Оксана Соколова: Я никогда не была вещью в кармане состоятельного мужчины

В грезах о красивой жизни, я иногда читаю разные издания о людях, которые такой жизнью живут. Жизнью, насыщенной приключениями, поездками, любвями и роскошными вещами... Итак, я открыла журнал "Караван" и  наткнулась в нем на интервью Оксаны Соколовой. И по-хорошему порадовалась за редакцию: смогли раскрутить респектабельную ведущую на задушевный разговор и открыли нам человека с другой стороны. В общем, читайте и наслаждайтесь:

Был в моей жизни период, когда я занималась тремя делами одновременно: вела вечерние «Факты» на ICTV, затем бежала готовить «Свободу слова» с Савиком Шустером, а от него - снова в редакцию канала, чтобы прочитать ночные новости. Работать в таком режиме было сущим безумием! И однажды я поняла: надо либо помирать, либо что-то менять.

И тут произошло совершенно неожиданное событие: мне предложили создать собственную итоговую программу «Факти тижня з Оксаною Соколовою». Идея такого проекта давно витала в воздухе, но никто толком не представлял, каким он должен быть. И все же я загорелась. А как говорит Пауло Коэльо, если ты чего-то очень хочешь, то вся Вселенная начинает хотеть этого вместе с тобой.

За первых полтора года работы наша команда так поднаторела в серьезных и резонансных расследованиях, что руководство канала предложило нам заняться новым рискованным и скандальным проектом «Максимум в Україні». Я очень долго размышляла, стоит ли за него браться, и даже стала плохо спать по ночам. Но не зря я верю в то, что судьба посылает человеку свои знаки. Надо только уметь их распознать.



Однажды я поднималась по эскалатору (хотя в метро езжу редко) и увидела огромный плакат, который гласил: «Не ищите легких путей!» - у меня не возникло сомнений, что это «послание» адресовано мне. В тот же день я решилась на проект. И нынче «Максимум в Україні» - один из самых рейтинговых продуктов канала!

- Оксана, откуда у вас такие задор и целеустремленность - от родителей?

- Родители не имели ничего общего с телевидением. Отчим, со своими двумя консерваторскими дипломами, много лет проработал в знаменитом ансамбле имени Вирского и симфоническом оркестре, виртуозно играя на гитаре, контрабасе и баяне. А мама, пианистка, преподавала игру на фортепиано. Как человек активный и радушный, она обожала принимать гостей, друзей-музыкантов. Вместе они исполняли композиции разных жанров (джаз, песни The Beatles), заменяя тексты озорными куплетами собственного сочинения.

Будучи одержимой своими детьми, мама отправляла нас с сестрой во все мыслимые кружки. Но поскольку меня она видела не иначе как великим музыкантом, то расписала мой путь, как по нотам: спецшкола при музыкальном училище, консерватория, концерты, гастроли. Я была послушным ребенком и часами просиживала за фортепиано, хотя и чувствовала себя рабом, прикованным к галере.

Меня - хрупкую, энергичную и невероятно гибкую - неудержимо влек спорт. Видя такие природные задатки, тренер по художественной гимнастике умоляла родителей отдать меня ей. Однако мама об этом и слышать не желала. И все же однажды я ее ослушалась и тайком записалась в волейбольную секцию. Правда, мой секрет быстро раскрылся. Из-за постоянного контакта с мячом пальцы загрубели и утратили чувствительность. «Странно, с чего это вдруг ты стала так фальшивить?» - удивилась мама, услышав мои гаммы. И пришлось сознаться. С тех пор прошло больше тридцати лет, а я иной раз думаю: если бы тогда мама прислушалась к совету тренера, то я со своими амбициями и целеустремленностью непременно добилась бы высот в спорте. И как знать, может, даже стала бы олимпийской чемпионкой?! В реальности же вышло вот что. Однажды, поднимаясь по ступенькам, я упала и сломала руку. Случилось это прямо у входа в музучилище и, видимо, имело для меня какой-то кармический смысл, что-то вроде знака: туда тебе дороги нет! Глянув на мою руку, бабушка (как врач с большим стажем) сразу поняла - дело серьезное, и отвела меня в больницу, где мне наложили гипс. А через две недели в школе проходил вечер, приуроченный ко дню 8 Марта. «Ну не танцевать же мне в гипсе?!» - подумала я, закрылась в туалете и с помощью ножниц избавилась от повязки. В итоге кость сместилась, и о музыкальной карьере пришлось забыть.

Мама пришла в отчаяние, а мне только того и надо было. Тем более что я была по уши влюблена в мальчика из параллельного класса. По нему, блондину с карими миндалевидными глазами, сохли все старшеклассницы. Однажды мы с подружками даже затеяли спор: кто первой добьется его симпатии. И хоть я была одной из заговорщиц, совершенно не представляла, что следует делать. Кокетничать и обольщать по сей день не умею, а тогда и вовсе смущалась неимоверно. Но парень заметил в моих глазах интерес, и мы, на зависть всей школе, стали встречаться.

Учителя с интересом наблюдали за нашей парой: всеобщий любимец и троечник, с одной стороны, и круглая отличница, комсорг школы и просто примерная девочка - с другой. Прикрываясь вызовами в райком комсомола, я целых полтора года сбегала с уроков, чтобы встретиться и насладиться неумелыми поцелуями со своей первой любовью. А потом моим вниманием завладел другой мальчик.

- Вы были влюбчивой?

- Да нет, просто я нравилась мальчикам. Хотя сама не знаю почему. Ведь в восьмом классе все мои ровесницы превратились в девушек, вовсю пользовались косметикой, а я еще долго выглядела и вела себя, как несмышленая девчонка. Тем не менее от кавалеров отбоя не было. Помню, когда заболела ветрянкой, и ко мне никого не пускали, один из моих верных рыцарей взобрался на второй этаж по трубе. Но я даже не открыла ему окно -- заявила: «Слезай как хочешь!» Другой парень, узнав, что я уезжаю учиться в Киевский университет имени Шевченко, тоже поехал за мной. Но на меня и это не произвело должного впечатления.

- А почему вы решили поступать именно в этот ВУЗ?

