Филипп Ильенко: «Не хочу быть судьей во внутренних производственных процессах, касательно которых я недостаточно осведомлен»

В этом году исполняется пять лет новой системе государственной поддержки кино в Украине, которую принято называть питчингами. С 2011-го по 2016-й включительно по этой системе (полностью или частично) наши кинематографисты сняли за государственные деньги 118 фильмов: 48 игровых, 49 документальных и 21 анимационный. Внушительные цифры. Правда, о значительной части этих картин зрители – ни сном ни духом. Почему так происходит? Как обстоят дела с кинодолгостроями, которые кочуют из года в год в программе производства? Почему на проектах так часто меняют режиссеров? Чтобы не заваливать Госкино многочисленными запросами, на которые в ведомстве физически не успевают ответить, я решила задать все вопросы главе Агентства Филиппу Ильенко. А заодно расспросить, когда Украина вступит в Eurimages, почему под запрет в Украине попадают не только российские картины, но и украинские, как Госкино участвовало в судьбе Оскаровского комитета и о многом другом . Разговор получился долгим и эмоциональным, но очень содержательным.

Чтобы вы не устали читать, сегодня я публикую первую часть беседы – о заморозках-разморозках, заменах, судах и прочих процессах, происходящих с конкретными фильмами, профинансированными Госкино.

- Начнем с вопроса о фильме «Вариант Маркони», он же «Оккупация», позже ставший «Зрадником». На проекте произошло несколько замен режиссеров и сценариев. Рассматривая проект на питчинге, эксперты, в том числе, оценивают сценарий и режиссерское виденье, а потом все меняется. Возникает вопрос: что же они оценивают? 

- Ситуация очень простая с одной стороны, и очень сложная с другой. Первая замена режиссера на этом проекте была вызвана объективными причинами – сам режиссер отказался от фильма, когда работа была начата. В этом никто не виноват. Необходимо было что-то делать, потому что оставлять проект на полпути нельзя. Тогда было принято решение подключить иностранного специалиста – Валериу Жереги. При всем уважении к господину Жереги, я был против его кандидатуры (как член экспертной комиссии). Я считал, что нужно вводить в проект украинского режиссера. Кстати, это была уже вторая замена режиссера на фильме.

- Анну Гресь заменили на Лесю Калинскую.

- Да, но на тот момент я не был членом экспертной комиссии. Потом проект постигла злая судьба, постигшая большинство проектов, съемки которых выпали на 2014 год, – ну, это вообще форс-мажор, думаю, всем понятно. В итоге получилось, что завершить проект так, как его задумывали изначально, стало невозможно, а заканчивать надо было. И была принята новая концепция сценария и новый режиссер, которого выбрали потому, что он является кризис-менеджером.

- Но это снова не украинский режиссер.

- Снова не украинский. Но это уже не имело принципиального значения, потому что речь фактически шла только о завершении фильма. Осенью произошли досъемки в Одессе, сейчас фильм монтируют, я уже видел черновой монтаж.

- Аналогичная ситуация с фильмом «Казка про гроші» (подавался с рабочим названием «Йом-Кипур или Судный день»). Опять Гресь – может это какая-то карма?

- А тут уже другая, гораздо более интересная история. Могу рассказать подробно, что происходило на этом проекте, так как я к тому времени возглавил Госкино. «Зрадник» достался мне «в наследство», я должен довести его до логического завершения, как и много других проектов. Контракт на производство фильма «Судный день» был заключен до моего назначения, и я принял проект уже с подписанным контрактом, но тогда Госкино еще ничего не заплатило, и в принципе, можно было его безболезненно расторгнуть, понимая, что на момент запуска проекта был другой курс гривни к доллару и другие расценки. В 2015 году появилась определенная стабильность – денег немного, но они хотя бы стали поступать вовремя. Где-то до апреля нам удалось закрыть всю кредиторскую задолженность за 2014 год и начать финансировать проекты, которые уже были в программе и по которым уже были заключены контракты.

