Вся правда о производстве шоу «ОЛЯ»: раздутый штат, постоянный over budget и «редакторши в платочках»

Уже неделю на рынке курсируют слухи о том, что шоу «ОЛЯ», которое «Новый канал» готовил к эфиру с огромной помпой, балансирует на грани закрытия. Точнее, мои источники уверенно твердят, что на проекте поставили крест и даже разобрали его декорацию, но вещатель не спешит это подтверждать, вероятно, придумывая стратегию, которая позволила бы выйти из ситуации с наименьшими потерями. И пока одни катают ведущую шоу Ольгу Фреймут на опасных каруселях так, чтобы та повредила спину, другие выходят из сумрака и предлагают свой ответ на вопрос, почему из адаптации американского шоу «Эллен» получилось то, что получилось.

По второму пути пошла Тома Тевзадзе - создательница продакшена Lucky cat, который «Новый канал» нанял в качестве подрядчика для производства проекта. Руководителем «ОЛИ» при этом все еще числится Олег Боднарчук, и во время нашего разговора Тома рассказала мне об особенностях их отношений, о том, почему украинская адаптация получилась совсем не похожей на американский оригинал, а также о других производственных нюансах, из-за которых шоу проиграло как в рейтингах, так и в качестве. Учтите, что на момент беседы о закрытии «ОЛИ» речи еще не шло, поэтому вопросы и ответы в интервью звучат с позиций продолжения его производства. На этом спойлеры заканчиваются, приятного чтения!

Встретились мы на территории Томы - в офисе Lucky cat в центре Киева

И, чтобы не тянуть кота за хвост, сразу же перешли к делу.

- Давайте с самого начала: каким образом вы попали в проект? Кто вам предложил поучаствовать в его производстве?

- У меня в продакшене работает Аня Пагава, которая много лет была ассистентом Ольги Фреймут. Не знаю, как там у них внутри это произошло: Оля, видимо, обратилась к Ане, они были в поиске продакшена, а я как раз была в Лос-Анджелесе на съемках. В общем, они начали мне звонить, пока я была там, и предлагать поработать вместе.

- Уже с конкретным предложением звонили?

- Сначала нет, со мной тогда говорила Аня, но я сказала, что пока не могу - надо закончить съемки, вернуться в Киев, а потом уже обсуждать что-то конкретное. Собственно, так и вышло: я приехала сюда и мы встретились с Владимиром Локотко. Разговор начался с вопроса, кто я, а потом он предложил взяться за проект «ОЛЯ».

- Насколько я знаю, в шоу сменилось несколько продюсеров. Кто занимался им, когда вы пришли?

- На тот момент продюсером уже был Олег Боднарчук. Но продюсер - это одно дело, а продакшена у них не было, поэтому и понадобилась я. На первой встрече у Локотко был такой посыл, что мы, мол, первые в мире, кто купил этот формат, он очень крутой, так что давайте делать его вместе. Модный, яркий, незабываемый проект - обещал мне Владимир. Никто не говорил, что будет так, как вышло (смеется).

- А конфликта графиков у вас не было? Вы же производите еще несколько проектов для «Пятницы!»?

- Да, мы делаем много чего, но конфликта графиков не было. Дело в том, что мы вообще не обсуждали совмещение работы групп. Когда мы окончательно договорились с «Новым», то речь вообще не шла о том, что его производством будет заниматься кто-то, кто работает над чем-то другим, я полностью набирала команду. Сразу скажу, что команда получилась большой, а потом ее раздули до огромных размеров, и сделал это Олег Боднарчук. Он вообще был дан мне как факт, с просьбой сделать все, чтобы он остался в проекте, потому что без Олега проект невозможен. Но все понимали, что и без продакшена проект невозможен, поэтому нам было предложено искать компромиссы и идти навстречу, в том числе, как я сейчас понимаю, раздувать штат, имея при этом смешной бюджет. Ну я и согласилась.

- Почему?

- Потому что это для меня челлендж - все же позиционировалось так, будто мы делаем шоу «Эллен», а не то, что получилось в итоге.

- А как вы оценивали то, что и о характере Боднарчука, и о характере Фреймут на рынке уже буквально ходят легенды, настолько они сложные?