- Пока я училась в десятом классе, дома изо дня в день мы с родителями размышляли, какую стезю мне выбрать. Я хотела поехать в Ярославль и стать психологом; знакомые советовали поступать в МГИМО, где у них были связи; а учитель математики настаивал на каком-нибудь физико-математическом направлении. Дело в том, что в школе я была лучшей по геометрии и даже училась заочно в физико-математической школе при МГУ (в десятом классе занималась по программе второго курса физмата). Аттестат об окончании этой школы давал право на зачисление в любой математический вуз СССР без экзаменов. Так что выбирать мне было из чего. Да, я знала: математика развивает гибкость ума. Однако мне уже тогда нравилось быть публичным человеком и в будущем хотелось заниматься не сухими формулами, а вести живую, бурную деятельность, находиться в эпицентре событий. Я осознала это еще после девятого класса, когда в составе областной школы комсомольского актива поехала в летний лагерь. Прибыв туда одной из первых, я сразу же начала расселять и делить народ на отряды, выяснять способности каждого. В итоге меня избрали комсоргом лагеря. Помню, стою на линейке рядом с первым секретарем обкома комсомола, готовлюсь сказать речь ровесникам - и понимаю: это мое дело, я знаю, как зажечь людей!

В десятом классе я не сбавляла темпа: выступала в команде КВН, писала в молодежные газеты... Кстати, предыстория моей первой статьи едва не закончилась для меня плачевно.

Как-то с подружками мы раздобыли прибалтийскую газету, которая кардинально отличалась от всей прессы, издававшейся в Украине. Простой язык, свежие темы и необычные рубрики, одной из которых была «Знакомства», произвели на нас неотразимое впечатление. И мы, наивные дурочки, написали в газету письмо - дескать, четыре активные девочки, любящие приключения, желают познакомиться. Прошло недели две, и почтальоны начали нас проклинать: в день мы получали по полсотни писем изо всех уголков Советского Союза. У нас появилось много друзей в Риге. Спустя годы один из них стал прокурором, другая - окончила композиторский курс Раймонда Паулса, вместе мы исходили всю Латвию.

Но в основном нам писали… заключенные. «Первый раз я попал на зону в четырнадцать лет. Сейчас мотаю третий срок. Надеюсь увидеться», - читали мы с подружками по десять страниц, исписанных убористым почерком. «Бедные! Ну кто, кроме нас, их поймет, кто наставит на путь истинный?» - умирая от сочувствия, строчили мы длинные ответы. Тем более что поговорить нам было о чем - среди зеков имелось немало поклонников Бердяева и Солженицына.

Вскоре корреспонденции набралось столько, что я решила написать обзорную статью и обрисовать в ней проблемы, чаяния и незавидное будущее заключенных. И что бы вы думали? Ее напечатали на целую полосу центральной областной газеты «Черкасская правда»! Прочитав мой опус, пребывавшая в полном неведении мама пришла в ужас. А когда она обнаружила очередное письмо - мол, скоро освобождаюсь, жди в гости, - мне влетело так, что с эпистолярным жанром пришлось покончить.  

- Так именно после этой истории вы решили пойти на журфак?

- Вслед за первой статьей я стала писать для черкасской молодежной газеты. Но когда пришла в редакцию за направлением в университет, мне отказали, аргументировав тем, что с них хватило и пяти внештатников. Зато на областном радио, для которого я иногда готовила сюжеты, мне направление дали. Оно, плюс золотая медаль за успешное окончание школы и помогли мне стать студенткой журфака. 

Первую лекцию нам читал Леонид Макарович Кравчук, возглавлявший тогда идеологический отдел ЦК компартии Украины. Я навсегда запомнила, как он сказал: «Не забывайте, вы пришли в профессию, где слово может как спасти, так и убить человека». Интересно было на лекциях председателя Союза кинематографистов Сергея Трымбача, телеведущей Татьяны Цымбал (кстати, тогда многие почему-то спрашивали, не ее ли я дочь), профессоров, преподававших зарубежную литературу, иностранные языки и философию. Но вот остальные предметы - марксистско-ленинская теория прессы, история КПСС - ничего общего с журналистикой и уж тем более с тележурналистикой не имели.

Никогда не забуду, как на втором курсе проходила практику в Кировограде. Оборудование на местном ТВ не менялось с довоенных времен, а телевизионщиками были зубры старой советской школы. Они не обращали на меня никакого внимания. Зато я не давала им покоя, осаждая просьбами научить чему-нибудь. В итоге надоела так, что руководитель практики посадил нас с оператором в машину и вывез в огромное поле. «Вылезайте!» - скомандовал он и… тронулся с места. «А что делать-то?» - в отчаянии я закричала ему вслед. «Как что? Сюжет!» - ответил он, не оборачиваясь, и скрылся в клубах придорожной пыли. Услышав это, я рухнула прямо на колосящуюся ниву и залилась слезами. Во-первых, я - горожанка не в первом поколении - в жизни не была в селе. Нет, корову от коня отличила бы, а вот рожь от пшеницы - ни за что! Но самое ужасное, что я не представляла, как делать этот чертов сюжет! «Ладно, не реви! - успокоил оператор Федя. - Видишь вдалеке комбайны? Пошли!» В итоге я взяла у комбайнеров интервью, выяснила, что они работают на арендованной технике, взятой в качестве эксперимента во Франции, и написала статью. Шеф был приятно удивлен, хотя и переписал ее до последнего слова.  

Существовала еще одна проблема. При всей своей активности я оставалась человеком закрытым. Вступить в беседу с незнакомцем, а уж тем более разговорить его, мне стоило немалых усилий. Особенно когда приходилось «отлавливать» людей на улице и задавать им странные блицвопросы. Так что журналистика стала вызовом самой себе. Но я всегда страдала комплексом отличницы и, если уж за что бралась, старалась делать это на пятерку. И до сих пор этот перфекционизм мешает не только мне самой, но и отражается на близких.

- А как же у вас складывались отношения с парнями? Вы ведь, кажется, рано вышли замуж?

- Дело обстояло так. Когда мы учились на втором курсе, отменили указ забирать студентов в армию. И в университет вернулись парни, которые отслужили год и полных два. В итоге на курсе стало сорок девушек и восемьдесят парней. Неудивительно, что вскоре образовалось множество пар. Поддавшись коллективному чувству, в эту когорту попала и я.