Я разговаривал с директором киностудии Довженко, причем именно я первым обратил его внимание на проблемы с цифрами. Сказал: «Смотрите, у вас 100% госфинансирование, там чуть более 12 млн грн, удастся ли вам снять за эти деньги качественный фильм? Тем более, что у вас задействован известный режиссер, который будет ставить определенные условия касательно масштабов съемочного процесса». Гресь широко известен реализацией ряда масштабных проектов, которые были сложны в постановке, это вам расскажет каждый старожил студии Довженко. Например, «Новые приключения янки при дворе короля Артура» (кстати господин Янчук работал на этом фильме и в курсе, что Гресь снимает дорогие и сложные проекты, но господин Янчук сказал, что знает, как реализовать этот проект). После этого начались разговоры про увеличение финансирования. Но увеличить финансирование нельзя по трем, как минимум, причинам. Первая – подписан контракт, поэтому изменить сумму юридически невозможно. Вторая – дополнительных денег не было. Третья – это могло создать странный прецедент.

-  Почему одним увеличивают финансирование, а другим – нет?

- Третье – уже риторический вопрос. Понимаю, что любой читатель интервью основное внимание сосредоточит на третьей причине, но напоминаю, что после объяснения первой причины, две следующие теряют актуальность в принципе.

- У них был вариант снова пойти на питчинг?

- Да.

- Учитывая, что до этого было три попытки?

- Если проект немного меняется, в том числе и бюджет, то это уже новый проект. Мы никого не ограничиваем в количестве подач на питчинг. Тем более, тут это правило не работает, потому что они же его выиграли, а не проиграли. То есть они могли пойти на повторный питчинг с новым бюджетом, могли отказаться от реализации проекта, могли найти дополнительное частное финансирование или снимать за те деньги, которые есть. Они выбрали последний вариант. И начались проблемы. У них несколько раз менялись сроки из-за болезни режиссера.

- Виктор Гресь на последнем съезде НСКУ выглядел здоровым. Но его решили заменить Анной Гресь.

- Анна Гресь появилась в определенный момент как кризис-менеджер. Но это была мотивированная замена – она тоже режиссер и дочь Виктора Греся. Она сказала, что отец остается на проекте как автор сценария и худрук, а она знает, как при помощи новых технологий снять фильм за имеющиеся деньги.

Мы согласовали замену. Они ушли работать, но потом выяснилось, что студия так и не заключила контракт с Анной. Я получил письмо, в котором госпожа Гресь достаточно детально объяснила, почему не может работать со студией Довженко. Среди причин – и организационные, и финансовые. Потом студия начала искать нового режиссера и в итоге выбрала Олесю Моргунец-Исаенко.

- Она снимала на Довженко свой дебют «Виолончель».

- Она сказала, что понимает, на что идет.

- Как у них сейчас движется процесс?

- Вроде сейчас все по плану, думаю, детали вы можете уточнить у них. Но, исходя из дискуссии во время съезда НСКУ, я понял, что есть попытка использовать статус государственного предприятия как аргумент для особого отношения к этому предприятию и его проектам. Для госпредприятия государство может установить какие-то льготы, например, налоговые, но ставить другие расценки или предоставлять льготы во время творческого конкурса я считаю неправильным. В статуте киностудии Довженко в качестве одной из целей деятельности записано: получение прибыли. Следовательно, государство должно создать условия, чтобы это предприятие могло получать прибыль – убрать существующие бюрократические проблемы. Но у киностудии Довженко нет оснований жаловаться на отсутствие финансирования от Госкино, за последние годы она – среди компаний, получивших самое большое госфинансирование. В этом году – на три проекта: «Судный день», фильм директора киностудии Олеся Янчука «Тайный дневник Симона Петлюры» и дебют Алины Хорошиловой «Иллюзия». Мы были готовы и в прошлом году выделить им финансирование, но они не подали документы на «Иллюзию» – мы вернули неиспользованные деньги в бюджет.

- Не кажется ли вам, что когда на проекте происходит замена режиссера и сценария, логично, чтобы эти проекты проходили повторный питчинг? Они выиграли конкурс, получили госфинансирование – общество имеет право знать, как изменился проект, а все происходит за закрытыми дверьми, куда ни журналистам, ни членам Общественного совета при Госкино входа нет.

