«О том, что мне придется уйти, сообщил мой муж». Экс-руководитель «Топ-модели по-украински» Алена Звирык об уходе с проекта, его будущем и Трансформации

Пару недель назад стало известно, что трансформация, которую затеяли в StarLightMedia, не прошла бесследно для еще одного большого проекта - «Топ-модели по-украински». Сначала верные птички сообщили мне о том, что с поста руководителя проекта уходит Алена Звирык, затем я ждала официального подтверждения от холдинга, но увы - не дождалась. Но и в таких случаях у меня имеется давно проверенный алгоритм действий: если пресс-службы не спешат сообщать подробности, нужно доставать их самостоятельно. А делать это, конечно же, лучше всего в личном разговоре с фигурантом новости.

Поэтому, убедившись, что уход Алены - не шутки, я отправилась на встречу с ней. В ходе беседы Звирык рассказала немало интересного и о самой трансформации, и о том, как она повлияла на еще недавно подшефный ей проект, а главное - ответила на вопрос, почему же все-таки ей пришлось покинуть холдинг. Кроме того, когда встречаются две девочки, неизбежны разговоры о личном, планах и еще много о чем. В общем, приступайте скорее и приятного чтения!

- Алена, почему вы ушли? В нескольких интервью вы рассказывали о новом сезоне, его съемки начались только 1 апреля, и вдруг - такая новость. С чем это связано?

- На самом деле решение пришлось принимать очень быстро. По факту, за две недели до съемок я получила информацию, что теперь должности руководитель проекта в «Топ-модели по-украински» просто не существует. Частично обязанности, которые я раньше выполняла, перешли к другим руководителям, частично - к креативному продюсеру. Соответственно, нужно было решать, что с этим делать - как-то двигать команду или еще что-то. Словом, кому-то все равно пришлось бы уйти. Для меня главной целью было то, чтобы сезон состоялся, ведь мы слишком много сил в него вложили, много чего подготовили. Кроме того, предложения, которые мне озвучили, меня не устроили. Так что, взвесив все «за» и «против», я приняла решение уйти.

- Какие именно предложения?

- Например, была возможность совмещать одну из руководящих должностей вместе с постом руководителя проекта. Но тогда пришлось бы пожертвовать кем-то другим из коллектива, а я положила два года на то, чтобы собрать команду мечты, и расставаться с кем-либо из нее не собиралась. Кроме того, мне не интересно работать над какими-то другими проектами из тех, которые сейчас есть в холдинге. Буду нескромной (смеется) и скажу, что считаю «Топ-модель по-украински» одним из лучших шоу - как в отношении качества контента, так и в плане коллектива и атмосферы в нем. На самом деле, собирая команду, мы заманивали всех идеей, что на этом проекте можно реализовать любую, даже самую безумную фантазию. Вот все, о чем только можно было мечтать - съемки в воде, под землей, в воздухе, со взрывами - все можно было реализовать, это правда. Другого такого же проекта я не вижу, как и других путей развития внутри SLM. Так что фактически за день все и решилось.

- Насколько вы были вовлечены в подготовку сезона и когда решили уходить?

- На 100%, начиная с создания концепции (о чем будет новый сезон, где расставлять акценты) и заканчивая сценариями, конкурсами… Мы фактически работали в обычном режиме, и новости о сокращении стали шоком не только для меня, но и для всей команды. Ну, так сложились обстоятельства.

- Вы сказали, что обязанности, бывшие вашими, теперь распределятся по-другому. Уже знаете, как именно?

- Мои функции переходят к Андрею Оленичу. Он был директором ТО, сейчас эта должность, насколько я знаю, называется «креативный продюсер студии». Это, кстати, тоже был важный момент: я чувствовала, что не бросаю проект на произвол судьбы. Я понимаю, что Андрей когда-то, как и я, был и главным режиссером, и руководителем проекта, так что моя команда остается в надежных руках. Он сможет ее защитить в случае трудностей или каких-то еще перемен. Так что я со спокойным сердцем передаю все дела ему.

- Одним словом, вы, как и многие до этого, покидаете SLM из-за трансформации?

- Да.

- Расскажите, как еще она отразилась и на проекте, и на ТО.

- Честно говоря, мы еще до нового года, когда начали формироваться в студии, поняли, что все не будет так, как мы привыкли. Были ощущения, что ни для проекта, ни для ТО это так просто не пройдет. Нам повезло с директором студии - им стала Вика Вишнякова, которая раньше, в первых сезонах, была курирующим продюсером. То есть мы попали в руки человека, который нас знает. С Лешей Гладушевским у нас тоже отличные отношения - он нам полностью доверяет в плане производства «Моделей». Но я не тешила себя надеждами, что это закончится для проекта лайтово. Просто никто не знал, каким именно боком все вылезет в итоге. А вылезло, видите, так, что руководитель проекта идет искать себе новые увлечения и работу (смеется).

