Сергей Притула: «С «Новым каналом» у нас договор: пока меня не кинут, я никуда не уйду»

Ну, что, истомились в ожидании продолжения моего интервью с Сергеем Притулой? Ладно, не буду вас томить: читайте и наслаждайтесь.

– Поговорим о твоей работе на «Новом канале». Постепенно сложилась ситуация, которая вообще периодически складывается на разных каналах: когда один человек начинает вести практически все. Как Доманский в свое время на Плюсах или вот ты на «Новом»…

– Ну да, нас таких двое - я и Педан.

– Так вот: как себя чувствует этот ведущий, который ведет практически все?

– Смущенно. Со мной за последний год происходит приблизительно то, что случилось в последние несколько месяцев с песней Монатика «Кружит». Задрал. За 2016 год на «Новом канале» у меня было отснято из трех проектов – «Суперинтуиция», «Хто зверху?» и «Страсти по Ревизору» – примерно 59 эпизодов. Плюс 8 эпизодов «Варьяты-шоу». 67 эпизодов в год – немаленькое количество для ведущего, который не сидит в линейном эфире. Это прямо лихо! В этом году у меня уже отснято 12 эпизодов «Суперинтуиции», было 4 эфира на СТБ, на носу другие проекты. И происходит то, чего я немножко боюсь: очень не хотелось бы выйти в тираж.

Последние года 2-3 у меня период роста. Такие скачки были в 2006-м, 2008-м, 2011-м, потом – пару лет стагнации, и теперь я снова лупашу. В прошлом году мы с «Варьятами» дали 122 концерта – тоже, фактически, каждый третий день в году занят. И все тебя зовут, и все тебя хотят, и «Придите к нам в ту программу», «Придите в ту»… А я понимаю, что меня уже начинает потихоньку подташнивать от вида включенной камеры. Ну, и отказываюсь, где могу. Уже и деньги предлагают! Я так ржу! Я, кажется, один остался, кто ходит на эфиры бесплатно. Всем, оказывается, платят! А я как дурак – по корефанской схеме (смеется).

В общем, я понимаю, что начинаю потихоньку утомлять зрителя. Что на «Новом» ни включишь – попадешь или на Притулу, или на Педана, потому что у нас с Сашей на канале по 4 проекта в год. Многовато. И еще полбеды, если бы из этих проектов было что-то новое. Но из нового появились только «Варьяты». И то – новые они в телеверсии, которая возникла через 6,5 лет нашей гастрольной деятельности. Я уже полтора года прошу руководство канала: «Ребята, давайте закупим какой-то форматик или придумаем что-то свое, чтобы как-то обновить картинку в телеке». Сейчас 2017 год. У меня 12 эпизодов «Суперинтуиции», 18 эпизодов «ХЗ». При этом «Суперинтуиция» – это уже 3 сезон, «ХЗ» – седьмой, «Страсти по Ревизору» – 7 или 8… Я что, больше ничего вести не могу? Я чего так лупашил в том Нацоборе «Евровидения»? Свежина появилась! У меня поменялась картинка, меня из павильона завели в прямой эфир, а это всегда драйв, такая классная тахикардия, и ты фигачишь, берешь это незримое мясо и рвешь его… Вкусно!

Я очень прошу, чтобы возобновили «Чи розумніший ти за п`ятикласника?» – знаю, что сейчас, девять лет спустя, будучи уже отцом 8-летнего ребенка, вел бы этот проект совсем по-другому. И он был бы классным. И я хожу, ною, прошу… Но мне четко объяснили принципы работы телевидения в Украине: «Никто не хочет, чтобы его учили. Все хотят, чтобы их развлекали». Это немного расходится с моим восприятием того, чем можно заниматься на экране, но, пока зарплату дают мне, а не я, наверное, я все-таки не очень прав.

– Ты, конечно, очень любишь троллить женщину, которая призывала «не ходити по інших каналах», а потом в результате пошла. Но тебя же наверняка тоже звали на другие каналы? Предлагали какие-то проекты, деньги?

– Ммм… Ну да (смеется).

– И что же?

– Честно говоря, я даже ходил на пару встреч. Но точно знал, что эти переговоры ничем не закончатся. Шел, чтобы потешить свое самолюбие: приятно ведь, когда тебя так оценивают. Я так понимаю, на всех каналах работает какая-то экономическая разведка, потому что мне сразу говорили: «Посмотри, как ты фигачишь! А мы вот тебе – работы меньше, денег больше!»

Это так приятно!..

– Ну-у?

