DJ Soul: «Но зачем-то мы встречаемся в эфире и снова общаемся...»

Однажды, пару лет назад я случайно наткнулась на передачу «Ночи в стиле диско» на радиостанции Nostalgie. Оторваться было невозможно: ведущий – некий DJ Soul – рассказывал потрясающе интересные истории о 80-х, об артистах, имен которых я никогда не слышала, о клубной культуре... Я не самый большой ценитель диско, но передачу стала слушать регулярно, восхищаясь знаниями ведущего и его любовью к предмету. 

Любопытство нарастало, и я стала искать – что ж за Соул такой? Оказалось – Геннадий Хорунжий, начавший работать на радио в 1997 году и ведущий передачу о диско с 2004-го. На этом информация о любимом радиодиджее исчерпывалась. Мое любопытство разыгралось не на шутку, и я решила добыть информацию о Соуле... у него самого.

Знакомьтесь: DJ Soul, которого любители диско знают исключительно по голосу 

И оказалось, что все совсем не так, как казалось: к примеру, Соула увлекает не только музыка диско:

- Кроме «Ностальжи», я еще принадлежу клубу Caribbean – в равных долях. И сколько я делаю для диско на радио, столько же я делаю в Caribbean для латинской музыки. Причем, и по годам столько же, с 2004-го. Оказалось, что латина – это тоже мое. Я так сильно полюбил эту музыку, что теперь даже раздваиваюсь.

- С чего началась эта любовь?

- К латинской музыке – это позже. А с диско все понятно – когда я был школьником, вокруг было диско. Такая была тогда мода: если ты слушаешь не диско – ты жлоб. Очень просто. Тогда я просто хотел быть «по моде», это нормально для подростка. А потом так получилось, что мы с друзьями попробовали делать дискотеку, что было непросто в тех условиях. И как-то задержался за этим занятием: друзья годик-два побаловались и бросили, потому что есть другие дела, а я так и не бросил.

- А сколько вам лет тогда было?

- 15 или 16.

- И после этого вы все время крутили музыку?

- Да, от слова «диско» просто передвинулся к слову «дискотека».

- А как вы на радио попали?

- В 90-х я дружил с целой компанией диджеев, человек 10-15, и мы много чего делали вместе. Держались вместе – так оно легче. И кто-то нашел контакты на радио, а появилось предложение в рамках одной радиостанции устроить диджейский канал: каждый берет полчаса в эфире и делай, что хочешь. Я просто присоединился.

- Что это была за станция?

- 105,5 FM, «РадиоАктивность» она тогда называлась. Потом эта частота перепродавалась: после нас там было радио «Столица», а потом еще кто-то. Мы там пробыли полных два года, и я делал две передачи. Одну из них – о диско, а другую – о черной музыке (соул, рэп, хип-хоп, даже эйсид джаз попадался).

- Это удивительно. Слушая ваши передачи,  кажется, что вас увлекает только диско.

- А это потому, что нужно полностью уходить в то, что ты делаешь. А когда работа закончена, то можно остыть и сосредоточиться на чем-то другом. Я могу переключаться (улыбается).

Я умею переключаться

- А псевдоним ваш откуда взялся?

- Идея не была моей – я бы никогда не додумался как-нибудь называться. Но музыка соул мне уже тогда нравилась, и когда меня спросили, какую бы я хотел «кличку», я сказал, что такую. Легко догадаться, кто дает кличку – это продюсеры. Есть такой тип людей, такой род бизнесменов – я их не очень люблю. Есть человек, который просто зарабатывает на жизнь. А есть такой «барыга спекулянт», который хочет все продать, купить и нажиться на этом. Вот в искусстве такие люди называются продюсерами, и пока вы пишете музыку, они уже вас продают. Так было и в тот день: какие-то два продюсера договорились, чтобы я поиграл музыку на какой-то вечеринке. Они позвонили мне, я согласился, а по дороге туда они меня спрашивают: «Как тебя зовут?» - Я говорю: «Гена». – А они: «Ты что, человека не могут так звать! Вот какой-нибудь Джон Смит – это да».