- Ну, мы же объявляем, что это происходит. Комиссия у нас состоит из авторитетных, публичных людей, они несут ответственность за свое решение.

- Вы можете назвать примеры, когда замена режиссера на проектах, выигравших питчинги Госкино, позитивно влияла на получившийся фильм?  

- Я не проводил исследований такого характера. Кроме того, история сослагательного наклонения не имеет, это практически невозможно проанализировать.

- Тогда поговорим о других проектах. «Сказка старого мельника»  – на ней в свое время тоже поменяли режиссера. На зимнем кинорынке-2015 авторы обещали выпустить фильм в прокат весной 2016 года, но он так и не вышел. В киношных кругах циркулирует информация, что проект получился неудачным, его не спас даже звездный актерский состав, и сейчас материал монтирует-перемонтирует чуть ли не третья группа. На ваш взгляд, в чем проблема? И как дела у проектов компании, с которыми она выиграла уже 8 питчинг Госкино?  

- Они должны были закончить проект весной. Экспертная комиссия разрешила его доработать. Дали полгода. Недавно они показали нам новый переделанный вариант. Проект стал лучше.

- При помощи главы Экспертной комиссии?

- Не знаю, благодаря чьей помощи он стал лучше... В любом случае эксперты высказали много критических замечаний, которые в целом были учтены, кроме того, они подключали консультантов со своей стороны. Официально фильм еще не сдали. Компании-производителю будут начислены штрафные санкции в соответствии с контрактом.

- А когда «Сказка» теперь должна выйти в прокат?

- Ну, пусть сначала сдадут, а потом – договариваются о прокате. Очевидно, это будет в 2017 году.

- Вы имеете опыт в кинопроизводстве: на ваш взгляд, это проблема режиссера Александра Итыгилова или продюсеров?

- Не хочу быть судьей во внутренних процессах, касательно которых я недостаточно осведомлен. Я не был внутри производства. Часто между участниками проекта возникают творческие и производственные конфликты, в  том числе потому, что все творческие люди амбициозны и эмоциональны.

- Вы бы доверили этому режиссеру или этим продюсерам деньги на новые проекты?

- С продюсерами все проще – на 8 питчинге они выиграли с двумя проектами (речь идет об игровых проектах «Операция Карпатский капкан» и детском «Джура-Королевич», - МН). Пока мы их не запускаем, потому что у меня нет четкого понимания, что режиссеры, выигравшие конкурс, готовы работать на этих проектах дальше.

- Может ли снова произойти замена режиссеров, теперь уже на этих новых проектах?

- Думаю, если продюсер на всех своих проектах пытается постоянно менять режиссера, то что-то не так с продюсером, а не с режиссером. Однако часто возникают объективные причины для замен.

- Другой долгострой – «Максим Оса». Ходят слухи, что на нем тоже возможна замена режиссера.

- Насколько я знаю, замена режиссера не планируется.

- Когда планируется сдать проект? Они постоянно переносят сроки.

- Сейчас мы общими усилиями ищем финансирование, кроме того, очевидно, что сроки могут быть продолжены по производственным причинам. Это один из тех проектов, который остановился не по вине Госкино, но сказать, что по вине продюсеров, тоже язык не поворачивается. Это сложнопостановочный, исторический фильм.

- Они получили все деньги, которые должны были получить от Госкино?

- Не все, но, согласно графику, наши обязательства выполнены. Они запустились в самый кризисный момент, когда упал курс гривни.

- Им удалося привлечь частные инвестиции?  

- Ищут, есть перспектива, но необходимо дополнительное время.

- Другие проекты, которые долго не сдаются – например, «Дау». Какая с ним ситуация?

- По «Дау» мы подали иск в суд в прошлом году и проиграли.

- Его как раз должны были сдать.

- Суд определил новую дату – конец декабря этого года. Посмотрим, что произойдет. Есть подозрение, что придется снова подавать в суд.

-  То есть у вас нет надежды, что Илья Хржановский сделает подарок Госкино Украины к Новому году?