– История такая. В 2008 году несколько человек из Comedy Club UA и несколько человек с «Нового канала» месяца 4 занимались переформатированием программы «Подъем». Со стороны Comedy это были Педан, я, Лирник, местами Андрей Молочный и Дима Царенко. Со стороны канала – Оксана Панасивская, Маша Павлийчук и режиссер Даня Джепо. Вот такой бандой мы собирались каждую неделю и делали «Подъем» таким, каким мы его видели. И когда мы, наконец, сложили все паззлы, Панасивская сказала: «Пацаны! Ну, вы это все придумали – вам и флаг в руки. Ведите!». А я на тот момент только закончил работу на Music Radio и буквально полгода пожил, не вставая в 5 утра. А перед этим делал это 9 лет на радио: 7 лет в Тернополе и 2 года в Киеве. А тут уже спать привык. И артачился: «Не, нифига, не трогайте». А потом Панасивская предложила мне такую цифру… Что нужно было быть глупым, чтобы отказаться. Правда, при этом сказала: «Вас будет четверо, начнете вместе, а потом будете вести по двое неделя через неделю». Так и не случилось.

Но суть в том, что когда Панасивская сказала, что нужно подписывать контракт с каналом, я понял, что вот тут мы, в принципе, и наработались... Потому что после Comedy подписывать контракты с кем бы то ни было у меня вообще не было ни малейшего желания. Это была истерика, дикий страх! У нас в CC были такие контракты, что когда мы с Педаном заявили Артуру Дженибекяну, что уходим, я думал, нам будет торба. Правда, потом нас успокоили, что это русские договоры, и на территории Украины они не имеют юридической силы, - я выдохнул.

В общем, с Оксаной мы договорились как двое взрослых людей: на слово.

И ситуация выглядит таким образом: «Пока вы меня не кинете, я ваш боец. Если вы меня кинете, я буду считать, что свободен распоряжаться своим временем так, как считаю нужным». И в этом году уже 9 лет, как попыток кинуть меня ни у кого на «Новом» не было. Это очень приятно. Со мной там всегда себя очень человечно ведут – я уже пережил не одно руководство. И при «любой власти» у нас не возникало недоразумений. Это ж они думают, что каналами руководят. Но на «Новом канале» все знают, кто руководит каналом: глава профсоюза Сергей Дмитриевич заботится обо всех сотрудниках... (смеется).

И поэтому я пока никуда не ухожу: мне очень хорошо на «Новом». Я прихожу туда, как домой. Поднимаюсь на 5 этаж, выхожу на середину зала и громко говорю: «Парафияне! Вы счастливы?» – «Да-а!» – «Ваш глава профсоюза заботится о вас! Не забывайте, что в июле нам 19 лет, и я уже готовлю для вас потрясающий праздник!».

Я же каждый год готовлю для канальцев два корпоратива: летом – на День Рождения «Нового», зимой  – на Новый Год.

Надо людей баловать. Я так люблю смотреть, как все те, кто смирненько ходит на работу, постепенно меняются под влиянием тестостерона и алкоголя, цветет любовь, дружба, а потом мы с Педаном бросаем всех девчонок в бассейн… Красота!

– То есть нет таких денег, такого проекта, чтобы увлечь тебя с этого пути?

– Ну, я извиняюсь, если зарабатывание денег – это цель, то дуй тогда на биржу. Я хочу ходить на работу, которая мне нравится, и делать то, что я люблю. На «Новом» у меня офигенный коллектив, в котором я растворяюсь. Даже несмотря на то, что у меня слегка паскудный характер, и я могу очень ругаться во время съемок, все равно все участники съемочного процесса знают, что я их люблю. Потому что я не могу работать с теми, кого не люблю. Когда я приезжаю на съемки, то этих должен обнять, с теми ударить рука об руку, тех перецеловать – это все формирует мое настроение. Я хочу свою работу сделать так, чтобы они были счастливы.

И не хочу повторить опыт некоторых моих подруг, которые с одного канала ушли на другой, а потом думали: «А что происходит? Почему я здесь не своя?»

Поэтому вправо-влево не заглядываю. Прекрасно понимаю, что в какой-то момент будет у меня такой возраст, когда я не смогу быть интересным ЦА «Нового». Если, конечно, канал не поставит перед собой задачу немножко поднять ее возрастной ценз.

Я пришел на канал в 2008 году, и в программах, которые вел – «Чи розумніший ти за п`ятикласника?», «Подъем», Comedy, «Файна Юкрайна» костяком ЦА были люди 25-35 лет. Сейчас костяк по возрасту сместился вниз. Мне в этому году 36. И я уже очень плохо представляю, чем смогу заинтересовать 17-летнюю зрительницу программы «Від пацанки до панянки». Или как я должен разбиться в доску, чтобы сказать что-то интересное девочке, которая смотрит программу «Сердца трех».