- За последние несколько лет не только в SLM, но и на «Новом канале» многое изменилось. Например, вместо Сергея Евдокимова вещатель возглавил Алексей Гладушевский. Это как-то сказывалось на вашем проекте?

- По факту, для проекта ничего не изменилось. Если раньше на сдачах вместе со мной, Оленичем, Гладушевским и остальными сидел еще и Евдокимов, то потом, грубо говоря, один человек покинул тусовку (смеется). До этого момента все остальные изменения не были ощутимы.

- Как команда проекта отреагировала на ваш уход?

- Все команды плачут, когда их руководитель уходит (улыбается)? Честно говоря, это был самый тяжелый момент. Я очень себя готовила. Сначала мы в неформальной обстановке встретились с Егором Окатовым, Стасом Котеленцом и Аленой Герасимчук - это верхушка проекта. Я как-то держалась молодцом, мы очень по-дружески поговорили, решили, что все, что ни делается - к лучшему, да и у ребят будет возможность развиваться. Но на следующий день, когда я собрала весь коллектив, разговор начался со слез (смеется). Плакали все - и сценаристы, и режиссеры…

- Кто-нибудь собирается уходить за вами?

- Нет. Мы слишком много сделали для нового сезона, чтобы сейчас вот так взять, и бросить его. Очень хотелось бы, чтобы он состоялся.

- Вы не думали задержаться хотя бы до конца съемочного периода?

- Мне не оставили такой возможности.

- Андрей Оленич кроме того, что ваш начальник, еще и ваш супруг. Как он отреагировал на эти новости?

- Вообще-то, эти новости Андрей мне и сообщил, как мой руководитель. Да и никто, кроме него, со мной не разговаривал. Знаете, классно, когда два режиссера в семье: один не смог приехать на съемки - значит, приедет второй (смеется). Что же до моего ухода, то это в большой степени было наше семейное решение.  

- Вообще тяжело ли было работать с мужем, не переносилось ли все, что касается работы, домой?

- Первое время я очень этого боялась и не понимала, насколько вообще возможно совмещать работу и семью. Но мы уже сделали вместе четыре сезона, все это время я находилась под его руководством. И, честно говоря, мы ссоримся только по поводу работы, причем обычно это происходит на работе (смеется). Когда возникает спор, наступает практически конец света: все прячутся, мы сталкиваемся, но в конечном итоге приходим к какому-то общему решению.

- А дома просто не заводите таких разговоров?

- Да нет, заводим. Собственно, проект долгое время был главным в нашей жизни, мы проводили на нем очень много времени. Но как-то все очень органично получалось. Более того, мне кажется, что в нашем случае именно это повлияло на проект в позитивном ключе - настолько плотное у нас Андреем взаимопонимание. Мы вдвоем могли решить практически любые проблемы еще до того, как они доходили до заказчика, «Нового канала».

- Как Андрей относится к трансформации - не ждать ли скоро еще одной новости об уходе из SLM?

- Честно говоря, после настолько кардинальных изменений сложно что-либо предсказать. Если уж за две недели до съемок принимается решение оставить проект без руководителя, то сюрпризов можно ждать каких угодно. Как Андрей относится - не знаю, это нужно спрашивать у него, но, думаю, с болью. Когда я только пришла работать на СТБ, в 2013 году, там было заведено ночевать на канале, отпуск у людей был один раз в пять лет и все в таком духе. Но за последние пять лет мы сделали все возможное, чтобы эту систему изменить. Теперь на проекте практически не бывает ночных смен, только если они не предусмотрены сценарием, весь наш коллектив ходит в отпуск дважды в год. Мы все вместе наладили процесс, оптимизировали его, нашли нужных людей, которые готовы на 100% выкладываться в рабочее время, а в нерабочее - позволить себе отдохнуть. Получается, что мы создали свой маленький мир на проекте, и страшно, когда внешние факторы на него влияют. Ты, по сути, даже не можешь ничего изменить и как-то повлиять. У нас был выбор: сделать все по новым правилам, чтобы проект просуществовал еще как минимум сезон, или всем уходить. Мы выбрали первый путь.

- Понятно, что решение сократить вашу должность принималось не Оленичем и не Гладушевским. Вы знаете, кто его автор?

- Насколько я понимаю, это коснулось не только нашего проекта, но и всего холдинга. И, честно говоря, не знаю, ни кто был автором таких решений, ни кто дал им зеленый свет.

