«Когда узнала об уходе Бородянского, проплакала сутки». Наталья Франчук о трансформации, новой должности и ведущем «Один за всех»

Если вы достаточно долго следите за моим сайтом, то знаете, что свои обещания я выполняю. А что я обещала? Вторую часть интервью с Натальей Франчук. И если в первой я вам ее представляла как руководителя одного из ТО СТБ, то сейчас прошу любить и жаловать – управляющий производством StarLightMedia. Именно новое назначение и стало причиной того, что оставшуюся часть нашего разговора от вас я так долго скрывала - нужно было дождаться, когда позволят заявить об этом официально.

Почему же Наталья ушла в другой дивизион, какими были кастинги на роль ведущего «Один за всех» и как повлиял на нее уход Бородянского – читайте в интервью.

– Для начала, еще несколько вопросов по «Евровидению». На StarLight Talks вы рассказывали, что нужно всегда отслеживать рынок. Как эта опция применяется при подготовке к Нацотбору?

– Все, что касается поиска участников – это сюда. Есть несколько радиостанций, которые я слушаю. Особенно люблю «Просто Ради.О», на котором есть классные рубрики, такая себе селекция украинской музыки. Например, участницу Braii я услышала как раз на «Просто Ради.О». Мы не сидим и не ждем участников, мы сами ищем. Наша старменеджер Алиса Педякшева обзвонила около 400 артистов с предложением показать свои песни.  Я уже ориентируюсь во всех жанрах музыки и знаю их представителей в Украине. Кстати! Сейчас в тренде исполнительница Alyona Alyona. Ее мы тоже приглашали, долго вели переговоры, но она пока решила, что не готова выступать живьем на таком серьезном конкурсе. Также я мониторю международные музыкальные издания. Потому как очень часто украинцы становятся популярными за границей, а у себя их пока не знают. 

А еще, когда мы уже заходим в прямые эфиры, то всегда отслеживаем, кто победил в других странах. Чтобы понимать, какие «типажи» уже заняты.  Я вам знаете,  что скажу? Шведы – самые умные.

– Их Нацотбор проходит самым последним?

– Именно! В этом году они выбирают своего победителя 9 марта. А последний день подачи – 10-го. Это значит, что они будут знать весь список. Мол, девочек много, мальчиков тоже, а групп нет, надо выбрать кого-то из них. Потому я тоже стараюсь сдвигать даты (смеется).

Ну, и еще под трендами я подразумевала отслеживание новинок в монтаже, формате визиток. Если вы не заметили, мы отказались от слезливых историй. Никаких рассказов о несчастном детстве. Ты участник, ты сильный, ты хочешь представлять Украину: расскажи, почему - и вперед! Никакого давления на зрителя.

– А что насчет трансляции в соцсетях? Помнится, вы говорили мне, что возьмете эту задачу на себя.

– Позавчера мы встречались с двумя нашими службами, которые занимаются YouTube и Facebook. Поскольку у нас не будет часового перерыва, не будет и нескольких ведущих, которые должны заполнять паузы. У нас будет одна – Надя Матвеева. Мы ее максимально прогрузим в проект, поэтому она будет задавать уместные и интересные вопросы. С ней будет работать наш главный сценарист Мила Ковриженко.

А что касается YouTube, то у нас там впервые в Украине будет многокамерная трансляция. То есть зритель сможет сам себе монтировать эфир. Не нравится общий план – кликайте на крупный. Тоже не нравится – кликайте на тот, что снимает судей. Это для тех, кто не хочет смотреть раскадрованный номер.

– Еще такой вопрос: с кем из участников «Евровидения» от Украины было работать сложнее всего? 

– Ой, все трое такие разные… Что касается Джамалы, то там был отличный менеджмент, который окружил ее заботой и делал все для того, чтобы она просто вышла и отлично выступила. СТБ просто профинансировали их. Также с ней была чудесная Вика Романова, глава делегации, потому сложностей точно не было.

С O.Torvald совсем другая история. Это Киев, мы – хозяева, на нас совсем другая ответственность. Понятное дело, никто на победу не ставил. У ребят была задача  – выступить достойно. Они старались все делать хорошо. Например, когда победили в Нацотборе и поняли, что менеджмент не тянет, усилились, и это очень помогло.