Просто, судя по контенту, который появляется в нашем эфире последние пару лет, понимаю, что рано или поздно придет момент, когда я на этом канале стану неуместным. И, наверное, нам с руководством нужно будет садиться в кружок и придумывать какие-то схемы.

Проблема на многих каналах, и нашем в том числе, в том, что у руководства нет стратегического видения развития того или иного работника. И у меня, например, никогда не было разговора с моим руководителем на тему: «Притула, смотри, ты работаешь нормально.

Но года через 4 мы не сможем давать тебе такие проекты, потому что ты будешь старое и миокардное. Поэтому можем поговорить о том, чтобы ты появился на другом канале холдинга или взял на себя кусок административной или креативной работы». Потому что я это люблю, как креативный продюсер программы «Хто зверху?», например, очень счастлив, что могу давать в эфир то, что мы с редактурой придумываем на протяжении полугода или 8 месяцев.

– Так вот, насчет той твоей подруги. Ты же постоянно ее подкалываешь в бытовых разговорах, на съемках не упускаешь возможности вставить шпильку... Это какой-то незакрытый гештальт? Вы, вообще, видитесь в жизни или так – через эфиры друг другу приветы передаете?

– Практически не общаемся. Черная кошка пробежала между нами 21 декабря 2013 года. Просто 16 декабря я задал конкретный вопрос: «Фреймут, ты идешь на Плюсы или остаешься на «Новом?» Потому что у нас был процесс подготовки нового сезона «Хто зверху?», а редакторская группа же пишет не от фонаря, а под ведущих, и подготовка сценария под Фреймут и под Варнаву – две большие разницы. Так вот, я говорю: «Если ты остаешься, мы фигачим. Потому что это кусок работы, а съемки через полтора месяца. А если ты уходишь, то скажи мне, женщина, – мы же не чужие люди – чтобы я сейчас сворачивал процесс, не морочил редакторам голову, и мы начинали искать новую ведущую».

И мне ответили: «Сергійчику! Я приняла решение: я остаюсь на «Новом», и мы с тобой отснимем самый крутой сезон «Хто зверху?»!». Это было 16 декабря. 21 декабря я был на гастролях во Львове, и меня набрали с «Нового»: «Ты в курсе, что Фреймут позавчера подписала контракт с Плюсами?»

У меня нет какой-то профессиональной ревности, что кто-то с «Нового» перешел на Плюсы – на Плюсы полканала перешли, потому что у одного дяди денег на ТВ выделяется чуть больше, чем у другого. Но я не понимал, как можно взять и вот так просто плюнуть сверху на столько лет совершенно нормальных отношений.

 

У нас и «Подъем» потому был таким успешным, что царили тотальная химия, взаимопонимание и такая хорошая любовь. До любви мужчины и женщины не дошло, но в дружбу переросло.

– Хотя слухи ходили…

– Ну, ходили, и ходили не зря. И, давай буду откровенным: я иногда их даже подогревал – сейчас не буду объяснять, зачем, потому что буду некорректным по отношению к Ольге Михайловне. Доходило уже до того,  что к моей маме в Збараже подходили люди: «Как там Оля? Как там они с Сергеем?». И мама звонила в панике: «Я не знаю, что делать!». Я отвечал: «Да говори, что все хорошо! Живут». Людей нельзя переубеждать, если они во что-то верят.

Со временем моя обида нивелировалась, мы иногда где-то пересекались, мы никогда не забываем поздравить друг друга с Днями Рождения, но перестали видеться физически. Это только кажется, что в Киеве оба живем, а интересы теперь у каждого разные.

Ну, а когда Ольга Михайловна уже была в отношениях с Владимиром Владимировичем, я тем более не очень представлял себе, как это можно вечером ее набрать: «Привет, Фреймут, шо ты там?» Представляю: сижу я, ужинаю. Жена с кем-то болтает. «Кто звонил?» – «Та Притула». – «Так он же на меня работает!» Ну, как-то смешно. Поэтому никогда лишний раз не беспокою людей, которые счастливы в своем семейном гнезде. Хотя немного и жалею, что в наших дружеских отношениях как-то так все накрылось синим тазом. Но по-человечески искренне рад за Олю, которая после ряда не совсем ярких ТВ-проявлений нашла себя в материнстве. Я вижу, у нее это хорошо получается, и искренне желаю, чтобы она в этом не останавливалась.

