Украинский голос Гарри Поттера Павел Скороходько: «У тебя есть только рот. И что хочешь, то и делай. Главное - попасть в губы»

Есть в процессе дублирования кино что-то, что меня всегда завораживало и, не скрою, интересовало: как гармонично вписать в уста какого-нибудь Ди Каприо украинские слова, как передать вложенные актером эмоции и интонации, как сделать персонажа узнаваемым на слух... В общем, давно хотела побеседовать с каким-нибудь приличным актером дубляжа, который рассказал бы мне и вам о секретах своей работы. Только вот долго искала подходящую кандидатуру. Но таки нашла. Знакомьтесь: украинский голос Леонардо Ди Каприо и, между прочим, Гарри Поттера, Павел Скороходько. Сейчас он нам все и расскажет.

«Озвучка и дубляж» – разные вещи»

–  Павел, как вообще приходят в эту сферу? Как вот лично вы, например, стали актером дубляжа? По диплому-то вы, насколько я знаю, режиссер эстрады?

– Все случилось внезапно. Один хороший знакомый, актер Юрий Ребрик – он, кстати, озвучивал «Панда-кунг-фу» – как-то спросил: «Ты чем сейчас занимаешься? Не хочешь попробовать себя в озвучке?». – «Ну, не знаю... Ну, хочу...». Он привел меня на мою первую студию – оттуда все и началось.

–  И что – вот так сразу все получилось?

– Каким-то образом да. На пробах мне досталась серия из сериала «Клиника», который я очень любил. Я по памяти, прикидывая, кто там что сейчас скажет, быстренько все начитал. И, как выяснилось, получилось нормально.   

– А какие вообще требования предъявляются к актерам дубляжа? Или им достаточно просто быть актерами?

– Нет. Далеко не все у всех театральных, например, актеров получается работа в озвучке и дубляже. Ну, во-первых, «озвучка» и «дубляж» – совершенно разные вещи. Озвучка – это то, что мы обычно слышим по телевизору: текст, начитанный поверх оригинального, когда слышны реальные голоса актеров. В кино же чаще всего слышим дубляж – голливудские актеры «говорят» по-украински. Дубляж, конечно, работа более скрупулезная: ты внимательно слушаешь, что говорится в оригинале, потом вкладываешь текст, написанный переводчиком, в уста героя, режиссер следит, чтобы все подходило по смыканию, «рот в рот». В озвучке же более важно умение схватывать на лету, быстро читать с листа. На что, как выясняется, способны не все. Поэтому при том, что дубляж более трудоемок, озвучку тоже на раз-два не каждый запишет. А иногда это нужно, потому что озвучка полуторачасового кино может длиться часа 2-2,5 – в зависимости от длины фильма и количества текста.

А дубляж в среднем пишется неделю. Ну, иногда больше.

«Пока не проведешь много часов в наушниках перед микрофоном, ничего не получится»

– Так вернемся к требованиям…

– На самом деле, это все вопрос опыта. Чем больше ты в этом варишься, тем проще – как в любой работе. Просто есть своя специфика, которую нужно суметь подхватить. Можно, конечно, пойти на курсы, но пока ты не проведешь какое-то количество часов в наушниках перед микрофоном, чтобы речь, наконец, полилась, как молоко, ничего не получится. И коллеги будут злиться, потому что все хотят побыстрее отписаться и идти на следующую студию.

Помимо артикуляционных навыков должно быть понимание того, что ты читаешь, способность ухватить характер своего персонажа за первые несколько минут работы. Потому что, как правило, нет времени вникать. А если это какой-то непонятный фильм, в котором непонятно что происходит? Или документалка, где пруд пруди специфических названий, с которыми тоже много мороки.

На самом деле, хорошая озвучка – результат комплексной работы переводчиков, редакторов и уже в последнюю очередь – актеров. До начала записи текст должен быть переведен, отредактирован, вычитан,  чтобы все фразы звучали правильно, были проставлены ударения, с которыми обычно возникает огромное количество проблем.

– Актеры могут вносить коррективы в перевод?

– Конечно. Как правило, идеальный текст – более-менее уложенный, ложащийся под реплику с разницей максимум в 1,5 секунды – учитывая разную длину украинских и английских слов, когда нет проблем с тем, как слово читается, не русизм ли это – встречается не так часто. Да и все мы - живые люди. У переводчика могла быть бессонная ночь, он мог написать что-то, что на голову не надевается. Приходится иногда по ходу записи самостоятельно корректировать себе текст.  