В случае с MELOVIN история еще более другая – мы не летали с ним в Португалию, а потому я не могу судить, как там все происходило и как с ним там работалось. Надеюсь, он был «бусинкой» (улыбается). 

– После какого «Евровидения» в ваш огород летело больше всего камней?

– Да после каждого, даже после Джамалы, которая победила. Я же говорю, это такая вкусовщина. Вы знаете, Нацотбор – один из тех немногих проектов, в который камни прилетают и от зрителей, и от музыкальной тусовки (музыкальные продюсеры и артисты). После победы O.Torvald мы получили жесткий фидбек именно от тусовки. Зрители же были более лояльны, хоть и болели за MELOVIN. Конечно, если бы не PricewaterhouseCoopers Украина, которые следят за нашим голосованием, мы бы могли шепнуть судьям: «Ребята, голосуем вот так» (смеется). Но это невозможно. Я пока не знаю, хорошо это или плохо, но мы так работаем. Наши судьи не знают, как проголосовали зрители.

– Несмотря на 17 место, MELOVIN встречали в Украине как победителя. O.Torvald же откровенно уничтожали. Почему так? Все-таки какая уже разница, 17-е место или 24-е.

– У MELOVIN очень серьезная фан-база. В первую очередь, поддерживали они. Касательно обычных зрителей... Мне кажется, его выступление не было стыдным. Спел хорошо, номер благодаря Косте Томильченко выглядел достойно. Более того, Украина – одна из немногих стран, которая всегда выходит в финал. В этом году из такого списка вылетели Россия и Беларусь. Да и европейский зритель за Мэла хорошо проголосовал, 7 место. Так что его не за что уничтожать.

– Два года подряд в Украине возникали вопросы из-за участия в «Евровидении» Юлии Самойловой. В прошлом году, насколько я знаю, этот вопрос касался того, можно ее показывать или нет. Расскажите об этой ситуации.

– Смотрите, мы не имеем права преображать или что-либо делать с сигналом, который получаем от «UA:Перший"-. Они не имеют права что-то делать с тем, что получают от EBU. То есть и они, и мы не имели права не показать участника какой-либо страны. Одна из стран, то ли Азербайджан, то ли Китай, сместили трансляцию на «попозже» из-за номера Ирландии, где двое мальчиков держались за руки. Все, что ты можешь сделать – это показывать «Евровидение» или нет. Участвовать в нем  или нет. Но менять сигнал ты права не имеешь. Все, что мы сделали – откомментировали с Притулой выступление Самойловой максимально никак. Мы можем сколько угодно не желать показать участника, но, по правилам конкурса, зрители во всех странах должны иметь возможность за него проголосовать. В результате, закон мы не нарушали – Юлия Самойлова не была в списке запрещенных лиц, поэтому ее можно было показывать.

– Так а почему вообще возникли сложности? Вероятность бунта в соцсетях?

– Именно.

– Теперь давайте поговорим немного о другом вашем проекте – «Один за всех». В прошлом году его покинул Дмитрий Карпачев. Насколько задолго он сообщил вам о своих планах на переезд?

– Дмитрий Карпачев был максимально корректным – о его характере тоже, кстати, ходили легенды, а я люблю его страшно, – сказал нам о своем уходе еще в конце весеннего сезона. У нас было три с половиной месяца для того, чтобы найти нового ведущего. Он сказал мне о том, что, скорее всего, будет покидать страну, у него есть онлайн-курсы по психологии, где он хорошо себя чувствует и может зарабатывать. У Димы есть ребенок, и он хочет дать ему хорошее будущее. Уже потом, из вашей новости, я узнала, что, оказывается, можно еще Green Card выиграть. Я думала, это нереально. А тут – Карпачев. В общем, у нас было время, мы пробовали много претендентов…

– Как это выглядело?