– Признаюсь, очень удивилась, когда увидела тебя в «Страстях по Ревизору». Мне казалось, это немного не твоя история…

– Я тоже так думал! До момента пилота. Приходит ко мне Бурдукова: «Притула! Проведи нам пилот «Страстей». – «А шо воно?» – «Ну, это как бы ток-шоу. Будут сидеть эксперты, Ревизор, гости всякие обиженные, люди, которые будут хлопать в нужных местах…» – «Какое ток-шоу? Где я и где ток-шоу? Где Притула и где социалка?». Она говорит: «Блин, ну это же просто пилот!» Ну, пилот, так пилот. Этот пилот в результате вошел в первый цикл, а я на тех съемках так офигел! Оказывается, это капец как круто – модерировать вакханалию! Вот эксперты, вот Ревизор, вот чувак, у которого насрано на кухне, но он считает, что его кабак – это Версаль!

И вот начинается: «гав-гав-гав» – «гав-гав-гав», «мяу!», «гав-гав!»! А ты стоишь… Левым рукавом махнул – явства полетели, правым махнул... Мне казалось, что я стою в оркестровой яме, и у этого губная гармошка, у того барабан, у того баян, а тот пришел без ничего, но громко кричит, а я этим всем управляю! Я так ржал! Мне так понравилось, что когда мне сказали: «Притула, ну хорошо ж отработал. Давай, подписывайся на ведущего!» - я согласился: «Ну, давайте!».

И это очень смешно, когда свой первый «Телетриумф» ты получаешь не за «Файну Юкрайну», не за «Подъем» или «Хто зверху?», а за ток-шоу! Ну, блин, ребята, это троллинг такой от наших академиков? Истерика!

Но мне на «Страстях» пока еще комфортно. Хотя в какой-то момент уже появилось ощущение усталости, потому что года полтора назад мы стали ходить по кругу. Ну, все ж одно и то же: тараканы на кухне, засранный отель. Потом началось почкование тем. А я стоял и говорил: «Блин, ну что вы чудите? Ну как это – ты пошел с ревизией на автомойку?». А потом смотришь – а это хоп! – что-то новое! Какая-то новая динамика появляется. Может, даже подтягивает какую-то дополнительную целевую, и в эфире  интересно выглядит.

В Черновцах пошли, придолбались к мэру: чего дорога раскопана и не заасфальтирована? И эту тему год красной нитью вели! Первый сюжет: в Черновцах на такой-то улице жопа! Надо что-то делать! Пошли к мэру: «Мэра нет». – «А кто есть?» – «Зам есть». – «Когда будет дорога сделана?» – «Идите к мэру».

Пришли: «Когда дорогу сделаете?» – «Осенью». Приезжают осенью – дорога не сделана. «Добрый день, вы мэр?» – «Я мэр». – «Чего дорогу не сделали, обещали ж осенью!» – «Та блин!» – «Шо блин?» – «Ну, не получилось…».

Интересно ж наблюдать, е-мае! Появилась в структуре «Страстей» Ленка Филонова – в принципе, Бурдуковой не откажешь в таланте делать правильную селекцию. Вроде бы Филонова на «Новом канале» с 2010 года, и так или иначе в разных проектах была проявлена, но буду максимально откровенным: как-то никогда не было у меня к ней приязненного отношения. Дошло до того, что она на корпоративе мэкнула для смелости и спросила: «Притула, за что ты меня так ненавидишь?» Я сказал: «Филонова, блин. А откуда у меня должно взяться уважение к женщине, которая прокладывает себе путь на телеке грудью и делает так: «Ну, я же бло-онди-инка-а». Ну, все, чем запоминаешься. Я не обязан лишний раз тебе улыбаться только потому, что мы работаем на одном канале. Ты можешь делать что-то по-другому, но делаешь только это».

И тут Бурдукова тянет ее к нам в «Страсти». И Филонова! Стреляет так! Эти интервью с мэрами – это что-то! И я на третьей съемке подошел к ней и сказал: «Просто снимаю шляпу». У меня есть свое юмористическое шоу, и я могу со своей позиции говорить: смешно это или нет. Но то, что она вытворяет с этими дядьками-мэрами, так смешно! И вроде бы осталось немного того кокетства, но берет она совсем другим: юмором, импровизацией, не боится давить на больные мозоли. Просто роскошно работает! И когда у нас было закрытие сезона «Страстей», вторым тостом я поднял тост за Ленку как открытие года.

У нас же вообще на канале одни женщины руководят. Есть вот та мужская верхушка Локотко-Евдокимов, а все руководители ТО – полный матриархат: все исполнительные и половина линейных продюсеров - в юбках. Ты ж женщине не доверишь тост говорить. Поэтому первые тосты доверяю себе.

– Обратимся, наконец, к твоим «Варьятам». Как вам с руководством цифры первого сезона?

