Познер и Налич сыграют Пикассо у Парфенова

К столетию Пушкинского музея Леонид Парфенов разродился новым фильмом под названием «Глаз Божий»: в нем журналист рассказывает историю знаменитого музея изобразительных искусств в Москве. А помогают ему в этом известные актеры, ведущие и музыканты – Владимир Познер, Евгений Миронов, Игорь Кваша, Петр Налич и даже Валерий Магдьяш (исполнитель роли Джамшута в шоу «Наша Russia»).

Незадолго до премьеры на «Первом канале» корреспондент московской «Комсомолки» расспросил Парфенова о том, как проходила работа над картиной. Журналиста больше всего интересовало, чем Леонид Геннадиевич собирается заинтересовывать современных зрителей, ведь рассказывать о музее – это так скучно:

- В фильме - столетняя сюжетная линия. Страсть Ивана Цветаева, основателя музея, который восклицал: «Несчастная мы страна! У нас своей античности нет». И считал, что нужно собрать лучшую коллекцию слепков, чтобы следующее поколение понимало, что мы все вышли из европейского корня, от античности, Средневековья, Возрождения. Цветаев был из семьи сельского священника, а купеческие сыновья Иван Морозов и Сергей Щукин полюбили самое новое, самое радикальное искусство, которое тогда никто не принимал. С них, собственно, и началась цена на современное искусство. Они собрали весь художественный радикализм конца XIX - начала XX века, которого хватает сейчас и на Пушкинский музей, и на Эрмитаж. Откуда у нас работы Пикассо? Откуда «Девочка на шаре»? А это Иван Морозов за 16 тыс. франков купил в 1911году. Как Щукин понял, что кубическая «Дама с веером» - это прекрасно? В 1908 году познакомился с Пикассо и в тот год купил 20 картин. На этой коллекции вырос весь русский авангард. Потом были десятилетия слащавого, бесконфликтного соцреализма. А потом понемногу, начиная с 1956 года, с первой выставки Пикассо, такое искусство начало возвращаться, собирая огромные очереди у Пушкинского музея. Люди шли на эту встречу с остальным миром. И до сих пор идут...

- Вы сняли докудраму?

 - Да. Ключевые эпизоды мы сделали игровыми – скажем, первую встречу Щукина с Пикассо в бараке Бато-Лавуа в том самом 1908 году… Кстати, Пикассо съехал из барака в роскошную квартиру на Монпарнасе на русские деньги. Жанр докудрамы позволяет зрителю прожить главные моменты в реальном времени. Сначала документально объясняется, как ликвидировали Музей западного искусства в Москве, а потом, как в художественном кино, идет комиссия во главе с маршалом Ворошиловым...

- Кто сыграл Пикассо?

 - В молодости – Петр Налич. У него балканские корни, а тут нужна была какая-то сумасшедшинка, явно не с территории Российской империи. А чтобы он еще и напевал, мы дали Петру записи первого французского шансонье, чья пластинка вышла за год до описываемых событий. Пикассо после Второй мировой войны у нас играет Владимир Владимирович Познер. Его родной язык – французский, он такой же кряжистый, такая же бритая голова. И очень артистичный, он выдал много импровизаций. На перевод мы взяли Андрея Гаврилова – человека, чьим голосом говорят герои блокбастеров: нам было важно, чтобы французские диалоги звучали, как в иностранном кино.



Петр Налич вживается в роль

- Голливудский размах по актерам!

 - Музейная тема сама по себе скучна для телевидения – пока не поймешь, что за всем стоят живые люди, их страсти, их представления о прекрасном. Поэтому Ивана Цветаева сыграл Олег Табаков, а Николая Второго – Евгений Миронов. Он давно хотел сыграть царя, и вот представился случай, хотя бы в виде этюда. Владимир Этуш сыграл в сцене приезда Марка Шагала в Москву.

- А фраза из монолога Аркадия Райкина «в греческом зале» - тоже про Пушкинский?

 - Да. Но в фильме этого не будет, как-то не ложилось в повествование. Как и сцены из «Стариков-разбойников». Из всей массовой культуры я взял только песенку «Портрет, твой портрет работы Пабло Пикассо». И еще «Девочку на шаре» - экранизацию рассказа Драгунского...

- В музее строгие служительницы. Они не воспринимали вашу работу в залах как святотатство?

 - Поработать нас пригласила Ирина Александровна Антонова (директор музея, - Няня), так что у нас была высшая санкция. Мне кажется, сотрудникам было интересно, когда мы снимали реконструкции на месте событий. Вот, например, выставка Пикассо 1956 года. Собралась толпа, но людей не пускали, все могло перерасти в скандал, и Илья Эренбург произнес знаменитую фразу: «Мы ждали этой выставки 25 лет, мы подождем еще 25 минут». Это было в Итальянском дворике, и у нас эту роль исполнил Игорь Кваша. А реконструкция приезда Брежнева на выставку «Москва - Париж»? Он ведь не знал никого из художников, и Ирине Александровне советовали пройти мимо авангардных полотен. Но визитом генсека надо было воспользоваться, чтобы это искусство было реабилитировано. Брежнев скользнул взглядом по работам Кандинского и Малевича, видимо, ничего не понял, и остановился у картины Герасимова «Ленин на трибуне» - она представляла агитационное искусство. Брежневу даже подали стул, он уселся и сказал: «Какая хорошая выставка!»



- Вы активно высказываете свою гражданскую позицию, и раз уж на Первом канале выходит ваш фильм, люди подсознательно будут искать в нем какие-то намеки, тайные знаки...

 - Сто лет назад у русской буржуазии был самый продвинутый, самый смелый вкус в понимании новой образности, и они были чуть ли не лучшими европейцами в этом смысле. Я имею в виду Морозова и Щукина. И мне кажется, что это не противоречит тому, о чем сейчас говорят и спорят. Спорят же о ценностях. О том, что на роду-то нам написано быть свободолюбивыми и уважающими в себе индивидуальность и личное мнение. Так что это вполне, мне кажется, логичная работа, исходя из моей, как вы выражаетесь, гражданской позиции.



По материалам kp.ru

Фото - kp.ru