– Очень просто.  Для каждого кандидата проделывали огромную работу: наши ребята вживались в роли участников проекта, то есть были героями реконструкции. А историю мы взяли еще из первого сезона. Была ситуация, когда 14-летнюю девочку якобы насиловал сосед, а по факту оказалось, что она ведет дневник, в котором рассказывает, что влюблена в него. Никто ее не насиловал, это ее фантазии, из-за которых парня чуть не посадили в тюрьму. Наша журналистка в образе девочки так плакала, так плакала на каждой из более 10-ти проб, что я была поражена. Но она это делала не просто так: накануне мы пересмотрели этот выпуск, и на кастинге псевдогероиня на вопросы отвечала ровно так, как делала это настоящая героиня, никто ничего не додумывал. А задача потенциального ведущего была докопаться до сути. Каждому участнику кастинга мы говорили: «Все, что сейчас будет происходить, - в режиме прямого эфира. Мы тебе в ухо подсказываем только имена, возраст, статус участников, все, чтобы владеть ситуацией. Но ты в истории живешь сам. Мы хотим услышать, какие вопросы ты будешь задавать, хотим понять, как ты будешь их раскрывать». У нас было несколько категорий ребят, которых мы пробовали. Первая – психологи, потому что проект все-таки основан на психологическом расследовании.

– Если снимали реконструкцию, получается, кастинг длился… час?

– Нет, три. Как съемка обычной программы. В реальной студии. Потому что каждый герой – это минимум полчаса разговора. Понять и успокоить жертву – одна задача, выслушать вторую сторону и найти нестыковки с рассказом первой героини – вторая. У нас же каждый герой – это поворот. А еще надо уметь гасить конфликты, управлять эмоциями героев, а они часто зашкаливают.

– Так, были психологи, вы сказали. Дальше…

– Отдельно мы пробовали юристов. Получили совсем другое видение этой же истории. Если психологи искали причину, по которой девочка из-за неразделенной любви готова сломать жизнь человеку, то юристы быстро находили нестыковки в ее рассказе и сразу начинали сомневаться в правдивости. Также пробовали актеров, скажем так. Вы же помните, что Лилия Ребрик вообще-то актриса? Но в свое время стала ведущей телевизионного проекта. В общем, Миша Присяжнюк нам понравился больше всего. Он был максимально включенным, он знал, что делать… Все-таки 6 лет он был нашим постоянным экспертом. И у него есть огромный плюс – он быстро выстраивает доверительные отношения с героем. Это тоже очень важно.

– Почему выбрали Михаила? Я видела, что он со мной не согласился, но, давайте будем откровенны, у него внешность добряка. Сильный контраст с Карпачевым.

– Слушайте, ну любой мужчина не выдержит, когда речь идет о насилии над женщиной или ребенком. Миша в том числе. Так что не всегда он добряк.

– Изучали уже отзывы? Как народ его принял?

– Да, изучали. Много и хороших, и не очень. Очень сложно быть вторым ведущим. Сравнения обязательно будут, особенно если это второй мужчина. Из хорошего – несмотря на смену ведущего, мы не потеряли ни процента доли. Это говорит о том, что история – первостепенна. Вся команда очень старалась, чтобы они были очень сильными, и зритель не почувствовал этой смены. Но Миша – молодец. Он очень старается. И главное, вне кадра делает очень много для героя в плане юридической и моральной помощи. Первые отзывы были отличными, вроде «слава богу, что Присяжнюк, а не кто-то другой». Вот если бы «кто-то другой», было бы хуже. Чуть позже пошли претензии, потому что Миша как раз стал жестче, и иногда был готов вершить правосудие прямо в студии. Понимаю, что мы не имеем на это права, но иногда от услышанного стынет кровь. А еще, когда осознаешь, что это все реальные истории, и жертвы в основном дети, – сдерживать эмоции очень сложно. Он ведь тоже отец, и чувствует боль родителя. Но я все читаю, все вижу, мы ищем правильный баланс.

– Ну, и о наиболее актуальном. В StarLightMedia сейчас – серьезные перемены. Ваши проекты отошли к Анне Рапп. Каково с ней работать? Вы ведь наверняка раньше часто пересекались.

– Да, и я очень рада. Для меня это самая сильная студия. В ней состоят Юлия Федец, Тала Пристаецкая, Владимир Турич. Анна Игоревна руководит продакшном не первый год. Когда она перешла из финансового отдела в эту сферу, нам стало работать максимально просто. Не надо объяснять, почему нужна копейка на это и это, что дождь задержал съемку, и ты ничего не сможешь сделать, например. Анна Игоревна прошла наш путь, а потому все понимает, сама предлагает на что-то заложить дополнительные деньги. Мне с ней работать очень комфортно.  

