«Сейчас время акцентов». Дарья Полунина о фильме «Фокстер и Макс», кинообразе Леси Украинки и особенностях работы в Польше

В конце прошлого года, когда стало известно, что главную роль в украино-грузинском фильме о Лесе Украинке сыграет Дарья Полунина, многие отечественные СМИ - от киноизданий до глянцевых журналов - вплотную заинтересовались актрисой. Совсем скоро, полагаю, случится второй всплеск этого интереса: на Одесском международном кинофестивале состоится премьера картины Марины Степанской «Знебарвлена» (в конкурсе короткого метра) с Дарьей в главной роли, а в сентябре на экраны выйдет фильм Анатолия Матешко «Фокстер и Макс», в котором Полунина сыграла одного из ведущих персонажей.

Воспользовавшись приездом Дарьи в Украину (сейчас она живет в Варшаве), я решила поговорить с акрисой до того, как ее оккупируют другие издания. Ну а поскольку визит в Киев был связан с работой над «Фокстером и Максом», с этого фильма мы и начали.

- Дарья, о вашей героине известно совсем немного - это ученая, которая создает наноботов. 

- А пока больше знать и не надо (смеется).

- И все же, какая она и почему, как вы сказали, идеально вам подходит?

- Я такое говорила?! Не помню (улыбается). Надо найти, что я имела в виду… Можно сказать, что моя героиня - отшельник: она очень много времени проводит в своей лаборатории, все время что-то придумывает, создает - этим в основном и занимается. Мать роботов, как шутили на площадке. 

- Это положительный персонаж?

- Да, цель героини - чтобы ее создания приносили добро. Но, как часто бывает, ее изобретения попадают в руки нехороших людей. Не могу раскрыть всех подробностей, но она тоже попытается остановить злодеев, к которым попал ее «ребенок».

- В этого персонажа вы вживались только с точки зрения человеческих качеств или нужно было знакомиться и с какой-то технической информацией?

- Все, вспоминаю, что имела в виду под «идеально подходит». Этот персонаж тогда очень органично лег, не пришлось как-то особенно вживаться.

- Мне интересно, как происходит подготовка к роли, если у героя нет каких-то специфических особенностей. 

- Нужно понять, чего он хочет, как этого добивается, какие препятствия встречает на пути. Это база, основа любой подготовки. Потом к этому добавляются вопросы, какой у него характер, как он реагирует на трудности, как взаимодействует с другими людьми. 

- Вы где-то говорили, что во время подготовки стараетесь понять, что можете привнести в героя от себя, своего личного. Что привнесли в эту героиню?

- Я еще об этом не задумывалась - съемки были два года назад (смеется). Но могу объяснить в целом. В разные периоды жизни у нас какая-то тема очень явно звучит: взаимодействие родителей и детей, отношения, принятие себя, экология - что угодно. И то, что у тебя болит на данный момент, можно подтянуть к роли, если оно созвучно. Мне кажется, так персонаж становится еще объемнее.

- А правда, что вам для роли в «Фокстере и Максе» пришлось учиться водить?

- Да, я училась и на площадке с удовольствием водила. 

- Звучит так, будто вам в жизни это умение не пригождается.

- В основном, на площадке. Я не очень хочу водить в жизни.

- Страшно?

- Я бываю рассеянна и не хочу создавать никаких опасностей [на дороге].

Но на съемках этот навык мне пригодился, и я благодарна, что смогла его получить.

- В этом фильме у вас были экшн-сцены?

- Да, например, сцена, которую мы снимали на трассе у Киевского моря. Трассу, конечно же, перекрыли, машин не было, но мне пришлось вести одной рукой, не смотря на дорогу, а во второй держать оружие и целиться. А потом резко тормозить, будто меня подбили. 

- То есть нужно было не просто вождение, а экстремальное, которому люди специально учатся?

- Да, я брала уроки экстремального вождения. Мне нужно было понимать, как быстро принимать решения в экстремальных условиях.

- «Фокстер и Макс» - это ваш дебют в полном метре. Актеру сложнее работать с крупной формой, или особой разницы нет?