- Расскажите, как менялось шоу за все эти годы. Вы, например, меняли форматчика. Кто был инициатором, почему это сделали, с кем проще работалось - у кого какие правила?

- Новость о том, что будем делать «Супермодель по-украински», мы восприняли как джек-пот. Вместе с тем мы понятия не имели, как это все делать: у нас с оригиналом были разные хронометражи, у наших зрителей - другой менталитет. Но уже первый сезон, мне кажется, дал понять, что формат в Украине будет жить долго. Когда же мы отсняли «Супермодель» и получили в свое распоряжение формат «Топ-модели» (права на него долгое время принадлежали каналу «Украина», но он с ними так ничего и не сделал), то не могу сказать, что что-то сильно изменилось.

- С кем из форматчиков было проще вести диалог?

- Если честно, мне кажется, что это только команде «Холостяка» повезло съездить к форматчикам и пообщаться с ними (смеется). У нас ничего такого не было. Когда мы начали адаптировать «Топ-модель», то была онлайн-встреча, к нам они не приезжали. В холдинге есть специальный человек, который договаривается о покупке формата, а нам потом передают библию, с которой мы и работаем. Единственным важным условием было то, чтобы мы брали из оригинала какие-то конкурсы. Например, мы у них брали испытание с подиумом, который резко заканчивается. Ну а больше никаких особых ограничений не было.

- Кстати, об испытаниях. У вас в проекте было много довольно масштабных конкурсов. Какими вы гордитесь больше всего?

- Мои любимые конкурсы - все, что мы делаем за границей. Это самая интересная часть работы по нескольким причинам. Во-первых, у зрителя есть возможность прикоснуться к другой культуре, да и мы можем окунуть в нее наших участников. Во-вторых, это всегда какое-то дикие приключение. Представьте: мы, телевизионщики, со своим масштабом и размахом, приезжаем куда-то, как какие-то захватчики (смеется). Нас набегает сразу 40 человек, мы ставим сразу 7 камер, что-то где-то горит, все кричат… Например, в Мюнхене мы снимали ночное дефиле на центральной площади. Было лето, но температура не поднималась выше 6 градусов, шел дождь. Нам помогали немецкие осветители, у нас поднимался коптер, а рядом бродили пьяные туристы, которые еще не дошли до гостиниц (смеется). В последнем сезоне у нас была классная съемка дефиле, когда элементы одежды загорались прямо на моделях, а те их потом сбрасывали. Вообще, мы его задумали еще в первом сезоне, но долго не могли найти людей, которые бы нас подстраховали по технике безопасности. Реализовать это испытание получилось в прошлом сезоне, поскольку мы взялись за его разработку заранее. Сначала все протестировали на каскадерах, затем проинструктировали участников, покрыли их специальным термоустойчивым гелем. Я лично подходила к каждому и объясняла: ребята, все, что нужно делать - просто идти, а в какой-то момент сбросить горящий плащ. Все вроде как поняли, а потом, если не ошибаюсь, Дима Топоринский, вместо того, чтобы действовать по плану, сбросил плащ, подпрыгнул и… приземлился прямо на него! К счастью, все обошлось лишь одним ма-а-аленьким пузырьком ожога на пятке (смеется).

- Вас периодически критиковали за то, что в проекте много трэш-испытаний. Как они, по вашему мнению, раскрывают моделей и почему нужны?

- Я вот удивляюсь людям, которые говорят, что они смелые, искренние, бесстрашные или еще что-то в том же духе. Условно, если бы каждый из нас попал в экстремальную ситуацию, где, например, нужно пожертвовать собой, то лишь тогда открылось бы настоящее нутро. Мне кажется, наши трэшевые конкурсы работают так же - они раскрывают личность. Человек может прикидываться кем угодно, но когда ему нужно реагировать мгновенно или сталкиваться со страхами - зритель видит его настоящего. А еще благодаря им становится понятно, насколько тот или иной участник целеустремленный, насколько готов двигаться к своей мечте. Понятно, что настоящим опасностям мы моделей не подвергаем, но стрессовые ситуации создаем для них именно с этими целями.

- Что-то подобное на новый сезон запланировано?

- Да. Конечно, подробностей я вам рассказать не могу, но будет много интересного. Во-первых, это будет женский сезон. Возможно, все будет не так жестко, как в прошлые годы, но в любом случае девочкам придется испытать себя на прочность.

- Чем женский сезон отличается от предыдущих с точки зрения работы над ним? Как, к примеру, проходил кастинг?