- Это вообще было первое, что я сказала Локотко: меня смущает эта пара. Но я вообще думала, что они пересрутся друг с другом (смеется). Более того, я уверена, что теперь, когда я ушла, так и будет. А тогда мне было все равно, я не собиралась с ними дружить, а работать могу в разных условиях. Но вот мы подходим к тому, почему все начало валиться. Когда дело дошло до студийных съемок, то команду для них я собрала из своих людей, из тех, с кем мы сделали вторую «Адскую кухню». Это офигенная команда, с которой я с закрытыми глазами готова пойти в любое студийное шоу, потому что бесконечно доверяю этим ребятам. И вот когда начали трогать их, я не выдержала.

- Давайте об этом поговорим чуть позже, чтобы понять историю в развитии. Когда вы приступили к производству, какой был план у канала, какая стратегия?

- Стратегии не было никакой. Был бюджет, как я уже говорила, смешной, но я понимала, что могу с этим работать. Собственно, я и работала, потому что умею это делать без бюджета, и могла бы продолжать, но, видите, не сложилось. Чтобы было понятно, объясню на примере. Представьте, что вам дают 100 грн и говорят, что их надо растянуть на 10 дней. Вы себе рассчитываете, что по 10 грн в день, в принципе, можно как-то выкрутиться. А потом вам говорят, что у вас есть собачка, и она умрет, если вы не будете ей покупать корм, который стоит 9,8 грн в день. И вы такие: ну ок, значит, я буду жить на 20 копеек в день. А потом, через два дня, собачка начинает есть больше, и вам говорят, что ее все равно нужно кормить, причем менять корм нельзя, потому что это самая главная собачка в мире. Где-то так было и у меня. Я все время говорила, что у нас over budget, но готова была и дальше работать в таких условиях, если бы не обижали моих людей. Но теперь, когда мы разрываем контракт, они не знают, как быть дальше. Это как бы и не мои проблемы, но как бы и мои, потому что канал считает, что я должна вернуть ему часть денег.

- Почему?

- Потому что «ну да, я говорил, что вы можете тратить деньги в рамках бюджета и проекта, но это только при условии, что вы дойдете до конца». А теперь, несмотря на то, что контракт разорвали они, претензии выдвигаются нам.

- Но я думала, что уйти с проекта решили вы. Почему тогда контракт разорвали они?

- Потому что в какой-то момент вся команда отказалась работать с Боднарчуком, и мне на это было предложено набрать новых людей. А вы же знаете, что весь, буквально весь рынок мечтает поработать с Фреймут и Боднарчуком (смеется). Но вообще я тогда сказала, что давайте-ка остановимся и подумаем: я же свою работу продюсера продакшена сделала, собрала рабочую команду, запустила шоу. Мы и декорацию построили. Кстати, у нас вся декорация - 180 кв м, представляете! Это же, по сути, трехкомнатная квартира, но в ней должны крутиться центрифуги, захлопываться пасть большого крокодила и вот это все (смеется). Как бы там ни было, у нас все работало, мы выполняли все условия, а на еще большие безумия я просто не была готова.

- Кстати, раз мы заговорили о студии. Она действительно очень маленькая, к тому же, я в ней не заметила важного элемента - музыкальной зоны. Почему?

- От нее отказался Олег где-то за полторы недели до запуска проекта.

- Почему?

- Не знаю (улыбается). Просто написал мне - а давай откажемся от музыкальной зоны. Причем она уже была построена и готова. Вот эта история с пайетками - это и есть музыкальная зона, просто в шоу нет музыкальных номеров. Почему - не знаю, так решили.

- Насколько я знаю, у вас в проекте был еще и кран, но по выпускам я не заметила, чтобы он использовался…

- Да, он был и он использовался, просто отснятый с него материал не входил в монтаж.

- Сколько людей вообще работали от продакшена на шоу, и в какой момент и почему они начали уходить?