Ну, моя мама ничего об этом не знала

И они начали предлагать разные слова заграничные – мол, «диджей такой-то». Я говорю: «Не хочу, чтобы меня так звали», - «Ну, тогда давай сам. Вот какая тебе музыка нравится?» - «Соул», - говорю. – «Ну, тогда и будешь dj Soul, а то у нас уже времени нет – там люди ждут». Ну и все: пока мы доехали, я уже был Соулом – вот так подло получилось. А теперь по радио я рассказываю тысячи таких историй, но уже не про себя, а про артистов, ведь так было всегда. Вот знаете певицу C. C. Catch? Она же Каролина Катарина по фамилии Мюллер. Но Дитер Болен сказал: «С фамилией Мюллер можно только на рынке в Гамбурге копченых угрей продавать, а на сцену так выходить нельзя». Мол, значит, ты Каролина – по-английски начинается на С, Катарина – тоже на С, слово Catch было взято с «потолка», потому что тоже пишется через С – все, будешь C. C. Catch. И ни в чем неповинная девушка получила кличку – это сделал продюсер, который потом ее продавал.

Пока ты пишешь музыку, барыга тебя уже продает

- Откуда берутся все эти истории? Приходится что-то выискивать в интернете или и так все знаете?

- Нет, готовиться надо всегда. Даже когда уверен, что полностью готов. Ведь прямой эфир не терпит «бэ-мэ», слушатели сразу понимают, что ты чего-то не знаешь. И если студенту на экзамене, который тянет резину, могут поставить «три», то слушатель или зритель тебе сразу ставит «два» - он же недобрый. Поэтому даже если ты все об этом знаешь, возьми и проверь – невозможно же тысячи историй каждый день держать в голове. Тем более, что тот, о котором ты все знал еще вчера, сильно изменился за сегодняшнее утро. Например, умер – увы, так бывает. А у тебя сегодня о нем передача, запланированная еще неделю назад, когда он был жив и здоров. И если бы я не посмотрел последнюю информацию, произошла бы катастрофа.

- А часто бывают случаи, когда тема меняется в последний момент?

- Сегодня на сегодня меняется только в экстренном случае, если действительно что-то случилось именно сегодня. Так было совсем недавно: в мае произошло сразу две катастрофы – умерла королева диско Донна Саммер и умер Робин Гибб из группы Bee Gees, тоже фигура будь здоров. И произошло это как раз еще и в выходные дни – дни передач. Пришлось резко менять все темы.

 

"Апельсиновый сок часто заменяет молоко – рассказывает Геннадий, - это дает обратный эффект. Молоко добавляют, чтобы смягчить действие кофе. А если запить апельсиновым соком, то считай, что умножил в полтора раза силу действия удара. Научился в Испании"

- При выборе тем вы ориентируетесь на свои соображения или реагируете на пожелания слушателей?

- Соображения бывают разными. К примеру, календарь: у меня есть папка с документами, такая толстая, где мною же записаны все даты, которые можно вспомнить в эфире. Если таковых нет (или о ком-то уже было), тогда будет вариант второй. Я ведь постоянно, как археолог, рыщу в архивах, и иногда открываю для себя новое имя. Оказывается, что этот малоизвестный спел что-то очень хорошее, интересное – я послушал, протащился и думаю: люди должны это знать. Начинаю искать материал. Если вижу, что может получиться достаточно (одной песни и двух слов, конечно, мало), то это надо рассказывать – готовить, доводить до совершенства, но тема уже намечена. Есть еще третий вариант – по просьбам людей. Ну, смотря какие просьбы: явно, что о Modern Talking в тысячный раз рассказывать никто не будет. Но можно взять один эпизод из их жизни: давайте, к примеру, поговорим, чем они занимались в 1987 году – вопрос стоит именно так. А в 1987 году они, оказывается, были замешаны в том и в том, и столько всего было, что хватит на целый вечер.

- А где же находятся те самые заветные архивы?

- К примеру, звезды пишут книги. Они же грамотные (если не из очень тупых), и это еще один способ заработать. Причем, более надежный, чем записывать песни. Даже самую прекрасную песню купит три человека, а остальное будет украдено пиратами и – до свидания. Другое дело, что можно написать очерк «Как я сочинил эту прекрасную песню». А если выйдет толстая книга – получится пачка денег. Дитер Болен написал уже 5 или 6 книг, и цена одного экземпляра от 20 до 33 евро. И книжечки продавались. Насколько знаю, тираж проданных был под 300 тысяч – вот и миллион нарисовался. А попробуй песню продай? Ничего не выйдет.