- В целом, все равно. Иногда на коротком метре бывает интереснее, потому что дается больше времени, все как-то больше в этом варятся. А в полном метре чаще нужно работать быстро, точно, конкретно, и нет времени на разговоры, «а давайте подумаем», «а давайте попробуем сделать так».

- Вы уже успели поработать и в авторском, и в массовом кино - что вам ближе?

- Не могу сказать, потому что своеобразное удовольствие получаешь и там, и там. В своей основе работа не отличается.

- Однажды, говоря о выборе профессии, вы сказали: «Хотелось провести всю жизнь в нестандартной атмосфере». И как, ожидания оправдались? Или кино - это тяжкий труд, и уже как-то не до атмосферы?

- Оправдались. Тебя постоянно окружают увлеченные люди, ты постоянно пробуешь что-то новое, знакомишься с материалами, книгами, героями, постоянно учишься и не стоишь на месте. Каждый раз, оборачиваясь назад, понимаешь, что ты не такой, каким был полгода назад. И на съемках постоянно такое ощущение... легкий адреналин, что ли. Не скажу, что ощущение праздника, но некий такой тремор - как раз нестандартную атмосферу и создает. 

- Закончив учиться, вы сознательно сделали паузу - начали работать в кино не сразу. В чем сомневались?

- Учеба в нашем университете (КНУТКиТ им. Карпенко-Карого, - МН) оторвана от реальной жизни, очень подрывает самооценку, сильно изматывает. Выходишь потерянный, думая, что ты ничего не стоишь и ничего не можешь. Эти тепличные студенты-актеры (я была такой же) часто выходят какими-то экзальтированными - не здесь, не двумя ногами на земле, а где-то очень далеко. И мне после учебы хотелось все же стать ногами на землю. И да, я была уверена, что не буду актрисой и нужно искать в жизни что-то другое. 

- А как же мечта? Вы же с детства хотели стать актрисой?

- Не скажу, что это была мечта. Скорее, ощущение «по-моему, мне надо». Интуитивное чувство, что нужно двигаться в эту сторону. И потом, когда я выпустилась, у нас еще не так много снимали, а в плохих проектах не очень хотелось принимать участие - я не понимала, зачем. Было много вопросов, и требовалось время, чтобы получить на них ответы и сбить с себя эту спесь студента-актера. В общем, стать двумя ногами на землю, как я это называю. 

- Правда, что вы работали аниматором?

- Правда (улыбается). Начала, по-моему, на пятом курсе и проработала с год.

- Такой опыт, не связанный с кино, потом помогает?

- Да, все помогает. Любой опыт, даже если кажется, что ты никогда его не применишь, в каких-то очень внезапных моментах может пригодиться. Не могу привести примеры, но у меня часто бывали такие озарения: хм, а это работает!

- А на житомирском телеканале вы чем занимались?

- Мы пришли туда с предложением сделать утреннюю программу, и пока занимались ее запуском (хотя это громко сказано), делали какие-то ролики, маленькие сценарии, сюжеты, монтаж… Всего понемногу, и, конечно, все это было очень коряво.

- И в какой момент вы поняли, что пора вернуться к профессии?

- На телеканале мы встретили одного человека, который сказал: «Эй, по-моему вы занимаетесь не тем. По-моему, вам надо вернуться в Киев - вы не на своем месте». Благодаря ему мы приняли решение вернуться.

- И что потом?

- Еще будучи в Житомире, я снялась в социальном ролике, который срежиссировал Иван Сауткин, после него меня стали приглашать в рекламу. И я как-то о кино не задумывалась, потому что самооценка тогда еще не восстановилась. Думала, ну, ничего - буду заниматься рекламой. И месяцев 9 была только реклама. А потом кино как-то само случилось.

- А модельный бизнес на вас не выходил? У вас же очень подходящая внешность.

- Мне кажется, подходящей она стала сейчас, с возрастом - раньше я выглядела иначе. И модельное у меня началось только сейчас.

- Что именно?

- Я подписала контракт с модельным агентством в Варшаве. 

- Это съемки?

- Да, фото и видео для брендов. 

- Чем еще вы занимаетесь в Польше?