Саша Соколов, прошедший закалку в Афганистане, быстро отвадил вившихся вокруг меня кавалеров и целиком завладел моим вниманием. Мне, восемнадцатилетней девчонке, он казался таким взрослым, опытным и уверенным в себе, а его фамилия была такой благозвучной, что я влюбилась. А на третьем курсе наша компания пришла к единодушному мнению: пора жениться! - и тут же составила график свадеб на лето. Мы с Сашей попали в список пятыми и, отгуляв свою свадьбу в Черкассах, поспешили на следующий свадебный пир в Винницу.     

Наш союз нельзя было назвать браком. Скорее, это была игра во взрослую жизнь. На девичниках я делилась куцым опытом с другими новоиспеченными женами; глядя на свою маму, с энтузиазмом плела макраме, шила занавески с рюшами, а от свекрови пыталась постичь секреты варки борща. Но это блюдо мне никак не давалось, и при каждой поездке в Хмельницкую область, где жили родители мужа, я приходила в ужас. 

Мы не были нищими студентами. Я получала повышенную стипендию - шестьдесят рублей, родители присылали сорок, да еще Саша, как и все тогдашние студенты, подрабатывал то дворником, то челноком в Польше. А на пятом курсе он умудрялся писать диплом, работать в ГАИ и заочно учиться на юрфаке Академии МВД. Способного парня ценили, предлагали остаться в милиции и даже давали «малосемейку» в гарнизоне. Для Саши это могло стать хорошим стартом. Но я, получив красный диплом, заявила, что решила покинуть «мажорный» Киев. Муж не возражал - и мы уехали в Черкассы. Там я устроилась в областную телерадиокомпанию, где ранее проходила практику. А Саша пошел работать в Управление по борьбе с организованной преступностью. Солидная «контора», не правда ли? Но денег сотрудникам совсем не платили! Вместо зарплаты выдавали пайки: килограмм гречки, две банки тушенки, банка консервов…

Как-то после совещания, на котором присутствовали руководители структуры, Саша пришел домой совершенно подавленным: «Представляешь, после похвал в наш адрес один мой коллега поинтересовался у руководства: «А когда же нам начнут платить деньги?» И знаешь, что ему ответили: «А вы что, сами не можете заработать?»  Муж «зарабатывать» взятками не хотел, и в МВД ему было трудно прижиться. В довершение ко всему это были сложные времена, начало 1990-х: часовые очереди за молоком, купоны, без которых невозможно купить даже хлеба, а главное - ущемление достоинства и неуверенность в завтрашнем дне. И Саша все чаще стал поговаривать о выезде из страны.

Мои же планы были совсем другими. Придя на областное ТВ младшим редактором, я старалась работать по-новому. Для меня образцом журналистики служили Леонид Парфенов (по его проекту «Портрет на фоне» я писала диплом), Татьяна Миткова, Дмитрий Киселев и Александр Гурнов, которые на московском «Останкино» делали ночной выпуск ТСН. Их речь, манера держаться и подавать информацию казались мне свежими, правильными. Слушая их, я, словно губка, впитывала каждую деталь и затем применяла ее в работе.

Разумеется, руководству это не всегда нравилось. Мои тексты жестоко правили, я втихаря рыдала в кабинете. Позже в качестве отступного мне дали молодежный проект. Мы его вели вместе с нынешним депутатом Ириной Геращенко. Правда, вскоре она уехала в Киев. А меня через полгода повысили до редактора, затем старшего редактора и наконец посадили в кадр вести новости и популярную поздравительную программу.

Кроме того, я старалась почаще бывать в Киеве: писала тексты для канала «1+1», брала интервью для программы «Вікна», которая тогда только появилась на СТБ. Помню, привезла критический сюжет о детях, отравившихся ртутью, найденной на стройплощадке. Начала его в стиле детских садистских стишков: «Мальчик на стройку играться пришел, баночку ртути тихонько нашел…» Руководству программы нестандартная подача материала понравилась, и меня это окрылило. 

А когда мне исполнилось двадцать три года, случилось событие из ряда вон выходящее - меня назначили собственным корреспондентом программы УТН Первого национального канала по Черкасской области. За всю историю УТН я стала самым молодым спецкором и единственной женщиной. В те времена для области эта должность была нереально крутой. Многие мои старшие коллеги не прочь занять это место, а тут приходит какая-то пигалица… Мало того, она ездит по городу на служебной «девятке» цвета мокрого асфальта (и это в 1995 году!) с личным водителем и имеет собственный офис. Это было неслыханно!

Но эта должность была и огромной ответственностью. Когда через полгода после назначения я узнала, что жду ребенка, то даже не знала, как об этом сказать руководству. Так и не решилась. Благо начальство было в Киеве, а я - в Черкассах… Сюжеты делала до последнего, только за неделю до родов попросила обычный профотпуск. А на сорок первый день после рождения сына я уже поехала делать репортаж на художественную выставку. Там я встретила мэра города. «Что-то тебя, Оксана, давно не было видно», - сказал он. «Да вот, родила сына!»  ответила я с улыбкой. Мэр просто застыл от удивления!..

В общем, в декрет я не уходила. Спасибо маме и няням - они мне здорово помогали. Ведь в то время я делала репортажи для многих телеканалов. Доходило до смешного. Накануне двухсотлетия дендропарка «Софиевка» мне заказали юбилейные сюжеты. В итоге я сделала их двенадцать, причем все - по-разному!

- А свое первое появление в кадре помните?

- Мне навсегда запомнился первый прямой эфир. Он был связан с выборами 1994 года, и в студии ожидались кандидаты, от одних имен которых меня пробивал озноб. Разумеется, я подготовила вопросы для каждого. Но перед эфиром выяснилось, что кто-то из гостей опаздывает, а кто-то вообще не приедет. Я была близка к обмороку. «А ты выпей пятьдесят граммов коньяка - и сразу успокоишься», - подсказал кто-то. И я, человек совершенно не пьющий, приняла граммов тридцать. Мой речевой аппарат тут же отключился, а язык ворочался с таким трудом, что я еле выговорила «Добрый день». Спасло то, что политики сходу заспорили так бурно, что даже если бы я захотела, то не смогла бы вставить и слова.