- Я не сомневаюсь, что сам фильм «Дау» будет чрезвычайно интересным, но жаль, что он столько лет снимается. Но опять-таки, это тот проект, который мне достался «в наследство» – что могу, то делаю.

- Еще один проект, о котором вы точно знаете все – «Толока». Какова его судьба? Два года назад Верховная Рада приняла постановление, согласно которому фильм должен был быть профинансирован государством на 100%.

- Ситуация с «Толокой» в целом похожа на ситуацию с «Максимом Осой». У проекта был частный инвестор, он не выполнил обязательств, проиграл суд, решение суда не выполнил и, насколько я понимаю, не выполнит. Занимаясь этим проектом как продюсер, я искал другие частные инвестиции. На тот момент речь шла о сумме около $1,5 млн. Потом началась Революция, война, о частном инвесторе, готовом вложить такие средства, в нынешней ситуации говорить не приходится. Потом были попытки краундфандинга, но сейчас в нашей стране, под словом волонтерство или краундфандинг так или иначе подразумеваются пожертвования на потребности армии. На сегодня не только «Толоке», ни одному фильму не удалось собрать через эту систему необходимую сумму. Было принято Постановление Верховной Рады о 100% финансировании фильма, мы работаем над согласованием юридических моментов с рядом министерств – в частности, с Минфином, и я не исключаю, что в ближайшее время сможем дофинансировать «Толоку».

- На ваш взгляд, фильм выйдет в 2017 году?

- Точно уже нет. Там нужно лето и осень снимать, поэтому, даже если бы сейчас появились деньги, то не успели бы выпустить в 2017-м.

- Журналистов часто спрашивают: «Где можно увидеть фильмы, которые были сняты за деньги Госкино?» Этот вопрос задают не только зрители, но даже директоры кинотеатров или сценаристы украинских сериалов. Вот, например, короткометражный дебют «Перекотиполе»: в свое время государство выделило на него почти $500 тыс. – 3 млн 329 тыс. 397 грн. Где увидеть этот проект? «Под электрическими облаками» – тот же вопрос. «Лука» (он же «Излечить страх») – заменили несколько режиссеров, но проект так и не вышел в украинский прокат.

- Давайте я буду говорить о проектах, к которым имел отношение, хотя бы на каком-то этапе. Касательно других проектов – вам лучше обратиться к другим людям, которые расскажут: что и почему.

«Под электрическими облаками» – украинский оператор фильма получил приз в Берлине. Это уже результат, при том, что мы – миноритарные копродюсеры. Но так случилось, что в фильме сыграла актриса, которая числится в списках Министерства культуры, содержащих перечень лиц, угрожающих нацбезопасности Украины. Поэтому мы не можем выдать на этот фильм прокатное удостоверение.

- Продюсеры обращались к вам с такой просьбой?

- Да, они хотели сделать прокат. Что касается других проектов, то мы делаем все возможное, чтобы фильмы выходили в прокат, были показаны по ТВ, ведь для документальных картин это лучший способ быть увиденными.

- Я правильно понимаю, что трилогия «Гимн. Герб. Флаг» в кинотеатрах показана не будет?

- Она и не делалась для кинотеатров, это три 52-минутных фильма – телеформат.

Документальное кино «живет» или на фестивалях, или на телевидении. Другого выхода нет. «Живая ватра», «Выиграть все» – исключение из правил (в этом году в украинский прокат, кроме «Живой ватры» и «Выиграть все», вышли наши документальные ленты «Русский дятел», «Лобановский навсегда», «Бранці», «Украинские шерифы», «Справжня Русь», «Крим, як це було», «Спадок нації», альманах «Украинский эксперимент» и фильм Reve ta stohne on tour, - МН). Прокат документального кино не только в Украине – это очень нишевое явление, и если есть какой-то прокатный документальный фильм, собравший большую кассу, то это что-то экстраординарное. Поэтому для получения государственного финансирования документальный фильм должен быть или с какой-то фестивальной перспективой, или продуктом для телепоказа.

- Какая перспектива у мультсериала «Команда Г»? Проект будет завершен?