– Когда мы стартанули, я расстроился. Потому что первые два выпуска... Честно говоря, немножко не понимаю, почему канал с перепугу так сделал, но опять же: нам за работу заплатили – дальше канал делает с контентом, что хочет. Конечно, я его монтирую. Но глобально задачи ставит программный отдел. И программный отдел говорит: «А давайте мы в первый эфир «Варьятов» дадим не один выпуск, 75 минут, а два выпуска подряд по 60 минут без рекламы! Так, чтобы все охренели и только нас смотрели!». – «А что делать с остатком материала?» – «А мы потом в повторах покажем все. А тут сделаем такой экстракт юмора».

Ну, ок. Влупили 2 ноября два выпуска подряд - с 19:00 до 21:00 с долями 12,9 и 12,8. В принципе, сама по себе доля неплохая – тем более, изначально мы вообще мечтали о доле 9,5. Но, учитывая, что показ был без рекламы, лично я рассчитывал на большее. Поэтому расстроился. У меня был долгий разговор с Локотко на предмет рекламы внутри «Варьятов». Потому что мне поставили задачу: хронометраж 75 минут. А когда мы все отсняли, нам сказали: «Ребята, а докрутите до 90». Я говорю Локотко: «Послушайте, мы вам до 90 минут накрутим, так вы ж нам два рекламых блока впихнете?» Он смеется: «А ты думаешь, я тебе в 75 два не впихну?» И я: «А-а! А-а-а!»

Ну как это: в 75 минут – два рекламных блока? Первый сезон! Тут наоборот присаживать нужно. Получается, на 75 минут контента 32 минуты рекламы. Охрененная пропорция! Естественно, как только мне эти два блока втулили, следующий выпуск взял долю в районе 9, и такая стагнация была еще эфира два. А потом понеслась: 10, 11, 12 – последние 4 выпуска показали хороший рост. Месяц мы на себя присаживали людей, и последние 4 выпуска подряд пошли только вверх.

У творческого совета ведь тоже были какие-то свои надежды и страхи: это же стопроцентно украиноязычный контент, канал от этого проекта отказывался еще 3 года назад – мол, «это будет неинтересно жителям юго-востока». А я поднимаю аналитику: на востоке Украины средняя доля смотрения «Варьятов» выше средней доли смотрения «Нового канала». Для меня это – большое достижение, что продукт пришелся по душе не только западенцам.

Учитывая тенденцию к росту и выводы нашего аналитического отдела, который утверждает, что продукт создан для мультипоказа, я очень положительно оцениваю первый сезон. Главное, что кроме меня его положительно оценивает руководство «Нового канала». И основания считать, что все будет хорошо, были еще во время съемок, потому что тогда мы получили заказ на второй сезон – конкретно сейчас у нас идет процесс подготовки к нему.

Это очень громоздкий кропотливый проект, и мне в нем сложновато еще и потому, что моя жена представляет в процессе сторону канала – она главная от «Нового» по «Варьятам».

– А я думала, это ты ее к себе в шоу продюсером взял.

– Ну, тут неизбежен представитель канала, поскольку мы предлагаем контент и актерскую составляющую, а они снимают. И это очень тяжело, потому что я хочу для «Варьятов» одно, а у жены как новоканальского продюсера стоит задача оптимизировать все процессы именно в сторону работодателя, а не «Варьятов».

Но Катя из всех продюсеров «Нового» максимально в теме «Варьяты-шоу» – еще на этапах становления проекта она была его исполнительным продюсером. И у нее огромный опыт в организации павильонных съемок. Плюс – она одна из тех немногих, кто в продюсерском составе может со мной адекватно коммуницировать. Потому что я в меру своей звезды во лбу считаю, что все, что я хочу и предлагаю – гениально. А продюсеры иногда с этим не соглашаются. Тогда я психую, они психуют… А  так – не могу же я на жену кричать на людях (смеется). Поэтому мы делаем это дома – если, конечно, нет малого. Я тогда говорю: «Выйди, пожалуйста, за дверь и оставь там продюсера, пусть вернется жена. С продюсером я наговорился».

В общем, мы готовимся ко второму сезону. Есть много ошибок, которые мы наделали в первом сезоне, но осознали это в процессе. Все-таки, у нас не купленный формат: мы писали библию проекта с нуля, и в этом смысле нам очень пригодился Боднарчук с его идеями.