А вскоре произошла далеко не курьезная история. Во время президентских выборов кандидат из Черкасс, некий Владимир Брунь, пустил по городу слух: дескать, он - друг ливийского лидера Муаммара Каддафи. И если победит на выборах, трудоустроит в Ливии сорок тысяч черкасчан: учителей, медиков, строителей. Поверить его посулам мог лишь легковерный человек. Представьте: сидит сомнительного вида мужчина и демонстрирует письма, которые он якобы слал Каддафи, телеграммы, высланные Жириновскому, а также написанные арабской вязью непонятные тексты. Но самым подозрительным было то, что кандидат лично регистрировал всех желающих трудоустроиться и брал за это… по гривне. Но поскольку тогда была жуткая безработица, народ поверил - и очереди к нему образовались на два квартала.Я же не сомневалась, что все это - мошенничество, и в поисках истины отправилась в консульство Ливии в Киев. Когда консул услышал, что на его родину собирается выехать лавина украинцев, он поменялся в лице и начал доказывать, что все это - блеф, что никакого Бруня в Ливии не знают.

После этого я подготовила сюжет, который произвел эффект взорвавшейся бомбы. Однако наутро в местных газетах вышло открытое письмо Бруня! «Журналистка Оксана Соколова поставила под удар судьбы десятки тысяч людей. И если с ней что-нибудь случится, прошу меня не винить», - предупреждал он.

Начальник УВД области тут же приставил ко мне охрану, а горе-кандидата сняли с регистрации. А спустя пару лет стало известно: этот тип ударил ножом мужчину, и его посадили в тюрьму. Вот тут я, наконец, испугалась, представив, что проходимец мог сделать со мной.

- А правда, что вас приглашали работать на канал «1+1», а вы отказались переехать в Киев?

- Однажды мне позвонил тогдашний главный редактор службы новостей Александр Ткаченко, сообщил, что на канал ищут напарницу ведущей Алле Мазур, и предложил пройти пробы. Я съездила, но… Ни моя мама, ни муж не понимали, как можно бросить годовалого сына. И я осталась в Черкассах.

В то время я старалась строить график так, чтобы выкраивать время для ребенка, но в основном Сева рос с нянями. Наш папа вскоре поехал на заработки в Бельгию. Там ему удалось трудоустроиться, хорошо себя зарекомендовать и позже даже получить приглашение на постоянную работу. Освоившись, Саша позвал в Бельгию меня - осмотреться и, возможно, остаться там с сыном. Я, разумеется, поехала, но желания сменить место жительства не возникло. Дома меня ждали интересная работа, карьера, перспективы, а там - домашнее хозяйство. И потом, у меня украинские корни, а Саша все-таки - этнический австриец (когда-то его бабушку еще ребенком вывезли в Украину). Может, поэтому он чувствовал себя европейским человеком…

Да, я прекрасно понимала: на расстоянии семья не может существовать - и семь лет разрывалась с сыном между Украиной и Бельгией. И тем не менее мы с мужем все больше отдалялись друг от друга. В итоге он получил гражданство Бельгии, а я с Севой переехала из Черкасс в Киев. Хотя, прежде чем мы официально расторгли брак, прошло еще семь лет.

- А как вы попали на ICTV?

- Прожив без мужа в Черкассах год, я четко осознала, что этот город стал мне мал. Да и киевские друзья в один голос твердили: «Пора тебе переезжать в столицу!» И все-таки я еще долго раздумывала. Конец сомнениям положил губернатор области. Однажды он пригласил меня к себе в кабинет и предложил возглавить областную телерадиокомпанию, с которой почти девять лет назад началась моя трудовая биография.

Для областного журналиста это был предел мечтаний. И все же я отдавала себе отчет: стоит лишь дать согласие - и я, двадцативосьмилетняя девчонка, стану шефом людей, которые значительно старше меня и с которыми я не только говорю, пишу, но и мыслю совершенно по-разному. Нет, я мечтала о другой журналистике, а значит, из Черкасс настало время уезжать.

Не желая меня отпускать, губернатор выделил прекрасную трехкомнатную квартиру. Помню, зашла в нее, походила по комнатам - и всеми фибрами души ощутила, что это жилище не для меня. Выхожу на улицу - и на дверях подъезда читаю объявление: «Куплю квартиру в этом доме». Набираю указанный номер, и молодая пара хором просит: «Разрешите глянуть на квартиру прямо сейчас!» Осмотрев ее вместе с родителями, молодожены пришли в восторг и сразу купили. А я на эти деньги приобрела в Киеве двухкомнатную хрущевку в шаге от метро. Все сошлось, словно пазлы, и я поняла, что не зря верю в знаки судьбы. Дорога в Киев была открыта!Не успела я позвонить и пяти знакомым с просьбой помочь в трудоустройстве, как у меня раздался звонок, который показался мне райской музыкой. Звонил Коля Княжицкий: «Мы набираем новую команду на канал ICTV, и я ищу репортера. Приезжай!» Я едва не запрыгала от радости. Выходит, прав Коэльо - Вселенная помогает осуществлять сокровенные желания человека!

- Неужели и в Киеве все легко сложилось?

- О, здесь мне пришлось пройти испытательный срок! На канале мне предложили делать сюжеты… про детские садики. Я добросовестно выполняла работу, а сама думала: «Елки-палки, в Черкассах губернатор спрашивал, не смогу ли я взять интервью у министра, приезжающего в наш город. А тут мне приходится освещать конкурс «Мисс детский сад «Грибок» - и мою статью безжалостно черкают. Ну как тут не страдать самолюбию?!» И тут на помощь пришел случай.

В тот год украинская оппозиция собралась ехать с визитом в польский сейм. С делегацией должен был отправиться корреспондент ICTV. Но он почему-то не смог, и на ночь глядя с канала позвонили мне: «Завтра ты едешь в Польшу! Поезд в восемь утра». «Как? А что снимать?» - опешила я. «Забежишь на работу, тебе все расскажут», - и в трубке раздались гудки. А у меня сон как рукой сняло, я ведь ни разу не делала сюжетов о политике.

