Мирослава Гонгадзе: «Когда-нибудь я вернусь в Украину. Вопрос в том, готова ли родина, чтобы я вернулась»

Предстоящие парламентские выборы не только управляют межфракционной миграцией кандидатов, но и активно перетасовывают медийную колоду. Кто-то из коллег-журналистов в предвыборном раскладе становится джокером, кто-то - козырной шестеркой, кто-то метит в тузы. Мирослава Гонгадзе, к сожалению или к счастью, в Раду не собирается. Приехав из США в Украину модерировать «Национальные дебаты» на «Первом Национальном», ведущая нашла время и рассказала мне о своей заокеанской жизни, украинской политике и стандартах мировой журналистики.

«О некоторых политиках я знаю такие вещи, о которых они сами предпочли бы забыть»

- Мирослава, у вас уже есть опыт модерирования дебатов в Украине. Похоже ли это на то, как дебатируют политики в США?

- Здесь есть огромная разница. Сравнивая дебаты в США и в Украине, мы должны понимать, что у американцев существует очень тщательный отбор. Сначала есть очень много кандидатов, но со временем пирамида значительно сужается. Здесь же мы имеем ситуацию, когда партии находятся в очень неравном положении, как в плане репрезентации, так и по опыту. Очень сложно найти общий язык, добиться четких ответов на вопросы или какого-то серьезного подхода, когда политическая подготовка у всех на разном уровне. Если честно, с ними попросту сложно работать. Кто-то не умеет говорить, кто-то не знает, о чем говорить, у кого-то нет программы, и основная сложность именно в этом. Однако мы пытаемся сделать это похожим на актуальную дискуссию. В США это происходит на очень высоком интеллектуальном уровне, разговор всегда предметен. От украинских политиков я не могу добиться этой предметности, что очень огорчает. Временами мне просто хочется развернуться к аудитории и разговаривать с ней.

- Выходит, вести дискуссию с нашими политиками сложно?

- Мне не сложно спорить, но я ведь хочу добиться четких ответов. Конкретики в программах, позициях или идеологии я, к сожалению, не слышу.

- Были ли среди политиков те, кто хоть немного дотягивает до американского или хотя бы европейского уровня?

- Я не буду называть фамилии и названия партий, это было бы неправильно, однако в каждой группе есть одна или две политические силы, которые вселяют веру в то, что с дебатами в стране не так все безнадежно.

«Украине сейчас необходим эталон журналистской ответственности, и процесс его создания будет долгим и сложным»

- Как вам работается с Зурабом?

- Мы очень хорошо работаем в паре. Мы даже думаем одинаково, что особенно важно. Мы понимаем друг друга, когда кто-то из нас задает вопрос, то наперед знает, что скажет второй. Мне очень комфортно работать на одной площадке с Зурабом.

- Приходилось ли вам консультироваться с кем-то перед дебатами?

- Я занимаюсь украинской политикой 20 лет и не отхожу от нее, даже находясь в США. Более того, о некоторых политиках я знаю такие вещи, о которых они сами предпочли бы забыть. Что касается пополнения знаний, то, конечно, я читаю программы всех политсил. К сожалению, они очень похожи друг на дружку: там опять-таки нет конкретики, перечня законопроектов, которые они подготовили. По-хорошему, в нынешней ситуации у них уже должны быть позиции по будущему бюджету, по реформам, по решению существующих проблем, однако ничего этого нет.

«Меня очень волнует infotainment, царящий на украинском телевидении, пустоголовые развлечения, которых стало слишком много»

- Как НТКУ удалось приобщить вас к дебатам?

- Руководство НТКУ провело переговоры с редакцией «Голоса Америки», и она с удовольствием приняла предложение совместной работы. Дело в том, что для нас это также важно, мы пытаемся результативно работать на этом рынке, помогать в создании новых медиа, новых подходов. Так что «Голос Америки» без проблем отправил меня в командировку. На самом деле, у нас это потихоньку становится традицией. Не так давно состоялись президентские выборы в Афганистане, и один из ведущих афганской службы «Голоса Америки» был там модератором дебатов.

- Вы лично и «Голос Америки» планируете дальнейшее сотрудничество с НТКУ?

- Да, мы будем сотрудничать. Во-первых, на «Первом Национальном» уже выходят наши программы, к примеру, «Окно в Америку» - ею довольны и зрители, и руководство телекомпании. Сейчас мы планируем усилить сотрудничество: будет больше наших включений из Вашингтона. Наша служба пытается быть таким своеобразным вашингтонским бюро для украинских телеканалов. Если говорить об НТКУ, то мы будем помогать ей развивать систему международных бюро.