К счастью, этот первенец «Варьятов» не стал «блином комом». Это не совсем то, что я хотел видеть в эфире, но мы сделали выводы и сейчас работаем над тем, чтобы нивелировать ошибки. И я знаю, что второй цикл будет лучше. Потому что должна быть решена как минимум одна глобальная проблема: нам не удалось в первом сезоне перенести в павильон атмосферу наших концертов. Люди, которые регулярно ходят на наши концерты, после телеверсии говорили: «Слушайте, ну круто, что вы на телек пришли, но чего-то не хватает». А я знал, чего не хватает – той атмосферы. Вот отснимем цикл, и я расскажу, в чем была проблема в первом сезоне: серьезный провтык по человеческому фактору. Но – работаем. У меня куча новых идей, есть много хорошего материала, написанного за последнее время.

– А зачем нужны были недавние кастинги в «Варьяты»?

– Не столько затем, чтобы найти актеров, хотя и это нужно – очень хочу добрать минимум двух человек, сколько затем, чтобы найти автуру. Потому что у меня 4 пацана в кадре, они и есть авторы, сами себе пишут. Семь лет уже пацаны фигачат, и головки немножко трещат. В прошлом году мы поняли, почему тот или иной артист вдруг говорит: «А наша группа прекращает гастрольную деятельность, мы уходим на полгода писать альбом». Казалось бы, нафига? А вот мы дали в прошлом году 122 концерта и думали, что чокнемся. В туре! Не пишется! Вообще! Мы же каждый месяц пишем новую программу, которую обкатываем у себя в штаб-квартире во Львове, в клубе «Пикассо». Потом за 3-4 месяца собираем лучшие материалы и фигачим по Украине с новой программой. И были такие месяцы, когда новую программу приходилось писать за 3 дня – потому что в марте прошлого года у нас было 23 концерта. И еще дня 4 было потрачено на трансфер. Этот цикл мы еще вытянем на своих жилах, но на следующий сезон нужно делать наработки, и я бы очень хотел разгрузить своих парней по автуре, чтобы головы освободились для других проектов. У меня куча планов и большое желание делать несколько проектов, а мне физически на них не хватает людей. Если бы мои варьяты-засранцы переехали в Киев, уже было бы легче. Я бы больше успевал, было бы на кого опереться, с кем докручивать материал. Я им говорил: «Ребята, не тупите! Жду вас в Киеве». Год снимал им тут квартиру на Соляной: 15 штук в месяц, 128 квадратов – живи, пиши, ходи, привыкай, влюбись в Киев!

– Не?

– Не! Ты шо! «Киев – проклятый город», «Никуда я из Львова не поеду», прямо беда была! Я им говорил: «Чуваки, вы меня ступорите своим отсутствием. Вот мы сейчас пишем первый цикл, лупашим второй цикл, а параллельно, мальчики, фигачим скетч-шоу или ситкомчик. Потому что после двух сезонов у вас уже будет определенный авторитет, и тут же сразу можно будет сделать еще один продукт». В результате мы сейчас этим не занимаемся, и пожалуйста – «Дизель-шоу». «Дизель-шоу», «Дизель-шоу», бабах! – появился «На троих».

И я стоя аплодирую, потому что Бланарь четко понимает, что нужно делать, и делает это. У него гораздо более тоталитарный режим управления коллективом, чем у меня. Я на это все посмотрел и решил: «Харе играться в демократию!» – и подписал с пацанами контракт (смеется). В конце концов, к этому нужно было прийти. Мы просто все давно дружим, я некоторых из парней знаю по 19 лет. Звукач наш мало того, что был звукачом нашей команды КВН в 97-99-м, он потом работал у меня в Тернополськой академии народного хозяйства, где я был директором центра молодежных инициатив, а сейчас вот с «Варьятами». У нас не могут быть отношения, как у продюсера и звезды. Поэтому я не совсем понимаю и люблю слово «продюсер» – в моем случае я все-таки глава «Варьятов». Есть группа людей, которые в марте 2010 года поверили мне, когда я сказал: «Чуваки, хочу сделать смешное шоу. Давайте сделаем это вместе». И у нас сразу были свои фишки: мы не шутим про политику, не материмся, и у нас стопроцентно украиноязычный контент.

– А вот почему все-таки вы не шутите о политике? Чтобы отличаться от «Квартала», чтобы не нажить проблем себе и каналу…

– Ну, чтобы создать себе проблемы шутками про политику, нужно очень постараться. Потому что у меня есть определенный опыт общения с людьми из власти, политиками, депутатами, министрами. Иногда с Ющенко болтал на корпоративах… (улыбается).   

Они понятия не имеют, кто мы такие! Они живут в других сферах, на других орбитах, и ты себе не представляешь, какая тотальная разница в наших разговорах. Да, я иногда веду какие-то корпоративные мероприятия, потому что у того депутата есть завод, а тот министр выдает дочку замуж. И поскольку у него в сердце Бандера, а в глазах два трезуба, он не может пригласить Доманского, ему нужен Притула. И ты работаешь и ловишь себя на мысли, что если бы у тебя не было ребенка, то, в принципе, вам не о чем было бы разговаривать.