И вот приезжаю спозаранок на работу, а на мою бедную голову обрушивают информацию в духе «поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что»: «Вот тебе телефоны двух поляков из сейма. Они помогут устроить встречу с какими-то другими политиками. В Люблине тебя должны встретить, но неясно, кто именно и во сколько. Зато известно главное: ты должна привезти крутой сюжет!»  

В итоге я в полуобморочном состоянии села в поезд, а поскольку мобильные телефоны в Украине тогда еще были непозволительной роскошью, мне пришлось на каждой станции выбегать на перрон и звонить из автомата по указанным номерам. А мой оператор в это время стоял возле стоп-крана, чтобы поезд не ушел без меня. К счастью, все завершилось благополучно. В Люблине нас встретили, на переговорах в сейме я поняла все, о чем говорили на польском, взяла несколько интервью и даже сняла на камеру стол, за которым в свое время глава польской оппозиции Войцех Ярузельский подписывал договор о примирении с правительством. «Сегодня Польша готова подарить этот стол Украине, чтобы наша оппозиция тоже примирилась с властью», - такими словами я завершила сюжет.

На ICTV все были в шоке: оказалось, я взяла интервью у крупнейших экспертов, что вообще мало кому удается. После этого руководство стало смотреть на меня по-другому. Вскоре мне доверили сопровождать во всех поездках тогдашнего президента Леонида Кучму. А после этого Дмитрий Киселев заметил: «У Соколовой чисто европейский тип лица. Почему бы ей не вести утренние информационные программы?» Меня тут же коротко постригли, выкрасили в рыжий цвет и проинструктировали, как себя вести в кадре. Дима видел меня холодной, категоричной и безэмоциональной. Мне же хотелось допускать свои интонации, небольшие вольности, и это вызывало трения. Когда я перестала слушать Киселева и начала действовать по-своему, он воскликнул: «Ну вот, я же этого и добивался!»

Но как же трудно давались мне, сове, утренние эфиры! Из-за отсутствия мобильного в три часа ночи приходилось выходить из дому и в кромешной темноте дожидаться у подъезда студийную машину. Однажды просто обмерла. Прежде чем покинуть квартиру, я, как всегда, посмотрела в глазок. Убедившись, что на лестничной площадке никого, открываю дверь - и наталкиваюсь на распростертое тело. Сползаю без сил по стенке -- и тут «труп» издает пьяный храп. Оказалось, это был сосед с верхнего этажа.

- А с кем же оставался ваш сын, когда вы уходили на работу?

- С нянями. Я забрала Севу от мамы в Киев, как только сделала в квартире ремонт. Однако няни приходили к восьми утра, а мне приходилось убегать, как уже говорила, в три часа. Я на цыпочках собиралась, осторожно закрывала дверь на ключ и сразу начинала нервно поглядывать на часы. Ведь мой ребенок оставался в квартире совершенно один! «Это временные трудности!» - успокаивала я себя и двигалась дальше так стремительно и упорно, что меня ничто не могло остановить. А жаль -- если меня не притормаживать, я буду лететь, пока не упаду.

Однажды до того выбилась из сил, что, приехав домой, плюхнулась на кровать и решила поспать полчасика. Однако мой организм был настолько измучен, что я не услышала будильника. Просыпаюсь - а за окном темно. Батюшки, а садик-то, в котором находится мой сын, закрывается в семь! Прилетаю туда и вижу картину: во дворе сидит воспитательница, а рядом горько рыдает Сева. Увидев меня, он бросился в объятия со словами, от которых мое сердце чуть не разорвалось: «Мамочка, я думал, ты меня бросила!»

Папу сын тоже любил и радовался, когда мы ездили к нему в Бельгию. Но он привык расти без отца. И я, боясь, чтобы из него не получился маменькин сынок, с детства приучала его к самостоятельности. Потому что сама всегда cтаралась быть независимой.

Помню, когда Саша собрался уезжать за границу, я очень переживала, что пропаду одна. Но прошло время - и оказалось, я отлично справляюсь и без мужской поддержки. За одиннадцать лет жизни в Киеве мы с сыном сменили пять квартир. Активно работая, я хорошо зарабатывала и постоянно стремилась улучшить наши жилищные условия. Сначала сменила хрущевку на квартиру побольше, затем взяла кредит и купила просторную квартиру в хорошем районе. Это было какое-то бесконечное передвижение. Но недавно я торжественно пообещала сыну, что в нынешней квартире мы будем жить долго. Признаться, мне и самой надоело делать ремонты, договариваться с электриками, сантехниками и вникать в детали, которыми обычно занимаются мужчины. Зато, шучу я, если уйду с ТВ, должность прораба мне гарантирована.

- Вы все привыкли делать самостоятельно: зарабатывать деньги, растить сына, делать ремонт. Никогда не жалели себя?

- Случалось. Как правило, депрессии одолевали в феврале, и тогда я на время раскисала. Конечно, стоило мне захотеть - и рядом тут же могли оказаться помощники. Я никогда не оставалась без мужского внимания. Особенно много «лестных» предложений поступало от депутатов во время работы в парламенте. Но я всегда высоко ценила свою свободу и не хотела быть кому-то обязанной.

К тому же явление, которое я называю «женским бизнесом», - не по мне. Нет, я вовсе не осуждаю женщин за желание пользоваться деньгами, связями, положением и поддержкой мужчины, но сама никогда не стремлюсь к этому. Единственный раз в жизни приняла в подарок золотую безделушку, так потом неделю перекладывала ее с места на место, пока машинально не выбросила в мусор. Наверное, это был еще один знак судьбы.

Что касается личной жизни, то эксперименты по ее устройству я порой проводила. Но если, к примеру, на третьей встрече мне уже не о чем было поговорить с мужчиной, тут же теряла к нему интерес. Подобное происходило, когда видела, что человек хочет воспользоваться моим положением. А таких было много, причем большинство явно переоценивали мои возможности.