– А потом зрители придираются, что «в оригинале было вообще не то»…

– Бывает. Действительно, в оригинале может быть одна мысль, в переводе – другая. Но тут, опять таки, надо смотреть не на фразу, а на всю роль и логику персонажа. Все равно ни одну фразу нельзя перевести идеально. Да чтобы при этом она еще и в размер попала. Конечно, есть какие-то моменты корректировки текста. И в любом переводе, даже самом хорошем, какая-то мысль теряется. Вообще, идеальный перевод – это фильм на языке оригинала.

– В дубляже есть понятие «укладка». Что это?

– Это работа двух людей – переводчика и редактора. Переводчик, как вы понимаете, переводит, хотя бы минимально стилизуя речь. Редактор добавляет нужные обороты, но при этом следит, чтобы все было «в губах».

Потому что если герой говорит: «Ай лав ю», и это «ю» у него вытянутое, то фраза «Я кохаю тебе» с этим «ееее» на конце в то «ююю» совсем не ляжет. Приходится, как говорится, искать

– С чего начинается процесс дубляжа? Правда, что вам могут прислать даже не финальную версию фильма?

– И такое бывает часто. В самом Голливуде работа над картиной занимает очень много времени, и, естественно, дубляж нужно подготовить заранее, чтобы картина, в идеале, вышла во всем мире в один день. Бывает, ты уже вроде все записал, и вдруг «оттуда» пишут: «Ой, мы тут чуть-чуть перемонтировали, а вот давайте-ка еще вот так вот сделайте!». Конечно, 90% роли остается. Но те 10% бывают такими трудоемкими! Какие-то охи, вздохи, реакции, одышки во время бега… На это снова уходит много времени, сил и нервов. Поэтому, если работа над фильмом длится месяц, его уже, как правило, все ненавидят и мечтают, чтобы это все побыстрее закончилось.

«Бывает, ты пишешь: черный экран, рот – и все»

А бывает – опять таки, если это крупный фильм, что присылается копия, на которой ничего не видно. У тебя есть только рот. И что хочешь, то и делай. Главное, попасть в губы. А все остальное вас не касается. Вот ты и пишешь: черный экран, рот – и все. Собственно, именно так мы в свое время писали одну из серий «Сумерек», где я озвучивал «вовкулаку Джейка». Дали мне  лицо, а что там происходит вне этого лица – иди догадайся. По тексту вроде это… «Ну, давайте запишем так». – «Ну, давайте…».

«И иди пойми, что там происходит»

Когда все уже совсем плохо, мы можем один кадр писать в 2-3 вариантах. А потом, если до нас таки доходит финальная копия, смотрим: «Ага, значит, вот тут все таки имелось в виду вот это… Тогда давайте вот этот вариант». Главное потом – удачно собрать паззлы.

– Как актеров подбирают на роли?

– Если проект крупный, то существует кастинг, который проводит заказчик – Universal, Warner.Bros. и т.д. Как правило, актеров выбирает режиссер дубляжа – ответственное лицо, которому потом предъявляются все претензии.

Режиссер, понимая уже, что это за образ, чего он хочет добиться, записывает по 3-5 актеров на роль и отсылает записи в Штаты. Заказчики решают, какой голос больше всего подходит данному персонажу – тембрально, по характеру. Должно сложиться полное впечатление, что говорит этот же актер, только на другом языке. Это основное требование.

«Нам не сообщают о количестве конкурентов - этика»

– Как лично вас отобрали, например, на Гарри Поттера?

– Я стал Поттером в двух последних двух частях «Дарах смерти»-1 и 2. До этого Гарри озвучивал другой актер, которого почему-то – не знаю, почему - перекастинговали. И в последних фильмах Гарри писал я. На него тоже были пробы. А сколько конкурентов у меня было, не знаю – актерам этого не говорят, и правильно делают. Своеобразная этика.

– А первая «главная роль» когда была?

– В 2008 году в фильме «21» я озвучил героя Джима Стерджеса. И потом во всех фильмах, где он играл, его писал я – и в «Облачном Атласе», и в мультике про сов…

То есть, нередки случаи, когда тебя закрепляют за определенным актером и уже автоматически на него берут. Например, голос Джонни Деппа у нас – практически везде Андрей Саминин. Брэд Питт – это Андрей Твердак. Кстати, Саминин – голос и Тома Круза. И говорят, что вроде бы сам Том Круз его утверждал – он, мол, всегда внимательно прослушивает всех, кто его дублирует, и лично отбирает.

У меня таких актеров несколько. Но они не то, чтобы суперзвезды.

«Сложнее всего озвучивать британских актеров»

– А Ди Каприо?

– Тут мне опять же повезло, потому что голос Лео у нас – Ваня Розин, солист группы «Гуашь». Но так получилось, что со студией, где писался «Волк с Уолл-стрит», они не сошлись, и позвали меня. Чему я, в общем-то, очень рад.