«Я расставляю для себя приоритеты, и мои дети всегда на первом месте»

- Аласания пытался переманить вас к себе на постоянной основе?

- Честно говоря, если мне поступит серьезное предложение из Украины, я обязательно его рассмотрю. Но это должно быть что-то действительно значимое, а пока таковых не поступало. То, что я делаю сейчас, мне очень интересно, я хотела это попробовать, и благодарна руководству телекомпании за такую возможность и за то, что позвали меня в проект.

- На ваш взгляд, та система общественного телевидения, которую пытается внедрить руководство НТКУ, жизнеспособна? Как это работает в США?

- Я думаю, что да. При общем количестве каналов, превышающем тысячу, общественное телевидение в США работает прекрасно. Кроме того, существует общественное радио. Я, как налогоплательщик, из своей зарплаты выплачиваю дополнительные взносы на работу такого радио, потому что являюсь его постоянным слушателем. Я не обязана этого делать, это акт доброй воли. Я хочу помочь общественному радио, ведь оно помогает мне понять и узнать, что происходит в мире и в стране. Что касается телевидения, то я его не смотрю, у меня дома даже телевизора нет. Но в стране оно есть, частично финансируется из госбюджета на основе грантов, частично – различными фондами также с помощью грантов. На самом деле, это телевидение является эталоном журналистской ответственности перед обществом. Украине сейчас необходим такой эталон, поэтому я очень надеюсь, что здесь удастся создать что-то подобное. Этот процесс будет долгим и сложным. Конечно, ключевой вопрос - финансирование, но с чего-то надо начинать.

- Как вы думаете, именно сейчас, учитывая происходящее в стране, вопрос создания общественного телевидения актуален?

- Если актуальны изменения в стране, то и этот вопрос – не исключение. Мы же говорим, что начинаем жить по-новому, так давайте же начинать во всем.

«Сейчас, когда я слышу гимн Украины, на глаза наворачиваются слезы»

- Как вы в целом относитесь к тому, что сейчас происходит в Украине, к тем изменениям, которые начались еще в прошлом ноябре на Майдане?

- Это очень сложный вопрос. Сейчас, когда я слышу гимн Украины, на глаза наворачиваются слезы. Мы в США, на самом деле, живем тем же. Часто не спим из-за разницы во времени, когда здесь что-то происходит днем. Мы переживали, когда стоял Майдан, переживаем сейчас. Пытаемся как-то помогать в меру сил. Я прилетела сюда с огромными сумками для наших военных. Молодые украинцы в Америке тоже не остаются в стороне. Мы все хотим помочь Украине измениться, ведь каждый из нас мечтает однажды вернуться сюда. Хорошо, что украинцам удалось осуществить революцию достоинства, но это только начало, и работы предстоит еще очень много. Пока, к сожалению, я вижу только декларации, но этого мало, нужны действия.

- Изменилось ли отношение американцев к украинцам, к вам как к украинке?

- Я не могу сказать, что являюсь стандартным человеком в этом контексте, ведь общаюсь в основном с политиками, конгрессменами. Но точно знаю, что отношение к Украине изменилось. Американцы переживают, интересуются, следят за новостями. Они очень сочувствуют украинцам в контексте агрессии России, приходят на все акции и митинги, которые мы устраиваем. За последний год Украина восстала на мировой карте, и я надеюсь, что мы сможем на ней остаться не как страна утраченных надежд, а как страна, реализовавшая право людей на свободу и достойную жизнь.

«Я против смешения или совмещения политики и журналистики»

- Как по-вашему, украинская журналистика качественно изменилась с тех пор, как вы уехали?

- Вы знаете, меня очень волнует infotainment, царящий на украинском телевидении, пустоголовые развлечения, которых стало слишком много. Украины, к сожалению, сегодня нет в мировом информационном пространстве, это очень чувствуется. Я сейчас здесь, но для того, чтобы понять, что происходит, мне приходится смотреть ВВС или программы «Голоса Америки» – ни один украинский канал не дает мне полной картины. Не хватает качественного аналитического и информационного продукта, хотя улучшения постепенно происходят. Я немножко смотрела новости на «Первом Национальном» и мне даже понравилось – они модернизируются, это видно. Я считаю особенно важным то, чтоб качественные новости были именно на этом канале. И, возвращаясь к вопросу об общественном телевидении, необходимо, чтобы журналистская ответственность зарождалась здесь. Нужно создать, а остальные телеканалы будут от этого отталкиваться.