Хотя был период, когда я решила: «Все, не могу, устала! Выйду замуж за какого-то состоятельного иностранца и покину эту страну!» И вскоре (не зря я верю в материальность мысли!) в аэропорту ко мне подошел импозантный немец, директор крупного завода, который спустя месяц сделал мне предложение. Но я его не приняла. При всей своей европейской обходительности этот господин видел свою жену исключительно домохозяйкой, а себя - хозяином положения. И потом, никакой «химии чувств», которую я считаю необходимым условием создания семьи, у меня не возникло. 

- А как вы отважились бросить ТВ и стать пресс-секретарем генерального прокурора?

- Услышав, что я собираюсь уходить, мой главный редактор Саша Семирядченко сказал: «Ты, Соколова, хорошо подумай. Не все йогурты одинаково полезны!» Но мне хотелось получить новый опыт, да и, не скрою, должность считалась престижной. Как только я приступила к обязанностям, мне прислали поздравления все пресс-секретари первых лиц государства. 

Оказавшись «по ту сторону баррикад», я поняла, за что не любят журналистов. И хотя, будучи «на коротком поводке», сообщала народу только официальные версии происходящих событий, умудрилась не испортить отношения ни с газетами, ни с пресс-службой Генпрокуратуры.

И все же быть вещью в кармане у шефа было невероятно тяжело. В мои обязанности входило информировать его обо всех событиях медиапространства. Я приходила на работу чуть раньше него, а уходила чуть позже. Но однажды около полуночи рискнула уехать. Поднимаюсь по ступенькам подъезда - и вдруг звонок: «Оксана Николаевна, вы где?» «А что, я нужна, Геннадий Андреевич?» - спрашиваю так бодро, словно стрелки и не показывают первый час ночи. «Конечно, нужны!» - заверяет шеф, и я, не заходя в дом, бросаюсь вызывать такси.  

Единственной отдушиной было то, что шеф имел отношение к некой телекомпании КРТ и уполномочил меня ею заниматься. И все же, как только он подал в отставку, я написала заявление об уходе. «В Генпрокуратуре одни мужчины! И как это тебе удалось за год не выйти замуж?» - шутя, возмущались подруги. Но мне это удалось, хотя ко многим, особенно к «важнякам», я испытывала симпатию.

- На ТВ вы вернулись уже в качестве продюсера?

- Вышло так, что меня одновременно пригласили стать генеральным продюсером небольшого телеканала и вести вечерний выпуск новостей на ICTV вместо Елены Фроляк и Иванны Коберник, которые ушли в декрет. Я не знала, какой сделать выбор, и обратилась за советом к генеральному директору канала Александру Богуцкому. «Расклад такой: генпродюсер - это человек, который круглые сутки в режиме. Это огромная ответственность и ни единого выходного, - доходчиво объяснил мне Саша. - А телеведущих носят на руках. Так что решай сама!» В итоге я выбрала второй вариант, но вскоре «навешала» на себя массу проектов уже как продюсер.

- И некоторые из этих проектов весьма рискованные! Журналистам «Максимума» часто угрожают?

- Ежедневно! Каждая передача - сплошной экстрим. Больше всего достается ведущему Саше Ильиных. Но этот человек на своем месте. Его не пугают ни высокие посты, ни закрытые двери. В Сашиной копилке миллион историй. Вот лишь одна.

Как-то он узнал, что районный судья купил себе иномарку стоимостью чуть ли не в сто тысяч долларов, и пришел к нему в кабинет. Представился и сразу поинтересовался: «А на чем вы сегодня приехали на работу?» «Не помню!» - растерялся судья. «Да? А мне показалось, на шикарной иномарке. Кстати, какая у вас месячная зарплата?» «Пять тысяч гривен! У меня есть справка о доходах!» - огрызнулся судья. «Вы слышали, господа, пять тысяч гривен?» - констатировал Саша на камеру и распрощался. А вечером, дождавшись, пока судья подойдет к своей иномарке, направился к нему: «И снова здравствуйте! Я вижу, вы вспомнили, какая у вас машина?»

Ну а если серьезно, то письма и жалобы, которые поступают после каждого «Максимума», стали для нас делом привычным. Ведь за годы эфира мы научились юридически грамотно подавать самые острые материалы.   

- Вам приходилось брать интервью у многих известных персон. Кто из них поразил?

- Бывший премьер-министр Великобритании Тони Блэр. На интервью с ним мне выделили ровно тринадцать минут. Посетив как-то его лекции, я поняла, насколько наши политики далеки от его профессионализма! Как же остроумно и небанально он отвечал на любой вопрос - о политике, своих увлечениях, личной жизни! И при нем не было ни свиты, ни толпы охранников, как это любят наши государственные мужи.  

Запомнилась и встреча с Черномырдиным. На саммите «Ялтинская европейская стратегия» я никак не могла к нему подступиться и обратилась за протекцией к Леониду Кучме, с которым Черномырдин дружил. Леонид Данилович меня не забыл и при всем честном народе заявил Виктору Степановичу: «Дорогой, отвлекись от всего и дай интервью этой красивой женщине!» «Все, я испарился!» - мгновенно отреагировал Черномырдин, взял меня под руку и увел в импровизированную студию. Я получила массу удовольствия. Как и Тони Блэр, Черномырдин был настолько профессионален, раскован и свободен в своих суждениях, что не боялся выглядеть несолидным, смешным и ироничным даже по отношению к себе.

Кстати, за двадцать лет работы на ТВ я без конца слышу домыслы по поводу моих романов с каким-нибудь политиком или крупным руководителем. Да, мне оказывают знаки внимания: присылают цветы, сувениры. Но все это я отношу не на свой «женский» счет, а на профессиональный.

- Еще один успешный проект - «Козирне життя» - ведет ваша сестра Лера. Это вы составили ей протекцию?

- Я рада тому, что Лера продолжила семейную традицию - окончила журфак и поработала на многих телеканалах. На ICTV она сначала делала сюжеты про рейдерские захваты, писала о моде, звездах. А когда материала набралось много, придумала формат «Козирного життя». Естественно, я и как продюсер, и как старшая сестра помогала его реализовать. И сейчас только радуюсь. В дневном прайме этот проект лидирует. Так что на базе данной программы планируем сделать еще две. 