- Работаю в театре. В Польше интересная система - театр хорошо развит по всей стране. И, чтобы делать спектакли, приглашают многих актеров и режиссеров, помимо тех, кто работает на ставке. Очень много актеров, которые снимаются и живут в Варшаве, играют в спектаклях сразу в нескольких городах по стране. В Польше мы сделали один спектакль, потом меня взяли в другой, и еще есть сериал - тоже в Варшаве.

- А почему решили переехать? 

- В Польше я снялась в коротком метре «Сашка» и, находясь там, поняла, что должна переехать. Это была интуиция, какой-то внутренний голос, который просто заорал мне: ты должна переехать! У меня не было ни тени сомнения, просто включилось такое «надо»: в конце декабря закончились съемки, и 8 марта я уже была в Варшаве. Все произошло очень быстро, я чувствовала, что там будет развитие. Если останешься - завянешь. Тебе надо двигаться, давай. 

- Здесь вы не видели возможностей для развития?

- Нет, здесь чувствовала что-то не то. Я родилась в Днепродзержинске, в 17 лет переехала в Киев. Люблю Киев, но каким-то родным, близким мне он не стал - было такое ощущение, будто не на своем месте. А в Варшаве на данный момент чувствую себя очень комфортно, как дома. 

- Как вы выстраиваете график, учитывая, что в Украине стали сниматься больше, а впереди - «Леся»?

- Это у меня сейчас активно появляются проекты, а до этого и в Польше было тихо - я ходила знакомилась, «плавала», с агентством подписалась только в декабре, поэтому совмещать было легко (улыбается). Сейчас будет сложнее, но все это в удовольствие.

- Когда, кстати, стартуют съемки «Леси»?

- Если все будет хорошо, в январе. 

- Изначально говорили, что в 2019-м...

- Мы тоже думали, что начнем раньше, но поскольку перенесли питчинг Госкино, все сместилось. 

- Вы говорили, что в юности были недовольны своей внешностью. Когда пришло понимание, что все круто, и внешность - это ваш козырь?

- Сейчас (смеется). Мне часто говорили: «ты красиво-некрасивая», «сложное лицо», «неформат», поэтому мне было тяжело на себя смотреть и принимать себя. Сейчас говорят иначе, и я понимаю - ну да, наверное. 

- Думаю, многие девушки мечтают о такой внешности.

- Если бы сейчас найти фотографию, когда я заканчивала школу - это диаметрально разные люди!

- Ваша «неформатная» внешность на этапе кастингов помогает или мешает?

- Думаю, помогает.  

- Я где-то прочитала, что благодаря внешности у вас ни в одном проекте не было кастинга в классическом понимании.

- Это неправильно, кастинги были. На роль звали несколько девушек, мы все пробовались, и только потом меня приглашали. Может, не было обширных, общих кастингов, из серии «приходите все». Но у нас такое в принципе редко делают. Поэтому утверждение, что у меня не было кастингов, некорректно. 

- А с Мариной Степанской как было?

- Это, кстати, интересная история. Она в Фейсбуке выложила пост, в котором попросила встать утром и прямо со сна записать какой-то монолог о себе, что угодно. И выслать ей. Я записала, выслала. Как бы тоже своего рода кастинг. Потом мы встретились, поговорили и да - это было совпадение, попадание.

- Правда, что вы были первым человеком, который, прочитав сценарий фильма «Знебарвлена», сразу понял, что фильм о депрессии. 

- Правда.

- Это связано с чем-то личным? Вам знакомо это состояние?

- Да. Тогда я уже была на этапе выздоровления, но остатки депрессии еще были.

- Насколько в таких случаях сложно отделять личную историю от рабочего процесса?

- Мне - легко. У меня нет такого, что я забываю, как меня зовут и продолжаю жить, как персонаж. Да, каждый персонаж - в каком-то смысле часть тебя, ты все равно ведешь монолог о себе. Но чтобы настолько глубоко входить - такого нет.

- Вам понравилось работать с Мариной?

- Да, очень.

- А с кем еще из украинских режиссеров хотелось бы поработать? Кто вам интересен?

- Во-первых, я всех не знаю. Точнее, не видела всех фильмов украинских режиссеров. Но пока что самые интересные для меня - это Антонио Лукич и Марыся Никитюк. Еще мне было очень комфортно работать с Иваном Сауткиным - очень жаль, что фильм «Максим Оса» замер.