- Какими источниками, кроме книг, пользуетесь?

- В интернете тоже можно искать по-разному, я все время это людям говорю. Я иногда их дразню: вот вам, голубчики, артист такой-то. А голубчики слушают радио с монитором перед носом. И они очень продвинутые, умеют пользоваться Гуглом, и чем же я могу их удивить? Простой тупой вопрос: когда у артиста день рождения? 10 минут – тишина, 20 минут, на 21-й приходит ответ: «А когда?»… Друзья, а как же Гугл, в чем дело?



Друзья, а как же Гугл, в чем дело?

- А в чем дело?

- А в том, что они набирали имя артиста на русском либо на английском.

- А он, к примеру, немец.

- И смотря какой. Про некоторых немцев, вроде Modern Talking, на английском написано много. А если он, например, Рафаэль Ван Данго, то всего два слова: день рождения тогда-то, настоящее имя такое-то, и что родители у него из Сирии и Ливана. Молодцы, нашли. Ну а как его на самом деле зовут? Все пишут: вот так-то. Брехня! А дело вот в чем. Несколько лет назад, обсуждая этого артиста, мы установили, что его имени вообще не знаем – тогда была такая информация. Кроме имени Rocky M, ничего не известно – на обложках была фотография симпатичного парня, но было даже не известно, музыкант ли это или фотография модели. В 2012 году появилась информация, что его зовут Рафаэль Ван Данго. И все мне пишут, что это его настоящее имя, что он жив и все еще выступает. Я поверил ровно на минуту, а потом придрался к двум словам, которые написаны о нем в интернете на английском – отец сириец, а мать ливанка. То есть, он араб. И у него имя Рафаэль? Давайте придираться. Рафаил – имя еврейское, означает «Бог благословил». А он – мусульманин. А Ван Данго – это на арабском, сирийском или на фарси? Короче, нет таких фамилий у арабов. И у меня закрались сомнения: а может, это имя не настоящее? Может, кто-то врет?.. В Германии, несмотря на видимую толерантность, есть и нацисты, и скины. И если ты выйдешь на сцену с именем Халиль, то еще не известно, сможешь ли допеть до конца свою песню, не говоря уже о том, чтобы собирать людей на концерты. А он же хочет собирать! Тогда я понял: Рафаэлем Ван Данго его назвал какой-нибудь очередной продюсер (я знаю, как это бывает). А настоящее имя – пока секрет. Но надо искать в Германии. И если поспрашивать, может найтись кто-то (например, чувак, который встречается с его сестрой и который завидует его славе), кто вам на немецком расскажет все. И что фамилия у него Тигильби, и что он из многодетной семьи, и что дома у них арабская кухня, и что действительно он сейчас пытается заманивать публику на концерты, а в прошлом у него бывали неудачи. И поэтому ему пришлось придумать новое имя, еще и написать в интернете, что оно настоящее.

- Сколько же языков вы знаете?

- Хороший вопрос. По правде сказать, знаю один или два, а все остальное – немножко знаком. Обстоятельства менялись, и приходилось изучать то один язык, то другой, но недолго. К примеру, два года изучал немецкий: конечно, не выучил, но хотя бы познакомился. То же самое было с французским и итальянским. А говорю я по-испански, как все нормальные люди (смеется).

- А эксклюзивы (к примеру, непорезанные версии песен) где берете?

- Ищу везде. К примеру, когда еду куда-нибудь, краем глаза смотрю на продажи музыки. Куда угодно: даже в Белоруссию, где, казалось бы, ничего нет. Ничего, да есть. Или, например, в аэропорту около Рима у меня было всего полчаса – только кофе выпить. Ну, кофе – это три минуты, а не продается ли у них там музыка? И она там «совершенно случайно» продавалась: смотрю – группа известная, а половину треков не знаю. Как же так? Я же все знаю! Ну, я к продавцу. И оказывается, что раритеты, которые по студиям валялись, нашли и издали… Купил за 5 евро, привез сюда – вот так они в эфир и попали. Или, к примеру, на блошином рынке в Мадриде купил сингл – мало ли, как все бывает. Потом, меня же еще интересует и латинская музыка, которую я на людях играю. Это ж тоже надо искать.

- И как она к вам пришла?