- А никто не начал уходить. История такая: у нас было несколько этапов, первый из которых - предпродакшен, и длился он все лето. Это было время, когда снимаются сюжеты. Они, в свою очередь, делятся на «вечные», которые можно поставить в любой день, независимо от того, что происходит в мире, и актуальные. Собственно, летом мы и снимали эти «вечные» сюжеты. Причем интересно, что канал над шоу начал работать еще в ноябре, а когда нам отдали его в июне, то было готово аж 29 сюжетов. Мы же за лето сняли 48, имея при этом такой штат, что мне, честно говоря, страшно. Минимум человек 45, и это только предпродакшен!

- Зачем так много, что они делали?

- Олегу так хотелось, я не знаю, почему. Вообще, это моя главная проблема.

- Но ведь нанимали этих людей вы…

- Ну как, Олег приходил и говорил или найти ему кого-то, или взять вот этого человека. 15 человек было только в сценарно-редакторской группе, потому что однажды ему понадобились еще пять редакторов.

- Ок, а в какой момент вы решили, что хватит это терпеть?

- Мы снимали запасные программы. Было договорено, что на всякий случай снимаем и монтируем четыре выпуска, которые можно было бы пустить в эфир в любой момент. Потом Олег решил, что хватит двух таких программ. И тогда мы поняли, что план «снимаем, а на следующий день выпускаем в эфир» просто невозможен, потому что эти два выпуска мы монтировали семь суток без перерыва. Я буквально спала прямо здесь, на этом диване. Олег при этом ни разу не пришел на монтаж, равно как и все набранные по его требованию редакторы. В итоге, всю эту работу делала я и мои люди с других проектов.

- А где же были редакторы?

- Дело в том, что по ходу еще и выяснилось, что трое из четырех редакторов, которых набирал Олег, не умели резать «рыбу». Там вообще получилось интересно: набранных мой редакторов поменяли за полторы недели до запуска шоу, потому что они не нравились шеф-редактору, которую привел Боднарчук. А она, кстати, не только не знала, что нужен монтажный план, но и вообще что это такое. Но уволить ее было нельзя, потому что Олегу с ней комфортно работать. В итоге ее работу делала Таня Бесчастная, которую мы изначально хотели сделать шеф-редактором, но шеф-редактором при этом она не называлась. Но это все мы еще терпели. Я не хотела бы рассказывать совсем мерзкие подробности, поэтому скажу так: в один из дней, когда уже начались студийные съемки, вся команда приехала сюда, ко мне, и сказала, что с Олегом они больше работать не будут. Вообще я очень хотела избежать того, чтобы это исходило от меня, но раз ребята приехали, то я позвонила Локотко, и они все со своих позиций объяснили, почему не хотят продолжать работу с Боднарчуком. Причем ничего личного там не было вообще, исключительно профессиональные претензии: режмонты не могут ТАК монтировать, студийный режиссер-постановщик не может работать с Олегом, потому что тот ставит неадекватные задачи и так далее. Локотко на это ответил, что до утра подумает и даст ответ - уходит либо Олег, либо команда. Ну а утром выяснилось, что группу надо менять, потому что Боднарчук остается.

- Вы тоже тогда ушли, или пока оставались в проекте?

- Да, и сначала я даже пыталась это обсуждать. Но потом подумала - стоп, один раз свою работу я уже сделала. К тому же я понимала, что сколько группу не меняй, а результат останется тем же. Ну и тогда мы приняли решение покинуть проект совсем. Со своей стороны, я предложила отработать еще два съемочных дня, чтобы у них был зазор, причем в один из этих дней я планировала снять сразу три программы. А уже после этого мы прекратили сотрудничество.

- Когда это случилось? Шоу уже выходило в эфир?

- Да, последний съемочный день у нас был 5 сентября.

- Я понимаю, что вы занимались исключительно производством, но все же спрошу. Когда вы соглашались работать над проектом, то наверняка представляли, каким он будет в эфире. Почему в итоге вышло так, как вышло?

- Да, я рассчитывала сильно на большее (смеется). Изначально я предложила свое видение того, как это должно быть. Как любой нормальный продюсер, я хотела построить технологию, чтобы автоматизировать процесс по максимуму и не затыкать каждый раз дырки ручками. Моя структура понравилась всем, включая Локотко, я под нее привела людей. В моем представлении, в адаптации «Эллен» должны сидеть не редакторши в платочках, а молодые ребята, у которых есть чувство юмора и вкуса, которые работали на разных стендапах и тому подобное. Так вот, я их собрала, но Олег их уволил буквально в течение первых двух недель, потому что «вони не подобались Олі», которая, как оказалось, отдает предпочтение именно редакторшам в платочках. Ну а когда я увидела первый сценарий, то мне реально стало плохо.

