за зрителя  у них хватит  не на одну пятилетку!

МедиаНяня

Фото: Андрея Скакодуба

 

Фото из архива «Светской жизни»:

Шеф-редактор Наталья Васюра и главный оператор программы Дима Муленко на Венецианском кинофествиале    

Шеф-редактор Наталья Васюра и ведущая Катя Осадчая на съемках в Дубае    

Строгий шеф-редактор Наталья Васюра    

Съемочная группа в Абу-Даби