Потому что общая тема в разговоре Притулы с «Нового канала» и депутата-собственника металлургического комбината – дети. А дальше он поворачивается и разговаривает с кем-то о том, зачем он самолет поменял. И паспорт какой страны лучше иметь. Короче! В «Варьяты-шоу» очень мало политики не потому, что я очень боялся что-то зацепить. Шутить, например, над Януковичем во Львове – это легко. Когда Путин развелся, у нас на следующий день был концерт. И я сказал: «Вот, Путин развелся, можем теперь за его бывшую жену порадоваться: половина России ей досталась по закону. Но я переживаю, потому что украинская власть всегда копирует то, что делает Россия. И я даже знаю, что Люда Янукович хотела подать на развод, но потом вспомнила, что старая кость не так быстро заживает». Было смешно, потому что это смешно. И было пофиг: ты понимаешь, что тебе за это никто ничего не сделает, потому что ты – тля.  Ноль. Просто никто для этих людей. Ну, Тягнибока еще постебали. Последний год нашей жертвой был Володя Парасюк. Просто мы в своей экс-КВНовской тусовке помним депутата Парасюка мальчиком из Львовской команды КВН «Эталон» с погонялом «Паровоз». Поэтому можем себе позволить немножко его пошпынять. Но без лишних перегибов.

Мне не хочется шутить много о политике - она набила всем оскомину, она везде: в школьных КВНах, «Квартале», «Лиге Смеха». И я понимаю, что если меня самого от этого подташнивает, то в зале могут быть люди, которые почувствуют тот же вкус. Поэтому мы шутим на бытовые темы – они вечны. Миниатюра о том, как поссорились Юля, Ющенко, Симоненко, Мороз и Янкович была капец какая ржачная в 2008-м, а сегодня ее никто не поймет. А миниатюру, как муж взял жену на зимнюю рыбалку, можно будет показывать через 30 лет. Поэтому нам вот в мае 7 лет, и мы неплохо развиваемся без политического юмора.

– А почему ты сам не играешь в ваших скетчах? Перерос?

– Да просто меня и так там достаточно: я же связующее звено. В выпуске 80 минут, а меня на сцене 25-27 минут. И во втором сезоне меня будет заметно меньше. Просто я бы не хотел повторять ошибки некоторых коллег – в частности, Андрея Молочного.

Как-то в сентябре 2010-го я, окрыленный успехами «Файной Юкрайны», прилетел к нему с распечатанной аналитикой и стал рассказывать, что нужно в нашем скетч-шоу убрать нафиг, чего люди не поняли, что вернуть, чтобы люди поняли… И Андрюха сказал: «Класс. Только я ухожу. Хочу заниматься своими проектами». Ну, ок, Андрюха стал заниматься своими проектами. Разбирать лишний раз, почему загнулись «Рюрики», у меня сейчас желания и времени нет, а с таким продуктом, как Real Comedy, с которым можно частично сравнивать «Вартьяты-шоу», была реальная проблема. Там выпуск шел минут 40, и схема была такая: первые 6-7 минут Андрюха рассказывает какой-то стендап. Закончился стендап – он уже в зале сидит, делает подводки. А заканчивалась программа тем, что еще минут 10-12 ее закрывал «Дуэт имени Чехова».

То есть Андрей в кадре был около 45% эфирного времени. И еще 12 человек (молодых актеров) пытались всунуться в 55% контента. В результате людей даже никто не запомнил. И я не хочу повторять такие ошибки.

Мне не нужно лишний раз в телеке засветиться, я достаточно работаю в «Варьятах» – зачем мне лезть еще и в скетчи? Ладно бы, я за пацанов переживал. Но у меня в коллективе есть люди, которые меня за пояс затыкают как автора и актера. Почему я должен нивелировать их своим присутствием на сцене?   

– Кстати, насчет аналитики – для «Варьятов» же ее тоже делают?

– Конечно. Я очень люблю в этом копаться: доли, приход, уход зрителя, какая ЦА подтянулась – это очень интересно. Мы вот стартанули и забрали у ICTV 1,5%, причем по очень интересной аудитории: мужики 30-35. Процентик забрали у СТБ-шников. И особенно приятно, когда твое юмористическое шоу в прайме лупит ТСН: за 8 программ мы это сделали дважды. Но для меня это достижение: в стране, где все заполитизировано, где война, люди так – бах! И переключаются с новостей, чтобы разгрузить голову.