- Вы уже успели оценить телеканал Ukraine Today?

- Я была у них в офисе, мы в дальнейшем планируем сотрудничество. Я видела какие-то отдельные материалы канала, но полностью оценить работу пока не могу. Но, опять-таки, они рассказывают только об Украине, а я хочу знать о мире в целом и об Украине в мировом контексте – этого нет.

- Какие украинские СМИ вы читаете или смотрите в США? Кому доверяете?

- Я читаю очень много всего. Конкретных названий говорить не буду – не хочу рекламировать кого-то, но я живу в информационном интернет-пространстве, просматривая страницы, в том числе, и украинских изданий.

- А каким СМИ доверяют американцы?

- О, здесь можно перечислять бесконечно. Американцы слушают общественное радио, слушают «правый» FOX News, «левый» CNBC, актуальный CNN - очень много всего. Но большая часть вообще не смотрит новости (смеется).

- Как вы относитесь к тому, что ваши украинские коллеги сейчас массово уходят в политику?

- Это очень сложно. У меня был вопрос к этому явлению. Я переживала не о том, что они уходят в политику, нет. У меня был разговор с ребятами, и я поняла, что они уже перешли из журналистской среды в политическую. Но я считаю, что раз уж они теперь находятся в статусе политиков, то не должны сидеть на двух стульях: им следует полностью отказаться от журналистской деятельности. Главное мое опасение состоит в том, что ниша качественной украинской журналистики пустеет. Этот фронт, который сегодня оголился, необходимо очень быстро восстановить, чтобы иметь возможность контролировать власть уже в самое ближайшее время, как это делали те журналисты-расследователи, которые теперь идут в эту самую власть. Я против смешения или совмещения двух профессий, поэтому считаю крайне важным, чтобы в журналистику пришли новые силы.

- А вам не предлагали пойти в политику? Возможно, какая-то политсила связывалась с вами?

- Мне предлагали это на протяжении многих лет. Но люди знают, что у меня есть определенные принципы. Возможно, это время когда-нибудь настанет, и я буду готова к такому шагу. Сейчас я не готова.

«Мои дети считают себя украинками, живущими в США»

- Появляются ли мысли вернуться на родину?

- Они меня не покидают. Вопрос в том, готова ли родина, чтобы я вернулась. Я вернусь, когда пойму, что могу здесь что-нибудь сделать. Уверена, что рано или поздно такой момент наступит, но сейчас об этом речь не идет. У меня есть определенная ответственность, в первую очередь, перед моей семьей. Я расставляю для себя приоритеты, и мои дети всегда на первом месте. Пока мой материнский долг не выполнен, я не рассматриваю вопрос возвращения в Украину, но позже обязательно вернусь к нему.

- А ваши дети не хотят переехать сюда?

- Я думаю, этот вопрос они уже будут решать самостоятельно. В настоящее время они учатся в США, поэтому находятся там. Не могу ответить, что будет дальше.

- Как вы воспитываете своих дочерей – как американок или как украинок? Как они сами себя идентифицируют?

- Они считают себя украинками, живущими в США. Они знают украинский язык, несмотря на то, что мало на нем разговаривают. Читают и пишут без проблем.

Дочери Мирославы и Георгия Гонгадзе - Нана и Соломия. Девушкам, кстати, буквально вчера исплонилось по 17 лет

- После смерти Леси Гонгадзе вы поддерживаете связь с родственниками Георгия?

- У Георгия осталось очень мало родственников - двоюродный брат и единокровный брат по отцу. Так же и с Лесиной стороны: осталось два ее брата и два двоюродных брата Гии. Я со всеми стараюсь поддерживать отношения, время от времени мы общаемся с помощью интернета.

-  Ваши дети знают, что случилось с их отцом? Вы посвящали их в политические подробности?

- Конечно, они все знают, в том числе и политическую составляющую. Более того, сейчас они сами пишут об этом статьи, не только я.

- Процесс по делу Георгия длится по сей день. У вас еще осталась надежда, что когда-нибудь удастся найти виновных?

- Я сражаюсь за это на протяжении четырнадцати лет и не намерена опускать рук. Конечно, у меня есть надежда, что удастся найти и наказать тех, кто виновен в смерти моего мужа.

Вот вам еще один взгляд со стороны на ситуацию в стране. Ну а какое воплощение эти принципы и знания находят на «Первом национальном», вы и сами можете увидеть, включив телеканал в 21:15.

  

Фото Кирилла Авраменко, facebook.com