- Точно момент не зафиксировал, но когда услышал, понравилась не по-детски. А потом еще и увидел, как под нее танцуют – понравилось очень! Люблю красивые танцы, при том, что сам не танцую. Приглядывался, приглядывался, а потом взял, да и поставил на дискотеке какую-то латинскую песню посреди других не латинских. Посмотрел, что будет с людьми. Дальше – больше, а там глядишь – и в Испанию поехал. А там мне сказали: «Кто к нам с английским придет, тот от дубины и погибнет». Короче, в Испании английский не любят. И еще в первый мой приезд (в 1998-м году) какой-то парень на улице в Барселоне сказал: «Чувак, здесь лучше говорить на горбатом испанском, чем на оксфордском английском, а то и по морде получить недолго». Я приехал в Украину и пошел в университет им. Шевченко на курсы испанского. Два года учил. А то ведь по морде ж неохота, а в Испании булочки вкусные – я хотел к ним вернуться (смеется). И поехал туда снова, снова и снова, и с тех пор – каждый год. И поэтому на их языке я говорю, и думаю, и читаю, и что угодно делаю.

Булочки в Испании вкуууусные

- Вернемся к передаче. Какая у вас аудитория?

- Как мне, сидя на радио, узнать о них много? Надо провести соцопрос. Я провел их пять. И все результаты зафиксировал. Опросы проходили в разное время, чтобы слушатели ничего не заподозрили. Один раз я выяснял только возраст: мне ничего, говорю, от вас не надо, просто скажите, сколько вам лет. Собрал такие данные. В другой раз сказал: мне совершенно не важно, сколько вам лет, давайте только разберемся, кто из вас женщина, а кто мужчина. Они тоже не заподозрили подвоха, честно признались – собрал такие данные. А однажды я захотел узнать, кто они по профессии. В общем, понятно, как я собрал целый банк данных. И теперь, когда иду работать, я знаю, с кем имею дело.

- И какие де они?

- Как оказалось, очень разные. Я думал, что передача про старую музыку может интересовать людей такого же возраста.

- Ну, это логично.

- Логично, да неправда. Когда мне первый раз написал 15-летний чувак, я подумал, что это подвох. А посмотришь в результаты опросов, так тут и сотня наберется тех, кому от 15 до 25. И где ж тут ностальжи? В этом возрасте их интересует то, что программа – о танцевальной музыке, о клубной: пусть даже старинной, но там все по понятиям. Это логично, потому что я по себе знаю, что такое клубы, что такое диджеи. Люди постарше действительно вспоминают, как под эту музыку у них что-то в жизни происходило – их мучает ностальгия. А есть кто-то, кто все для себя заново открывает: я, мол, жил в эти годы, но ничего этого не знал, слышал каких-то пять песен. Открывает мир заново – век живи, век учись.

И где же тут ностальжи?

- Я знаю еще один тип слушателей: они равнодушны к диско, но им нравится, что и, главное, как вы рассказываете.

- Им, наверное, нравятся любопытные истории, приключения артистов. И чтобы кто-то интересно рассказал… Делая материал, я помню об этом – знаю, что есть люди, которые не любят диско. И мне даже любопытно, что они слушают передачу снова и снова. Они мне даже иногда пишут о том, как они не любят диско! Я это читаю, морщусь, и думаю, что тогда мы все извращенцы. Но зачем-то мы встречаемся в эфире и снова общаемся.

- Если ли у этого общения цель (к примеру, образовательная), кроме искренней любви к предмету?

- Если бы не любил, не смог бы хорошо делать – это наверняка. Вот я пытался на себя примерить, как бы сделал передачу о музыке, которая мне не нравится. Вот просто ради прикола. Я, кстати, делал это в эфире, никому не объясняя, зачем. Чего-то наврал, слушатели поверили, а я просто хотел что-то себе доказать. О советской музыке сделал. А я ее не перевариваю.

Советскую музыку не перевариваю!

- Это заметно.

- Да, но я попытался без ножа и топора, без крови сделать о ней материал. Чтобы не облить ее грязью. Я сделал, как мог, но мне было так тяжело, я прямо страдал. И даже за большие деньги, наверное, не смог бы делать такое постоянно.

- За что ж вы так советскую музыку не любите?

- Есть причины. И очень личные.

- Расскажете?