Но вот сделать меня постоянной героиней своей передачи Лере не удается. Светские рауты я не терплю! Неинтересное, пустое времяпрепровождение. Сестра правильно сказала: «Оксану надо четко мотивировать, зачем именно ей следует куда-то идти. Если аргументы убедительны, она непременно пойдет». И действительно, профессия обязывает меня посещать некоторые мероприятия. Недавно побывала на одной из светских тусовок. Не поверите, разговоры сводились к тому, кто и где вчера «висел», что пил и какой наряд купил на этой неделе. Я стояла как белая ворона и только глупо улыбалась. Произнеси я хоть слово, оно непременно было бы не к месту.  

Зато на премьеры фильмов и Украинские недели моды хожу с удовольствием. Заказываю наряды у многих дизайнеров: Земсковой и Ворожбит, Андре Тана, Елены Голец, Виктора Анисимова... Да, как-то мне и самой довелось пройтись по подиуму. Это было на показе Фонда Елены Пинчук «АНТИСПИД» и оказалось для меня испытанием. Во-первых, туфли были на размер больше, и я весь показ боялась их потерять. А во-вторых, мне стало понятно, что я не готова расхаживать на виду у сотен людей. «Но ведь по телевизору на тебя смотрят миллионы!» - возразили друзья. «Да, но если бы я об этом думала, сошла бы с ума. А так я подаю информацию только одному человеку - оператору!» - ответила я.

- Но вы ведь не только ведущая, но и руководитель департамента публицистических программ, продюсер цикла аналитических программ… В каком же ритме приходится жить?

- В сумасшедшем! Я всегда в движении. Как говорят мои коллеги, Соколову слышно по шагам, она не идет, а несется. Я и вправду несусь, порой до полного изнеможения. Когда запускался проект «Украинская мечта», спала по три часа в сутки и в результате на месяц попала в больницу с физическим и нервным истощением. 

Сейчас тоже не все просто. В нашем отделе работает около сорока человек. До недавнего времени я вникала во все их жизненные проблемы, пыталась помогать, давала советы. И только когда поняла, что при этом сама же и остаюсь виноватой, дала себе установку: «Ты этим людям не мать!» Теперь стараюсь держать баланс. Но я не жесткий руководитель. Наказывать не умею и всех жалею. У меня полколлектива - музыканты. Один как-то приходит и просит: «Отпустите на гастроли в Польшу!» Ну как не отпустить? А потом пришлось самой разгребать завалы в эфире. Ну а то, что текст мне или шеф-редактору Виктору Варницкому могут прислать в три часа ночи, вообще стало нормой. Но что делать, если к некоторым совам вдохновение приходит ночью?..   

Правда, это не значит, что меня невозможно вывести из себя. По гороскопу я - Телец. А Тельцы хоть и долго терпят, но в гневе страшны. Как-то я распределила обязанности между двумя сотрудницами. А те все никак не могли решить, кто из них главная, и по очереди приходили ко мне жаловаться друг на друга. Когда одна из них вновь затянула старую песню, я схватила ее за шиворот, повела к другой и там обеим отчетливо объяснила, что сделаю, если они не угомонятся. Представьте, они тут же помирились!

Да, тем, кто попадается мне под горячую руку, не позавидуешь. Но я как быстро вспыхиваю, так и быстро отхожу. И если неправа, прошу прощения. Мне было очень приятно, когда однажды мой шеф-редактор произнес шутливый тост: «Наш босс хоть и женщина, но при ней никогда не будет разных «женских штучек».

И это точно! Я не люблю распространять слухи, плести закулисные интриги. У меня даже нет подруги, которой принято плакаться в жилетку. Есть одна, к ней могу обратиться в трудную минуту, но и та живет за границей. Поэтому чаще советуюсь со своим психологом или медиумом, к которой хожу уже много лет. Она для меня - огромный авторитет. Часто говорит вещи, которые оказываются на сто процентов правильными. И когда я не знаю, какой выбор сделать, иду к ней.

- Существует расхожее мнение: женщине, сделавшей успешную карьеру, не везет в личной жизни. Вы - исключение?

- Но мне ведь тоже пришлось пройти через потери, испытания, и у меня тоже далеко не сразу сложилось так, как мне хотелось. Зато я замужем уже три года, и с полным основанием могу назвать свой второй брак удачным. Андрей - именно тот человек, который мне нужен.

- А как вы познакомились?

- У нас получилось что-то вроде служебного романа. Андрей по образованию историк и когда-то давно издавал свою книгу. Мы захотели взять у него интервью и снять сюжет на том месте, где происходили события, описанные в книге. Только приступили к работе, как начался ливень и съемочная группа вместе с героем помчалась к машине. Дождь все лил и лил, а мы с Андреем говорили и говорили... Та непогода и положила начало нашим отношениям.

Однако складывались они непросто. Андрей в то время был женат. Да и я официально не была разведена. Так что мы хоть и пересекались на каких-то проектах, но долго сохраняли исключительно дружеские отношения.

Андрей консультировал политиков высокого ранга. Меня восхищал его ум, а кругозор казался безграничным. Как-то после совместного мероприятия он взялся проводить меня домой и мы решили прогуляться по городу. Это был незабываемый вечер! Андрей так интересно рассказывал о разных эпохах, деятелях, традициях народов мира и необычных явлениях природы, был таким веселым и остроумным. И я уже не могла дождаться, когда вновь услышу eго рассказы.

В другой раз я попала к Андрею на день рождения в офис и с удивлением отметила, как уважительно и даже заискивающе общаются с этим молодым человеком солидные чиновники. При этом еще оказалось, что наши пристрастия в кино и литературе поразительно совпадали. Если ему нравилась какая-то книга, то и меня она приводила в восторг.

Со временем я поняла, что меня тянет к этому человеку не только как к интересному рассказчику, но и как к интересному мужчине. Такие же чувства испытывал и Андрей. И все же мы запрещали себе сближаться и расставались порой на несколько месяцев, а то и на полгода. Но жизнь будто нарочно сводила нас вместе. И как только мы встречались, выяснялись прямо-таки мистические вещи. Оказывалось, например, что за время разлуки мы оба купили себе квартиры, и обе - на четвертом этаже, да еще с одинаковыми номерами. Или приобрели машины одной марки, при этом номера отличались лишь единственной цифрой. Были совпадения и в развитии наших карьер: мы получали примерно одинаковые по значимости должности. Это казалось настолько неправдоподобно, что даже слегка пугало.