- На кастинг к нам пришло много красивых и высоких девочек, а раньше их всегда не хватало. И от многих из них я слышала, что раньше они не приходили именно потому, что был смешанный сезон. Не знаю, с чем это связано - кого-то, возможно, смущала перспектива жить с мальчиками, о ком-то беспокоились родители. Сам же сезон будет отличаться темами, проблемами и способом их решений. Все-таки, женский конфликт, будь он на почве зависти, ревности или конкуренции, не такой острый и, что ли, физиологический. То есть мало кто из девочек пойдет решать конфликт кулаками. Думаю, что женский сезон будет красивее и ближе зрителям.

- В мире сейчас в тренде движение #MeToo и вообще все, что касается домогательств и насилия. В новом сезоне это как-то отразится?

- Наш проект в принципе часто поднимает социально значимые вопросы. Например, в прошлом году затрагивалась тема насилия в семье. В этот раз насилия как такового, кажется, не будет, но будут и тема экологии, и место женщины в обществе, феминизм.

- Другой проект «Нового канала» на околомодную тематику - шоу «Подиум» - зрители не оценили. Как думаете, почему?

- Прежде всего, это то, о чем говорил Леша Гладушевский и чего опасались все: тема создания одежды интересна далеко не каждому. В отличие от того же модельного бизнеса - попробовать себя в нем мечтает намного больше людей. С другой стороны, у «Моделей» тоже падали цифры, и мы не всегда могли понять, что нравится зрителю, а что - нет. Угадать здесь очень трудно. Все, что я могу сказать - я бы не хотела оказаться на месте создателей проектов, которые проваливаются. Это очень больно и обидно: ты стараешься, тратишь много сил и времени - а я не знаю людей, которые будут год что-то создавать абы как, - а проект потом не срабатывает.

- Насколько я знаю, у вас много сторонних режиссерских проектов. Расскажите, над чем работаете сейчас?

- Наверное, судьбинушка подготовила все заранее (улыбается), потому что еще до нового года я написала сценарий и решила снять короткометражку. И так получилось, что сняла я ее буквально на днях - 26 марта. Это коротенькая зарисовка, такая режиссерская проба пера. Мне бы хотелось развиваться не только на телевидении, но и в других жанрах, и эта работа - именно такой случай.

- О чем короткометражка?

- Фильм на зывается «Платье», он о моде, с призывом не боятся делать свою жизнь красивой в любом возрасте. Мы делали этот проект совместно с «Жизнелюбом» Гарика Корогодского. Сюжет я пересказывать не буду, поскольку тогда не будет интриги, но это - очень интересный опыт.

- Как выбираете для себя такие проекты? Есть ли какие-то внутренние критерии - вот это обязательно возьму, а этого делать не буду?

- Если честно, я готова взяться за любую идею. Например, когда в «Моделях» появлялись какие-то новые партнеры, мне всегда было несложно придумать, как их внедрить. Лично меня привлекают настоящие темы - которые будут интересны и зрителям, и мне самой. Но каких-то особых планов у меня пока нет: я не была готова к такому повороту, и сейчас думаю устроить себе небольшой отпуск, подумать о том, что делать дальше.

- В течение последних нескольких лет вы работали над реалити. Насколько и чем этот жанр отличается от других как с точки зрения режиссера, так и с точки зрения продюсера?

- Безусловно, в каждом жанре есть как плюсы, так и минусы. В реалити меня восхищает то, что ты по факту придумываешь только, скажем так, костяк условий, с которыми будут сталкиваться персонажи. А дальше ты каждый день будешь сталкиваться с какими-то невероятными трудностями, неожиданными поворотами. Тебя будут обманывать, разочаровывать или, наоборот, приятно удивлять. Благодаря этому, на таких проектах ты учишься очень быстро соображать и действовать, решать что-то здесь и сейчас. Это самое сложное в реалити, но и самое интересное. Также именно здесь я научилась работать с большим количеством людей и сложными задачами. После «Топ-модели» я могу снять абсолютно все (улыбается). Но есть и минусы: этот проект лично меня очень разбаловал. Представьте: у вас есть бюджет, возможности, огромная команда, любая техника, любое сотрудничество. Вам нужно только брать и создавать. И сейчас я чувствую, что, уходя с канала, эти возможности теряю. Придется учиться находить их самой.

- В прошлых интервью вы всегда отмечали, что, несмотря на любовь к кино, не представляете жизни без телевидения. Каким должен быть проект, чтобы вы вернулись в строй?

- Я еще не попробовала себя в сериалах. Так что, возможно, это будет какой-нибудь сериал, что-то игровое.

Надеюсь, планы Алены сбудутся, а у «Топ-модели по-украински» все будет хорошо под присмотром супруга Звирык Андрея Оленича. Ну а что касается трансформации в SLM, то, похоже, она принесет еще немало сюрпризов - как приятных, так и не очень.

Фото -  Павел Шевчук