– Говорят, есть голливудские актеры, в чьи уста сложно вложить наш текст.

– Есть такое. По собственному опыту с кажу, что очень сложны британские фильмы, где не американский, а английский английский. С британцами чрезвычайно тяжело работать: у них такая специфика артикуляционного аппарата, что попасть им «в рот» очень тяжело. К тому же, у них другая логика речи, логические ударения, построение фраз… Это тот еще кусок здоровья. Ну, нет ничего невозможного. Все профессионалы примерно знают, что делать в таких случаях. Боремся! (улыбается)

– Кто из актеров для вас наиболее сложный?

– Джесси Айзенберг – впервые я дублировал его в фильме «Социальная сеть». Он говорит с невероятной скоростью! Просто из пулемета строчит! За ним угнаться сложно, не то что выговорить все красиво! А ведь еще нужно понять, что ты говоришь, нужно, чтобы прозвучало. А ты пытаешься попасть в это мельтешение губами.

– Сколько дублей максимально на вашей памяти ушло на одну фразу?

– Иногда все получается с первого дубля, а иногда можно биться над одной фразой по 20 раз. Тут все очень индивидуально и зависит от массы факторов. Бывает, становишься за микрофон – и вообще ничего не идет!

Рот просто не работает, ступор полный. И пока 8 чашек кофе не выпьешь, ничего не произойдет. А иногда, казалось бы, ролища! И ничего: хлоп – и одним выстрелом. Тут предугадать никогда нельзя. 

– Как вы записываете сцену – все вместе, как в фильме, или по одному?

– В телеозвучке можно писать и по одному, и по несколько человек сразу. А дубляж пишется исключительно по одному: там как правило аппаратура тоньше, все частоты подбираются индивидуально, высота микрофона регулируется строго под твой рот. Ну и процесс более трудоемкий и кропотливый.

– А не сложно самому с собой разговаривать?

– Вот для этого и нужен режиссер, который понимает, что сейчас происходит в диалоге с несуществующим партнером. Он исправляет, дает логику, и картинка сразу прорисовывается. Вообще, режиссер дубляжа видит всю картину. В отличие от актеров, которые никогда не видят фильм целиком. Меня часто спрашивают: «Ну что, как кино?» – «Та фиг его знает… – отвечаю я. – Схожу в кино, посмотрю». Как правило, я вижу только своего персонажа. Причем порой немножко в начале фильма, немножко в конце… А потом оказывается, что именно в нем была вся фишка.  

– И каково это – слушать себя в кинотеатре?

– Моей самой первой ролью в дубляже был сын Эвана Всемогущего. У меня на весь фильм было фраз пять. Но я собрал всех своих друзей и знакомых, повел в кино и потом весь фильм дергался: «Вот! Молчите все! Вот это я сейчас сказал».

«Молчите, все! Это я сейчас сказал!»

Было весело. Первые роли вообще слушаешь так: «Вау! Как я это гениально сказал! Все слышали? Это был я!» А сейчас уже, конечно, больше провожу работу над ошибками.

Лучший дубляж – когда ты ничего не анализируешь. Иногда сижу, смотрю фильм и думаю: «Ага, этот – это Вася, а вот тот – Петя.  Гагага, вот налажал, дурачок! Вот халтурщики!» А иногда тебя с первых кадров уносит, и тебе все равно, кто там и что – вот так должно быть.

– Существует мнение, что украинский дубляж лучше русского. Согласны?

– В принципе, да. Мне сложно судить, почему так происходит, потому что в России я не работал. Я знаю, как работает наша система дубляжа и не знаю, как она работает там. Но, думаю, дело в том, что у них просто банально прокатывается больше фильмов. Соответственно, времени на работу над одним отдельно взятым фильмом меньше. Если мы можем позволить себе работать неделю, 10 дней, 2 недели, то у них это все занимает, грубо говоря, 5 дней. А за 5 дней действительно тяжело раскрыть всех персонажей, поработать с каждым актером индивидуально. У нас все-таки вся дубляжная команда старается выжать максимум. Ну и хочется верить, что мы просто вот такие талантливые.

«Звезды на дубляже – это непросто»

– Кстати, вам из Голливуда присылают характеристики голосов?

– Естественно, рекомендации приходят. Но их получают режиссер и руководитель проекта. До актеров они не всегда доходят. А еще есть такая приятная вещь, как благодарность. К сожалению, не работал над мультиком «Ледяное Сердце», но знаю, что от студии Disney потом всем членам нашей команды пришли благодарственные письма.