- В Польше вы снимались в студенческом фильме. Тем не менее, можно ли говорить о разнице в подходе, в организации процесса?

- Можно, и о большой: ответственность, углубление, объем, интенсивность работы тандема режиссер-актер. Было очень много подготовительной работы: мы выстроили все, и мне было очень легко в этом лавировать - не осталось никаких белых пятен. Все очень вовлечены, но, наверное, ответственность - это самое главное.

- У нас не так?

- К сожалению, да. Не могу сказать, что прямо все безответственные, и какой-то кошмар, но если сравнивать в целом, то в Польше люди отвечают за то, что делают. Но нужно учитывать, что там больше конкуренция - им приходится прямо драться и выкладываться на полную.

- Значит, к нам это придет со временем.

- Придет. У нас молодая индустрия, и я считаю, что мы делаем очень хорошие шаги. 

- Снимаясь в польском фильме «Сашка», вы хорошо знали язык?

- Я не говорила по-польски, но мой персонаж - украинка, поэтому я просто выучила текст, а акцент - это было нормально. 

- Значит, переехав в Варшаву, вы не владели польским?

- Я быстро начала хватать на слух. Говорила плохо, но уже много чего понимала. А потом взяла самоучитель и дома еще несколько месяцев занималась - это сильно помогло. Потом ходила на курсы.

- Учитывая, что вы играете в театре, вопрос с языком уже закрыт.

- Акцент, конечно же, есть, но говорю я уже хорошо.

- Начинать карьеру в любой сфере непросто, а вам пришлось это делать в чужой стране, не зная языка и в условиях высокой конкуренции. Как вы со всем этим справлялись?

- Было тяжело, но я понимала, что мне это нужно, поэтому - давай. Нельзя тебе назад.

- Многие молодые актеры думают о том, чтобы попробовать себя где-то за границей. Что можете им посоветовать, исходя из своего опыта?

- Недавно я была недавно на встрече с кастинг-директором из Британии, и она сказала две вещи: во-первых, сейчас время акцентов, во вторых, не стоит стремиться ехать в другую страну, не сделав ничего в своей. Поэтому я бы советовала немножечко поработать у себя, и, если есть такое желание, потребность, то да - можно ехать, пробовать. Но будь готов, что в другой стране ты будешь только иностранцем. И когда тебя никто не знает, это еще сложнее. Поэтому нужно уже быть кем-то у себя [на родине] - так ты быстрее станешь кем-то еще где-то. Конечно, судьбы совершенно разные, одного рецепта нет. Мне тоже кажется, если я бы тут ничего не сделала, даже пару коротких метров, в Польше было бы тяжелее. И если бы не было этого фильма «Сашка», если бы я просто так поехала - было бы тяжелее. А так у меня было что показать, фильм подавался на фестивали, кто-то заметил - и это работает. Поэтому совет: молодые режиссеры, короткий метр, фестивали - такой путь. Здорово, конечно, сразу сниматься в полных метрах, но стоит пройти и вот эти этапы, закрепиться, так сказать, нарастить мышцы.   

- Поговорим о фильме «Леся». Вы говорили, что во время подготовки вам очень помогла книга Оксаны Забужко…

- Не то что очень помогла. Просто у меня спрашивали, что я читала и что мне понравилось. Подготовка продолжается - это же был только тизер, такой вход в историю.

- Тогда спрошу в общем: как вы готовитесь к этой роли?

- Читаю все, что доступно, что можно купить в книжном магазине «Є». Все, что есть.

- Вы сами ищете материалы?

- Может, потом мне какие-то интересные факты расскажут, но я считаю, что само собой разумеется: если ты берешь реального героя, то обязан изучить о нем все. А там уже, может быть, что-то добавится. Нужно переработать как можно больше информации. Конечно, в итоге это все равно будет твоя интерпретация, но нужно максимально хотя бы приблизиться к реальному человеку.

- Леся Украинка - классик, которого все как минимум изучали в школе. Соответственно, у каждого сложилось собственное представление об этом человеке. Изменилось ли ваше представление с учетом того, что вы узнали в процессе подготовки к съемкам.