- Вы поднимали этот вопрос?

- Да, я говорила и с Олегом, и с Олей, и с Локотко, объясняла им, что я в ужасе, но им, видимо, было ок. Я говорила, что это совсем не похоже на «Эллен», как мне обещали, на что мне отвечали, что «Эллен» у нас бы и не получилось.

- Как изначально распределялись ваши с Боднарчуком обязанности? Кто за что отвечал?

- Мы пришли в проект, чтобы обеспечивать работу творческой группы. Творчество в мои задачи не входило и влиять на уровень креатива человека, которого мне навязали, я не могла. Единственные творческие позиции, которые я заполняла - это люди, которые работали в студии, но и их я согласовывала с Олегом. А вот когда этих людей начали обижать, то стало понятно, что нормальной работы не будет.

- Их только обижали или и увольняли тоже?

- Помните, была история про девочку, которая не передала Оле цветы? Она работала линейным продюсером, занималась исключительно студией. В один из дней ее зовет Оля и говорит, что она уволена, потому что не пустила фанатку. Она отвечает, что не «не пустила», а вообще этим не занимается, могла только сделать замечание кому-то, кто мешает операторам или другим сотрудникам. Фреймут это выслушала и говорит: ну ты все равно сегодня уходи, чтобы тебя не видели в павильоне, потому что я уже написала пост о том, что ты уволена. Эта девочка, еще раз напоминаю, линейный продюсер, со всеми на связи, на нее завязано множество людей и процессов, а ей говорят - уходи. Это вообще как? Ну, ее, конечно, вернули, но история очень показательна.

- Хочу поговорить о качестве уже готового шоу…

- О, это катастрофа.

- Его много критикуют за то, что в нем нет смысла. Так было с самого начала, или этот смысл потерялся по дороге?

- Планировалось так: есть шоу «Эллен», и оно рассказывает историю Эллен Деджеренес, а есть «ОЛЯ», и оно должно рассказывать историю Оли Фреймут. Но есть один момент. У Олега изначально был посыл, который ретранслировался на всех его людей: есть Оля, которую вообще нельзя трогать. То есть надо делать все, как она говорит, не перечить, не критиковать. Хотя я уверена, что если бы кто-то хотя бы раз вырвал Олю из этого кокона и откровенно сказал ей, что это говно, то она бы прислушалась. Она же понимает, что этот проект - ее лицо. А ситуация такова, что все вокруг ей рассказывают, как все хорошо, а те, кто не согласны - враги. Тут кто угодно поверит.

- Но я, к примеру, не раз слышала о том, что реальный руководитель проекта - именно Фреймут, а не Боднарчук…

- Это не так. Олег там реально работает, причем я понимаю, что организовать тех людей, которых он набрал - это очень много работы. Другое дело, что, как я теперь понимаю, он из тех людей, которые не способны на компромисс даже с собой. Я, к примеру, всегда готова исправить то, что вышло плохо, если есть такая возможность (а если эфира еще не было, то значит, возможность есть). Он же так не делает и делать никогда не будет. И это меня убило больше всего. Я-то думала, что мы все собрались, чтобы делать хорошо, а оказалось, что главная цель - не перечить Оле.

- Как пишутся сценарии?

- Их пишут сценаристы, а Оля потом читает и вносит правки. Это может происходить и на площадке. Там есть такая история, когда зрителям в студии дарят подарки. Так вот, эти подарки не всегда согласовываются с нами. У нас были случаи, когда бюджет программы раз, и стал больше, потому что Оля по ходу решила еще кому-то подарить 10 тыс. грн.

- Еще один очевидно проигрышный момент шоу - отсутствие динамики. Почему так вышло?