И все же было очень непросто. Я пыталась то уехать подальше, то «вышибить клин клином». Мне казалось, что я не живу, а пишу черновик своей жизни. А настоящее начнется когда-нибудь потом. И только в тридцать пять я протрезвела: «Ты всегда мечтала иметь много детей, но у тебя единственный ребенок, и ты растишь его одна. Рядом с тобой нет надежного мужчины. Зато работы много, даже слишком много. И эта жизнь не черновик, а чистовик! Так делай же что-нибудь, Оксана!» После этого я перестала метаться - поняла, что любви бессмысленно сопротивляться. Тогда мы с Андреем сели, обсудили наши долгие отношения и пришли к выводу, что больше не будем расставаться. Тем более, что к тому времени оба были уже разведены.

Однажды мне приснились невеста, свадебное платье и цветы. Когда я рассказала об этом Андрею, оказалось, что ему снилась я. В тот же день мы купили кольца, а на следующий поехали в загс и, воспользовавшись служебным положением, расписались за полчаса. После этого сели каждый в свою машину и разъехались по делам. И только вечером пригласили Севу и мою сестру Леру с мужем в ресторан «Дежавю». Мне хотелось отметить событие именно в этом заведении, потому что то, что произошло, и было настоящим дежавю.

Андрей часто принимал участие в совместных с ICTV проектах, бывал на наших корпоративных вечеринках, и на работе знали о наших отношениях. Но о том, что мы поженились, я сообщила не сразу. За неделю до меня женился наш репортер Леша Кутепов и объявил об этом на еженедельной планерке. А на следующей слово было за мной: «Хочу поддержать Лешину традицию и сообщить, что я вышла замуж!» В кабинете воцарилась тишина. Народ решил, что я шучу. Но потом все поверили и бросились меня поздравлять…

С Севой Андрею удалось быстро поладить. Они ведь давно знакомы. К тому же у них множество общих интересов: компьютерные игры, триллеры, мистика. Втроем мы каждую зиму отправляемся в горы кататься на лыжах, а летом - к морю. Дома тоже иногда собираемся за столом с хорошим вином и сыром. Правда, на днях сын сказал: «Ма, мы с тобой увидимся хоть раз на этой неделе?» 

- Слышала, ваш сын - ребенок неординарный…

- О, я, как  любая мама, в этом просто уверена! Лет в двенадцать Сева увлекся кулинарией. Делал такие блинчики, что они просто таяли во рту! А вообще чем он только не занимался: плаванием, хоккеем, большим теннисом, игрой на электрогитаре, танцами (посещал школу балета «А6»)... Но главное - в свои пятнадцать Сева полностью самостоятельный человек. Хотя я в последние годы стараюсь компенсировать ему недостаток внимания, который он испытывал с детства. Тем более что у нас есть общее увлечение - музыка. Сева записал мне массу композиций современных западных молодежных групп, и сейчас я их с удовольствием слушаю. 

Скоро он уедет в Бельгию к отцу - хочет продолжать учебу в Европе. Для него нет границ, его друзья живут в разных странах мира. Словом, я обожаю своего сына и очень жалею, что однажды не остановила свой бесконечный бег и не родила второго ребенка. 

- На работе вы - ведущая. А дома - ведомая?

- Где уж там! Я - контролер по психотипу и поэтому пытаюсь контролировать все и вся. Но постоянно себя одергиваю. Мой муж настолько умен, что уступать ему совсем не зазорно. А еще он - состоявшаяся и очень сильная личность, как и я, - трудоголик. Правда, если я и дома не могу отвлечься от работы и даже не слышу, когда меня зовут к накрытому столу, Андрей начинает негодовать. Хотя я тоже поднимаю бурю, когда он часто задерживается на работе. Мы с мужем друзья, у нас общие интересы, устремления и главное - желание слышать друг друга.

Со свекровью мне тоже несказанно повезло. Андрей во всем к ней прислушивается. И правильно делает! У этой замечательной женщины такая позитивная жизненная позиция! В свои семьдесят шесть лет она принимает контрастный душ, соблюдает диету, перечитывает Ромена Роллана. И, поздравляя меня с днем рождения, говорит: «Любви тебе, Оксаночка! Любовь - главное в жизни!»

- Оксана, вы входите в список самых красивых телеведущих страны. Безупречная внешность - это дар природы или ваша собственная заслуга? 

- Что касается веса, то с ним у меня никогда не было проблем. Правда, мучное, макароны и прочие блюда, от которых можно поправиться, не люблю. Не зря я вычитала, что в прошлой жизни была танцовщицей. Хотя Андрей шутит, что этим объясняется не комплекция, а моя страсть к публичности.

Я всегда слежу за кожей, телом, уход за собой считаю служебным долгом. Мне положено быть в форме, поэтому занимаюсь на домашнем тренажере, посещаю салоны красоты и выполняю все рекомендации своего косметолога. Недавно разговаривала с одной гранд-дамой. «У какого косметолога ты «колешься»?» - спросила она меня, будто поинтересовалась, где я покупаю одежду. Так вот, я не «колюсь»! Хотя понимаю, что рано или поздно это делать придется. А вот хирургическое вмешательство я не приемлю. Даже если бы меня поставили перед выбором: либо уходишь с экрана, либо делаешь подтяжку, я бы выбрала первый вариант. Я и продюсерством занялась потому, что не хочу оставаться «актрисой одной роли».   

- Как бы вы описали свое нынешнее состояние?

- Недавно с интересом узнала, что имя Оксана означает «чужестранница». И действительно, я все время в пути. Но если раньше поднималась ступенька за ступенькой, то теперь вышла на площадку, где много-много дверей. За каждой из них - свои ступеньки, и я сейчас размышляю, какую же дверь открыть. Останавливать свой путь я не намерена. Не зря же древняя мудрость гласит: «Дорогу осилит идущий!»

По материалам faktu-week.ictv.ua

Фото предоставлено пресс-службой канала