- Точно уже не будет. Мы честно пытались им помочь найти инвестора, но, к сожалению, украинские телеканалы сериалом Сахалтуева не заинтересовались.

- 15 декабря – очередное заседание суда по иску «Сахалтуев продакшн компани» против Госкино.

- Судимся. Как суд решит. Мы считаем, что они должны нам вернуть деньги.

- Согласно новым правилам, из программы производства и распространения исключается фильм, с которым на протяжении трех лет не был заключен контракт. На последней коллегии, где утверждалась новая программа, такая судьба постигла два проекта: художественный копродукционный фильм сербского режиссера Срджана Драгоевича «Дикобраз» и документальная картина украинского режиссера Юрия Речинского «Гашетка». По последней проблема в том, что режиссер снимал другой проект (также победитель питчинга Госкино) и не мог заключить новый контракт.

- Фильм «Дикобраз» давно снимают без поддержки Госкино – им наши деньги не нужны. А что касается «Гашетки», то никто из студии к нам не обращался, чтобы урегулировать этот вопрос.

- Надеюсь, фильма Олега Сенцова «Носорог» это правило не коснется. Для него будет сделано исключение?

- Да, конечно, проект «Носорог» останется в программе, пока Олег не вернется в Украину.

- А как обстоит с выплатами его семье? В 2014 году была назначена стипендия от Кабмина через Госкино, в 2015-м – от Президента. Стипендия Президента рассчитана на два года: выходит, начиная со следующего года семья режиссера может оказаться без поддержки?

- От Кабмина Сенцову была установлена ежемесячная Премия выдающимся деятелям в сфере кинематографии. Мы ее выплачивали до 2016 года. К стипендии Президента мы отношения не имеем.

- Что делает Госкино, чтобы об Олеге больше знали за рубежом?

- Мы практически на всех международных мероприятиях акцентируем внимание на этой ситуации. Но, думаю, все понимают, что вопрос освобождения Олега Сенцова лежит в политической плоскости.

- В программе находятся два проекта, режиссером которых заявлен Сергей Лозница. Хотя бы по одному из них подписан контракт?

- Нет.

- Какие перспективы? Три года, два проекта в программе...

- Есть перспективы, что один из них запустится в 2017 году.

- «Донбасс»?

- Видимо, да.

- Всегда хотела спросить: вам как зрителю нравится продукт, снимающийся по итогам тематических секций питчингов Госкино?

- Большинство фильмов, победивших в тематической секции, еще в работе – рано оценивать их с точки зрения зрителя (часть документальных проектов, победивших в тематических секциях, уже окончены и даже были показаны – в частности, проект «Война на нулевом километре»  компании  «Форт-пост», сразу три проекта которой победили в тематической секции на последнем конкурсе, - МН). А что касается тематической секции на последнем питчинге, где не был определен победитель (речь идет о секции документальных проектов, посвященных столетию УНР и боя под Крутами, - МН), то я считаю это решение правильным. Мы боремся за качество, а не за то, чтобы «поставить галочку».

- Изменится ли состав Экспертной комиссии перед 10 питчингом?

- Нет.

- Госкино запретило «На краю бездны» – украинский фильм, снятый за частные средства на государственной киностудии. При этом информация о проекте внесена в каталог, издаваемый за деньги Госкино Центром Довженко. Не кажется ли вам абсурдной эта ситуация?

- На момент внесения в каталог фильм не был завершен, его никто не видел. Каталог Центра Довженка был открыт для всех. Очевидно, в этот раз мы будем контролировать перечень проектов в каталоге более тщательно.

- Где можно посмотреть «летописные» материалы, снятые «Укркинохроникой» по заказу Госкино: «4 конкурс кинопроектов», «Киностарт – 2015. Стратегия и тактика», «Реформы в киноотрасли Украины»?

- Эти материалы хранятся в Центре Довженко.

- Как вы думаете, в 2017 году украинское кино установит новый рекорд по количеству фильмов в прокате?

- Все идет к тому.

На этой позитивной ноте я завершу первую часть интервью - дождитесь продолжения!

Фото Кирилла Авраменко