- Это связано с монтажом, о чем я уже говорила. После того, как на монтаж двух выпусков мы потратили семь дней, стало очевидно, что так жить нельзя. Чтобы монтировать ежедневное шоу, есть всего шесть часов, причем это на все - на нарезку, на плашки, на все. А чтобы уложиться в эти 6 часов, нарезка должна быть минимальной. Грубо говоря, ты вырезаешь кусок и вставляешь его куда надо - все! А если ты режешь «рыбу» по тексту, как делали мы, чтобы выпуск был динамичным, то и получается, что на монтаж уходит 10 дней, как на обычном проекте. Ну а когда толком не монтировать, не чистить, а просто вырезать лишнее, то и получается, что программа нудная, затянутая и без динамики.

- Вы часто пересекались с Фреймут?

- Она меня по большей части избегала, потому что я ей казалась страшной и злой (смеется).

- Как думаете, в производстве еще можно что-то поменять, чтобы шоу получилось?

- Безусловно, все можно, но вопрос в том, захочет ли кто-то это делать. Я ведь уже приводила в проект хороших авторов, которые могут и умеют делать смешно, но их заменили на редакторш в платочках. К тому же, чем дольше шоу существует так, тем больше оно просаживается. Становится все сложнее найти людей, которые захотят пойти туда работать. Но вообще все должно начинаться с руководства: именно оно должно формировать у себя видение, а потом доносить это видение до всей команды.

- Вам не кажется, что если бы изначально не было акцента на том, что «ОЛЯ» - это адаптация «Эллен», то и проблем было бы меньше?

- Я вообще не понимаю, зачем было покупать за бешеные деньги формат, если в итоге от него ничего не осталось. Вот, например, в «Эллен» делается большой упор за звезд и на разговоры с ними, вопросы всегда острые, интересные. В «ОЛЕ» такого не происходит, да и вообще у нас в стране нет такого количества звезд, чтобы в 72 выпусках появились по две интересные знаменитости. Поверьте, я работала стар-менеджером восемь лет, у нас не существует 144 звезды. У нас их, грубо говоря, 12, и половина не захочет приходить к Фреймут. Хотя и вариантов завлечь их тоже масса, я многое предлагала, но вышло все вот так.

- Кто, кстати, отвечал за гостей, кто их выбирал?

- Оля и стар-менеджер с «Нового канала». Оля, конечно, очень просила меня, чтобы я привезла ей Ренату Литвинову и еще много кого, но я не стала этого делать. Мне даже сложно представить, что бы это было (смеется).

- Ладно, тогда такой еще вопрос. В студии висит портрет Локотко. Что это вообще такое, зачем? Причем его можно было бы как-то обыграть, но этого никто не сделал.

- Да, висит себе, и висит (смеется). Не знаю, что вам сказать, так захотела Оля, видимо, потому что «вона тепер перша леді».

- Вы, я так понимаю, уже передали все дела по проекту. Что дальше?

- Не знаю. Да, дела я передала, передала все контакты. Было много подрядчиков, которые хотели уйти вслед за мной, но я не хочу мешать людям делать работу и зарабатывать деньги, поэтому уговорила их остаться. Что касается канала, то, наверное, теперь будет суд, потому что я не могу вернуть деньги, которые потратила на их же шоу. Пока переговоры еще не окончены, так что посмотрим.

- То есть вы работали с бюджетом, который был выделен на сезон, но из-за производственных особенностей он закончился раньше?

- Да, и более того, когда мы вошли в производство, 1/5 этого бюджета уже была потрачена. Честно говоря, я бы смогла в таких условиях закончить сезон полностью, я умею это делать, но канал не умеет, поэтому сейчас предъявляет продакшену претензии. Хотя по сути там осталось отснять только Олю в студии, ведь большая часть сюжетов готова. Они говорят, что это очень дорого, и они не могут. Поэтому, думаю, будет суд.

Напоследок мне показали уникальный артефакт - стену с планом будущих выпусков шоу «ОЛЯ». Теперь все это, очевидно, не пригодится

На этой грустной ноте я, пожалуй, буду заканчивать. Отмечу лишь, что очень надеюсь, что стороны найдут в себе силы договориться и не устраивать судебных разборок, а «Новый канал» и Ольга Фреймут признают очевидное, закроют «ОЛЮ» и найдут другое применение талантам любимой миллионами ведущей.

Фото - Андрей Полищук