- Чтобы понять причину, как говорят следователи прокуратуры, нужно углубиться в прошлое нашего «подсудимого». В 1979 году, во времена диско, много какую музыку слушать было нельзя. Тогда тебе на каждом шагу кто-то говорил: вот это слушать можно, это слушать нужно, даже если не хочешь, а вот это нельзя – иначе получишь по ушам. Ну ладно сам – дома под диваном, на это закрывались глаза. А я же играл музыку там, где ее еще и другие люди слышали. А такие попадали в поле зрения компетентных органов. Так получилось, что нам с самого начала настоятельно рекомендовали крутить только советских артистов. Ну хорошо, можно поставить две песни группы ABBA. И все. А психология молодого человека срабатывает наоборот: все, что вы мне запрещаете делать, я буду делать. И уже репертуар следующей дискотеки для школьников нашего района мы делали исключительно из музыки, которую нельзя. И ни одной советской песни.

А вот это слушать нельзя – иначе получишь по ушам

- Где доставали музыку, которую нельзя?

- В ЦУМе продавалась советская, болгарская, чехословацкая эстрада и кубинский джаз. И какой-нибудь нейтральный американский джаз 60-х годов. И классика. Ну а последний альбом Pink Floyd или какой-нибудь другой моднявой заграничной группы было не достать. И любой способ добыть такую музыку был практически незаконным. Причем там было переплетение сразу нескольких статей уголовного кодекса: и незаконная торговля, и контрабанда, и распространение – на хороший срок накатывало. Но люди, которым было нужно, находили способы. К примеру, у одного парня отец был тренером по легкой атлетике. Он с командой ехал за границу и привозил три пластинки и пять кассет. Чувак их себе записывал, а потом либо продавал, либо менял на другие пластинки. Их он тоже себе записал, и мог снова продать или обменять. У кого-то родственники поехали за границу и так далее – вот преимущество жизни в Киеве, где было много выходов за границу (кто-то связан с министерством иностранных дел, с международной торговлей, со спортом и так далее). А значит, были каналы, по которым прибывала музыка. И люди, объединенные одной проблемой, жили по принципу «помогать ближнему»: музыку можно было добыть тем способом, который тебе доступен. Если нет денег, можно сменять на что-нибудь. К примеру, на американские джинсы. И не важно, где я их взял (смеется).

- Ну хорошо, можно не любить советский строй. Но музыку-то за что?

- Строй нас не очень беспокоил. Мы были молодыми, а молодежь политикой не интересуются. Моему сыну 18 лет, его интересуют красивые девушки, хип-хоп, фильмы ужасов, матчи NBA, общение Вконтакте, но скажи о политических партиях – он вас пошлет куда подальше. Мы были такими же – нас  это совершенно не парило. А нелюбовь была к тому, что мешало жить персонально мне… К примеру, я хочу попасть туда, куда нельзя. Для этого мне не нужно свергать правительство – мне нужно обмануть охранника и войти, скажем, с гостиницу «Киев», в баре которой – модная дискотека, но пускают туда только буржуев, иностранцев и каких-то там важных шишек. А я обыкновенный парень. Значит, на улице знакомишься с девушкой, приехавшей с туристической группой, скажем, из Франции. И объясняешь ей: «Хочешь поиграть в странную игру с КГБ?» - «Хочу!» - «Тогда давай так: я твой парень и мы идем к тебе. Ничего такого потом не будет – мы спустимся в бар, там дискотека, на которую не пускают». – «Ну хорошо, идем»… Ну вот, для этого не надо свергать общественный строй, хотя это тоже было абсолютно незаконно.

Хочешь поиграть в странную игру с КГБ?..

А когда дискотека стала моим регулярным занятием, одного места проведения стало катастрофически мало. Разрешали же делать раз в месяц, а нам хотелось каждую неделю. Тогда сам уже ищешь место, договариваешься, покупаешь за свои деньги аппаратуру, едешь, где договорился, играешь там, а потом исчезаешь. Ну а в любом институте или техникуме тогда были комитеты комсомола и комитеты партии. Сотрудники этих органов по роду своей деятельности должны были посещать дискотеки и следить, чем занимается молодежь. И вот представьте: приходит он на дискотеку, а там ни одной советской песни, и каждая вторая – из списка запрещенных в СССР. У них, естественно, к нам возникали вопросы. Мы чего-нибудь врали, отговаривались. Тогда нас стали вызывать в кабинеты, куда приходили крепкие такие дяди – из-под костюма мышцы торчат – которые могли и по ушам дать, и настоятельно порекомендовать слушать отечественную эстраду, которая гораздо лучше «вот этой вот гнилой заграничной». Но психология подростка такова, что если тебе дали по ушам за то, что ты слушал эту группу, эта группа (вчера тебе безразличная) сегодня становится твоей самой-самой любимой... Конфликтов было много, некоторых друзей даже выгоняли из института… Представляешь, как все мои друзья тех лет, любят советскую эстраду? У них, наверное, сейчас полная коллекция (смеется)... в тире висит вместо мишени.