– К моему удивлению, в списке топов холдинга я вас не нашла, зато слышала, что вы среди руководителей дивизиона «Вещание»…

–  Ничего удивительного тут нет. Мы до этого общались с Владимиром Локотко. Он честно сказал: хочет, чтобы я продолжила производить проекты как креативный продюсер, потому что должность директора студии более менеджерская, чем творческая. И что, по его мнению, это мне будет явно не так интересно. И это правда, совещания, бюджеты, таблички – не совсем мое. Но и останавливаться только на производстве новых сезонов своих шоу мне уже тоже мало интересно. Поэтому я приняла предложение управляющего директора СТБ Людмилы Семчук перейти на должность управляющей производством. Теперь нахожусь по другую сторону – буду не производить,  а заказывать  продукт  у продакшена и принимать его. Имея опыт производства, мы разговариваем с ребятами на одном языке. Параллельно делаю  Национальный отбор на «Евровидение"-.

– Как долго вы занимаете эту позицию?

– На должности я почти две недели. Это новый вызов. Сложный, но интересный. И впервые за последние лет 5 я опять хожу на работу с волнением и интересом.

Теперь Наталье, похоже, предстоит переезд в другой кабинет. Но одна из вещей, кочующих вместе с ней - плакат с Бородянским на стене. «Это фото было сделано еще давно, во время просмотра программы «За вікнами». Я даже не помню, как оно оказалось у меня, но, куда бы я не переезжала, этот плакат всегда со мной», - говорит Наталья

Думаю, чемоданчик тоже можно на память захватить

А этот презент Наталье прямо во время нашего разговора вручил главный режиссер «Один за всех» Данила. По его словам, это то, что необходимо каждому менеджеру. Я сейчас о картине справа, если что

– Самая обсуждаемая тема декабря – уход Бородянского. Как отреагировали, когда узнали?

– Я плакала. Нам сообщили в декабре. Это было на совещании, а я всегда сижу там в последнем ряду. Владимир Владимирович объявил о своем решении, и, как всегда, начал говорить о благодарности каждому, упомянул в том числе и меня. И тут я начала безостановочно плакать. Затем поехала домой и рыдала еще сутки. Написала ему СМС, что, наверное, эгоистично мыслить вроде «как же мы без Вас», если, по факту, надо думать, как хорошо ему будет без нас. И добавила, что, кроме написания букв, умею еще мыть полы. И, если ему когда-нибудь понадобится, пожалуйста, я всегда готова (смеется).

– Наталья, не могу не завершить интервью наиболее радостной для вас темой. В прошлом августе вы стали мамой, с чем я вас и поздравляю. Как же вы успеваете теперь быть повсюду?

 – Чтоб вы понимали, я в пятницу отработала, а в субботу ночью родила (смеется). Я очень хорошо себя чувствовала, занималась спортом, набрала всего 7 кг, много читала и работала. А в октябре у меня вообще было четыре проекта в работе, так что вернулась я быстро. Мика родилась стройной – 2900, 53 см. Тьфу-тьфу-тьфу, она у меня –  замечательный ребенок. Вот есть дети, которые безостановочно плачут без причины. Она же улыбается, спит, кушает, играет. У нас есть няня, которая с ней гуляет по 3 часа два раза в день: с 10:00 до 13:00 и с 16:00 до 19:00. Собственно, пока мы с вами общаемся, они гуляют на улице. Первые полгода все встречи на канале я попросила назначать мне в эти свободные часы. Все остальное я могу делать и удаленно, 21 век. Прислали программу, я ее посмотрела, прислала правки, вот и все. В первые месяцы жизни ребенка это делать проще – она в основном спит. А сейчас Мика уже все понимает, отличает своих от чужих, не всех подпускает, и когда видит, что я ухожу, так смотрит, что это сделать очень тяжело. Но точно могу сказать одно: дочь – это самый сложный проект, который со мной случался в жизни.

Что ж, в завершение мне только остается пожелать Наталье реализоваться на всех своих новых должностях – и профессиональной, и семейной. Думаю, спустя несколько месяцев нам снова будет о чем поговорить.

Фото - Павел Шевчук