- Воспринимала я ее, прямо скажем, никак. Почти ничего не помнила, разве что - она много страдала и работала. Впервые Леся Украинка меня заинтересовала, когда я готовилась поступать и взяла монолог из «Одержимой». Готовиться к вступительным мне помогал наш преподаватель в театральной студии: мы разобрали монолог, и мне очень понравилось, он как-то откликнулся, было такое ощущение «что-то в ней есть». Ну, а то, что я читаю сейчас, впечатляет. Совершенно не то, как нам преподносят [в школе]. Это очень живая, активная, с огромной жаждой жизни, к работе [женщина], которая старалась совершенно не принимать во внимание свою болезнь. Да, она болела очень тяжело и лежала иногда месяцами в кровати, но продолжала работать. В ней много самокритичности. Конечно, из-за болезни она была немного невротично-холеричной, могла взрываться, но все равно, эта жажда жизни, конечно, очень впечатляет.

- А что вы хотите добавить героине от себя?

- Пока не знаю, я еще щупаю. И у меня, конечно, паника и страх. Все вместе.

- Потому что ответственность?

- Да, ответственность. Мне дали огромный кредит доверия, его нужно оправдать, и я чувствую некоторое давление (смеется).

- Продюсеры целый год уговаривали режиссера фильма Нану Джанелидзе взяться за этот проект. Как было в вашем случае?

- Мне сказали: мы бы хотели попробовать тебя на Лесю. Я ответила: хорошо, попробуем. Мы встретились поговорили - ну да, Леся Украинка, поиграем. И потом, когда уже снимали тизер, на второй день, меня ошарашило осознание.

- Дошло?

- Дошло! Собственно, тогда и началась паника.

- Вы читаете биографию Леси Украинки и читаете материалы о ней.

- Да, биографию, письма.

- Что еще?

- Стараюсь изучать эпоху, что происходило в мире. Все менялось стремительно, и это, конечно же, отражалось на жизни героев, на том, как они думали. 

- Вы говорили, что работа всегда начинается одинаково: ты должен решить, куда движешься. Вы уже примерно определили эту точку или пока в поиске?

- Нет, еще нет. Сценарий много дорабатывался, постоянно менялся. Когда начнется более активная подготовка, мы с режиссером должны будем вместе все это определить и выстроить, куда двигать персонажа.

- Процитирую Нану Джанелидзе: «Леся Украинка была личностью, которая заложила основы украинского самосознания». Вы рассматриваете героиню с этой точки зрения?

- Мне кажется, да. Она активно боролась, хотела, чтобы Украина была независимой, самостоятельной, проевропейской, чтобы она активно развивалась. И само имя Леся Украинка - это такой манифест, она сознательно его выбрала. Поэтому да, я тоже так считаю.

- Я пытаюсь понять, чего в героине будет больше - это история личности в контексте исторического процесса или, скорее, рассказ о человеке?

- Мы хотим, чтобы это была история о человеке. Потому что все знают о ней как о борце, но как о человеке - очень мало. Ее считают какой-то такой холодной, страдалицей, мне же очень хочется, чтобы она была живая и теплая.

- Исходя из того, что вы узнали о Лесе Украинке как о человеке, она вам близка?

- Мне кажется, мы бы подружились. Надеюсь. Хотелось бы. Мне - так точно, не знаю, как ей (смеется). 

- Вы знаете, какой самый популярный запрос о вас в Google?

- «Сестра Сергея Полунина»?

- Да, все вариации на эту тему. Мы можем поставить точку в этой истории?

- Он не мой брат (улыбается).

Не знаю, почему мы так похожи. Я спрашивала у родителей, спрашивала у бабушки (потому что он похож на моего дедушку в молодости). В моей семье даже не знали, кто это, пока не появились вот эти сравнения. Меня это тоже удивляет, но я не знаю, почему так. Так что могу только повторить: нет, он не мой брат.

Есть в Дарье что-то особенное, едва уловимое, что сложно отразить в тексте, но можно увидеть на большом экране. Надеюсь, создатели фильмов с ее участием смогут это передать. 

Фото - Андрей Полищук