- Ну да, эта «любовь» очень чувствуется в эфире.

- Причем я стараюсь не переходить на личности, я очень не хочу обидеть какого-нибудь советского певца. Ведь никакой Валерий Леонтьев или Михаил Боярский персонально мне ничего плохого не сделал. Я это понимаю, и я не буду говорить, что именно он плохой. Но что заставляли слушать его записи, я, конечно, припомню.

- А что бы вам хотелось делать в идеале?

- Я в масс-медиа ничего не делаю для латинской музыки и считаю, что это большой минус. Я даже мог бы вести передачу на испанском языке (я не шучу). То есть, была бы сплошная латина – я в ней хорошо разбираюсь. А слушателями могли бы стать все те, кто танцует сальсу в Киеве, кто любит латино-танцы – а их много, я это точно знаю (улыбается).

- А как обстоит с диско в мире? Есть ли похожие передачи на европейских радиостанциях?

- Это очень серьезная тема. С советских времен ничего не изменилось – просто цензура стала другой, не политической. Ни одна радиостанция в Украине, смею нагло заявить, круглосуточно не вещает в стиле диско. И мы этому не удивляемся. Но если поинтересоваться, есть ли такие радиостанции в мире, мы узнаем, что они есть, и что они круглосуточно вещают только диско. За границей вообще довольно много есть очень стильных радиостанций, ориентирующихся на один стиль. И людям удобно слушать – они не будут переключаться. А в Киеве же не так: только что был рэп, после него – Алла Пугачева, потом Ани Лорак, потом какой-нибудь Фил Коллинз, потом дэнс, а потом Михаил Боярский. У нас так играют! А в Европе настраиваешься на волну, а там – латина, латина, латина. Подождите, думаю, а где же говно? Почему его нет? А там говорят: мы так не работаем. Я очень любопытный человек – в Барселоне посетил одну радиостанцию. Просто пришел и говорю: я, мол, ваш коллега из Киева, мне очень интересно, как вы так делаете, что у вас одна музыка? Они говорят: так нужно. Нас слушают люди, которым нравится именно такая музыка, и они никогда не переключатся и не уйдут к другим. Вот такой подход. И они уже рекламодателю говорят: вас будут слушать такие-то люди и есть гарантия, что они не переключатся. И если рекламодателю аудитория подходит, он на это подписывается. Люди всегда найдутся.

Вас будут слушать такие-то и такие-то люди

И уж точно не переключатся

- А почему у нас такого нет? Люди-то тоже могут найтись.

- У нас, к сожалению, царят дурные вкусы. В магазине, к примеру, продаются не любые фильмы (даже сейчас, в свободной Украине), а только те, которые все хотят купить, по мнению барыги. То же и с музыкой. Ведь любая киевская радиостанция, что бы она ни говорила, на самом деле играет винегрет, где после какого-нибудь фирменного певца точно пойдет Потап и Настя, а потом – запись 80-го года. И они считают, что это классно, потому что они всех удовлетворили. А на самом деле плюются все: ты только что услышал любимую песню, а через две минуты – песню, от которой тебя тошнит. А ребята себе уже записали, что сделали тебя счастливым. Так это происходит. Потому, что они, вероятно, недостаточно культурные люди. И уж точно – не стильные.

Разговор с Геннадием вызвал во мне очередной прилив нежности, которая накатывает на меня всегда, когда я встречаю талантливого профессионала, влюбленного в свое дело. Надеюсь, вы прониклись таким же уважением к этому человеку - ходячей энциклопедии музыки 80-х. И, если вы до сих пор не попадали на его программу "Ночи в стиле Диско" на радио Nostalgie - поищите ее и послушайте - узнаете много нового и получите истинное удовольствие. Обещаю. 

Фото Иванны Зубович