– Ну и о войне. Вернее, твоей волонтерской деятельности. Говорят, волонтеры со временем сами выгорают…

– Поголовно. Знаю много людей, которые завязали, и могу их понять. Один знакомый сказал: «Серый, все, завязываю». – «Чего?» – «Того. Я два года занимаюсь только волонтерством. У меня был бизнес, свое дело, на меня работали люди. Все в упадке, бизнеса нет, то я продал, это продал, копейка не капает, жена нервничает, дети растут. Я два года фигачил, как конь, все, что мог, делал, все, что мог, отдал. Теперь должен заботиться о своей семье».

И у меня нет никаких претензий к людям, которые уходят из волонтерства, отдав ему определенный кусок жизни. Более того: к людям, которые нигде не работают и занимаются только волонтерством, у меня есть вопросы. Потому что я же знаю волонтеров, которые не отказывают себе в удовольствиях, путешествуют по миру, покупают себе новые машины и при этом нигде не работают.

Я, например, могу спокойно жить, потому что у меня есть 4 проекта на «Новом канале», 122 концерта в год и да, с полтора десятка корпоративов в год. Я небедный человек. И посягать на чужие деньги смысла нет, я больше потеряю. Но, к сожалению, в сфере волонтерства не обходится без досадных недоразумений. С волонтерским движением случилось, в принципе, то, что должно было случиться. Когда началась война, волонтеров было очень много. На сегодняшний день остались крупные игроки: люди начали отдавать средства тем, кто уже имеет наработанный авторитет. Очень много стало целевой помощи военным. И если раньше человек шел к ближайшему волонтеру, давал деньги на армию, то сейчас этот человек прошелся по своей семье, посбивал со всех по 500 гривень и купил берцы своему дядьке, который служит. А на крупные закупки маленький волонтер не стягивает. Я даже не говорю о том, чем я занимаюсь: у меня есть возможность купить снайперский комплекс за $10 тыс., тепловизор за $10 тыс., и я могу выделить $25 тыс. на покупку военных планшетов для третьего полка спецназа – люди мне столько дают. А в райцентре собрать на пульсар $3 тыс. – большая проблема для людей с зарплатой 4 тыс. грн в месяц. Поэтому этих мелких волонтеров стало намного меньше.

А вообще, я восхищаюсь людьми, которые находят до сих пор время и желание этим заниматься. 

– Ну, ты ведь и сам находишь.

– Честно говоря, это определенная зависимость. Ты приезжаешь туда, что-то привозишь, тебя очень рады видеть, ты полезен, ты привез людям что-то очень нужное. И чувствуешь, что не просто помогаешь им материально.

Я недавно купил снайперу из 36 бригады снайперский комплекс. Финский, десятка зелени. Он приехал сюда, мы поехали с ним и его коллегой-инструктором за той винтовкой, он всю дорогу молчал, а потом говорит: «А можно, я вам что-то скажу? Мы сидели в блиндаже под Широкино, нас фигачили по черной силе. Но был интернет. Я шарился в Фейсбуке, попал на вашу страницу и говорю пацанам: «Сейчас напишу Притуле, пусть поможет нам со снайперкой». А они мне: «Ты шо, дебил? Что еще ты ему напишешь?». А сейчас я приеду с этой винтовкой…».

Поэтому – как им не помогать? Я вообще не понимаю, как в стране, где третий год война, куча людей делают вид, что их это не касается. Хочется просто брать автобусы, сажать всех этих дебилов и пачками везти туда. Пусть посмотрят по переднему краю, что несет русский мир. 

– Признайся, за что тебя Нацсовет наградил?

– Бли-ин... Точно! Мне же в декабре звонила одна пани из Нацсовета, сказала, что они хотят меня наградить. Я, правда, не очень понял, за что и чем…

– Так что – не наградили?

– Наверное, наградили, и я должен был заехать, эту награду забрать. Но я даже не знаю, куда ехать, если честно (смеется). И забыл. Сейчас вот чувствую себя свиньей: обещал же, что приеду. Помню, они меня награждали 27 декабря, а я только в 6 утра приехал из АТО. Просидел за рулем 36 часов и выдал 2,3 тыс. км. И в 6 утра как зашел домой, открыл бутылочку вина и вот так 2 стакана – мэк! Написал той доброй женщине: «Мене не буде», а потом очень долго спал. Проснулся поздно вечером, потому что нужно было ехать на корпоратив «Нового канала».

Но, наверное, за что-то хорошее наградили. Я же хороший.

В принципе, к вышесказанному мне добавить нечего. Тут вспоминаются хрестоматийные окончания школьных сочинений о каком-либо литературном герое: «Побольше бы таких!» Хотя, зачем нам много Притул? Нам пока и одного хватит. 

Фото Кирилла Авраменко