– Мультики (и не только) часто озвучивают звезды. Слышала мнение, что с ними не всегда легко…

– Ну… Ну как… Ну да (смеется). Нет, есть, конечно, звезды адекватные, вменяемые. У них, может быть, мало дубляжного опыта, но они все слушают, четко выполняют, им не жаль времени, они готовы работать столько, сколько нужно. А есть и такие: «Так, я все знаю, зараз все зроблю». И пшик.

Ну да, все признают, что работа со звездами трудоемкая и кропотливая: они все люди занятые, у них всегда мало свободного времени, а подчас и желания, чтобы писать все идеально. Но это правильно, что их приглашают. Это нужно – так они поднимают рейтинг не только фильму, но и нашей профессии.

– Кстати, о мультфильмах…

– Гхм. Ну, мультики, это, конечно... По секрету скажу, не все актеры их любят. Там ты все равно говоришь не своим голосом, приходится (кривляется) как-то там (басом) из себя что-то изображать.

«Мультики всегда пишешь не своим голосом»

А это все – нагрузка на связки. А связки у всех актеров, особенно дубляжников – больное место. Чуть какой-то там насморк, и ты уже гнусавишь, не так звучишь, сам это слышишь, все это слышат, а постоянно на каплях ходить невозможно, а лечиться нормально времени ни у кого нет, потому что всем нужно зарабатывать деньги... Поэтому все актеры очень трясутся над своими связками и мультиков, бывают, избегают. А я их люблю. Когда моя жена была беременна нашим сыном, я просто кайфовал, представляя, как родится ребенок, будет смотреть эти мультики и слышать папин голос от какого-то чудика. И сейчас он действительно поет все мои песни в сериале «Тимон и Пумба», где я делал Тимона – я его еще в «Король Лев» писал.

А Ленивец Сид из «Ледникового периода» – вообще и его, и моя любимая роль. 

– Звездная роль!

– Ленивца я страшно люблю! Когда меня на него пробовали, я просто не рассматривал вариант, что могу его не писать. Я знал, что лучше меня его никто не сделает, «чего уж там, хахаха» (смеется). И понял, что эта роль будет моей – так оно в итоге и вышло. И это была не запись, а сплошное удовольствие: ржали и режиссер, и все, кто заходил в студию.

«Дубляж «Ледникового периода» был сплошным удовольствием»

Я сам отрывался, как мог – мы с моим шепелявым другом идеально совпали. Так что с нетерпением жду следующей серии.

– А что насчет сериалов? Чем отличается работа над ними?

– Практически ничем. Это, конечно, больше телевизионная запись, и, как правило, ты за раз пишешь 4-6 серий. Если учесть, что в сезоне серий 12-24, то работа проходит достаточно быстро. Исключение – дубляжные сериалы. Например, «Роксолана», в котором я был шейхом Заде-Мустафой, старшим сыном Сулеймана. Когда его душили, ревели все Плюсы: «Паашаа… Ну как же так??»

Я сам его очень любил. Мне всегда было жалко, что из-за этой... Роксоланы страдают неповинные люди. Что и высказывал «Роксолане» – Юле Перенчук.

Сейчас, кстати, на «1+1» мы продолжаем писать различные турецкие сериалы – это сейчас тренд.

– А нет у закадровых актеров амбиций выйти из-за кадра?

– Ну, во-первых, большая часть из нас – театральные актеры. Многие снимаются. Я не снимаюсь из-за каких-то своих принципиальных моментов. В 2004-м я совершенно случайно попал в Венгрию на съемки американского мюзикла «Рождественская история», где был переводчиком украинской группы. И увидев, как это все происходит у них, а после попав на наши киносъемки, с сказал: «Ой, нет. Не хочу». Там все работает, как часы! Если съемка назначена на 8 утра, то она начнется ровно в 8, а не в 7:55 или 8:02. Да и вообще все проходит идеально. И после этого наши киносъемки меня не привлекают. Я нашел себя за кадром и мне это очень нравится.  

«Я нашел себя за кадром»

– А как же опыт работы ведущим на проекте «Самый умный взрослый?»

– Ой, вот это да. Это было мое, и мне очень жаль, что проект прожил всего полгода. До сих пор жалею, что он закрылся. Тогда как раз случился этот первый печальный кризис, когда все телеканалы резко стали сокращать любое производство. Проект ушел на другой канал, все было достаточно тяжело и тревожно, нервно… В общем, жаль. Но телевидение – моя стихия. И от работы ведущего никогда не откажусь. Ну, даст Бог, все еще будет.

Не знаю, как вам, а мне было интересно. Ладно, извините, некогда: полезла искать фильмы, озвученные Павлом. Ленивец Сид! Надо же!.. 

Фото Кирилла Авраменко