За минувшую неделю сразу несколько новостей - в частности, о временном запрете релиза фильма «Приключения Паддингтона-2» и триумфе индийского фильма в Китае - натолкнули меня на мысль, что пора бы разобраться с тем, что такое протекционизм в индустрии кино, какие формы он обретает, а также какие виды протекционизма использует и хочет использовать Украина. Напомню, с марта 2017 года квоту украинского кино в кинотеатрах снизили с 30% до 15%, а с начала 2018 года ее пообещали администрировать, хотя пока никто не понимает, как.

Дело в том, что под «протекционизмом» в сфере кино можно понимать много совершенно разных и часто противоречащих друг другу вещей. Для начала нужно понять, откуда ростут ноги у протекционистской политики. Точнее, у двух политик.

Итальянская экономист Мартина Николли в исследовании «Взлет и падение итальянской киноиндустрии» уточняет, что «протекционизм в кино может быть следствием двух политик, сформированных разными ведомствами и регуляторами, и ставит перед собой разные цели. Соответственно, это торговая политика, сформированная Министерством торговли или экономики под влиянием торговых палат и коммерческого лобби, и это культурная политика, которую внедряет Министерство культуры под влиянием соответствующих лобби». К экономическим инструментам протекционизма относят квоты на импорт, лицензии на импорт (в случае кинематографа - прокатные лицензии), налоги, сборы и тарифы. К культурным - языковые квоты и ограничения, прямое или опосредствованное финансирование локального производства, квоты на количество экранов или сеансов. Впрочем, такое разделение условно: как доказало Министерство культуры России, даже прокатные лицензии можно, при желании, использовать для культурного контроля и цензуры.

Кроме того, защищая кинопроизводителя, нельзя забывать, что стоит эта часть индустрии на плечах кинотеатров, и доводить их до ручки - тоже не оптимальный вариант. В украинском законодательстве добрый доктор Франкенштейн попытался сшить две формы защиты украинского кинематографа в одну: наряду с экономическими квотами вводятся культурные, рядом с прокатками существуют налоговые льготы и языковые ограничения, и, что любопытно, все эти функции пытаются объединить в одном ведомстве. Но об Украине поговорим чуть позже.

Пользуясь случаем, давайте посмотрим на то, как протекционизм национальной киноиндустрии работает у других, и что у них получается. Начнем с протекционизма экономического.

Китай. Авторитаризм с бизнес-лицом

О том, что лицо экономики Китая стало человеческим, говорить пока рано. Но то, что политика партии там ориентирована на бизнес, причем локальный, можно утверждать с уверенностью. Бокс-офис Китая в 2017 году составил $8,6 млрд - это больше 20% кассовых сборов во всем мире. Причем в топ-10 самых успешных фильмов Китая - всего три голливудских картины:

Обратите особенное внимание на номер 9 в этом перечне. Фильм Dangal - яркий пример того, как именно работает киноиндустрия Китая в плане протекционизма. Отсюда - скандальное заявление номер один.

В прокат Китая может выйти любой фильм.

Но как же так, вы же слышали о каких-то квотах, каких-то ограничениях? Они не касаются собственно фильма, и жалуется на них преимущественно Голливуд. Яркий пример тому - фильм Dangal, который назвали «фильмом с самыми длинными ногами в истории». Он стартовал со скромных $12 млн в первый уик-энд, но рос, а не падал, несколько недель проката, завоевывая новые экраны, и держался за свое место в росписи руками, ногами и даже зубам, собрав в итоге почти $200 млн в Китае. И это не национальный фильм: Dangal - работа индийского продюсера и актера Аамира Кхана. Другое дело, что сам Кхан получил по результатам кассовых сборов в Китае 0,0%.

И в этом основная суть квотирования и регулирования Китаем своей индустрии: в прокат Китая может выйти любой фильм, хоть «Вий 3D», хоть «А зори здесь тихие», хоть «Дзидзьо Контрабас» или «Сторожевая застава». Но только на условии, что фильм со всеми правами и потрохами продается китайскому дистрибутору, и дальнейшая реализация фильма на рынке Китая уже производителя не касатеся. 

Существует в Китае и схема revenue-sharing: когда правообладатель имеет право рассчитывать на 25% от кассовых сборов фильма в стране (заметьте, не 35-40%, как это обычно происходит с другими странами). По этой схеме, естественно, и предпочитают работать голливудские блокбастеры. Именно эта схема квотируется - в год таких релизов может быть ограниченное количество (точное число меняется от года к году, устанавливается регулятором и не публикуется). В 2018 году, 18 января, впервые не-голливудский фильм (продюсера того самого Dangal Аамира Кхана) вышел в прокат по схеме revenue-sharing.

Кроме того, работают в Китае и традиционные «голливудские каникулы», так называемый «блэкаут» - это периоды от нескольких недель до двух месяцев, когда в стране вообще не показывают голливудских картин. Здесь важно не путать голливудские картины со всеми иностранными: при определенных условиях другие иностранные фильмы японского, корейского, индийского и не только производства вполне могут попасть в кинотеатры Китая - только на условии полной продажи прав, не рассчитывая на процент от кассовых сборов. Традиционных блэкаутов в Китае два - на время празднования Лунного Нового года (он же - Китайский Новый год) в феврале и на время летних школьных каникул. 

Франция, то есть Евросоюз. Система сдержек и противовесов

Здесь достаточно процитировать Жоэля Шапрона: «Могу объяснить, как работает государственная поддержка кино во Франции: у нас нет квот. Я уже 20 лет всем повторяю, что у нас нет никаких квот на французское кино в кинотеатрах, но мне никто не верит. Государство - не инвестор, не владеет кинотеатрами, не занимается прокатом, не дистрибутор, но доля французских фильмов в кинотеатрах у нас очень высокая. Рецепт прост - чиновники во Франции не принимают решения по вопросам кинематографа, а одобряют».

Впрочем, с тем, что квот совсем нет, Шапрон преувеличивает: «Квоты, которые работают во Франции, направлены на поддержание разнообразия в кинопоказе. Например, во Франции есть требование - один фильм может перетянуть на себя только 30% всех доступных в неделю сеансов. Конечно, каждый дистрибутор хочет, чтобы его фильм показали максимальное количество раз. Но даже самый находчивый не сможет заставить кинотеатр расписать больше, чем указано в законе». Кроме того, старые кинотеатры, одно- и двухзальники, а также кинотеатры, специализирующиеся на фестивальном, документальном и экспериментальном кино, могут получить финансовую поддержку государства исходя из процентного соотношения фестивальных сеансов по сравнению с коммерческими.

Как видите, три из топ-10 фильмов Франции - национальные

Ссылаясь на особую Французскую систему, нужно не забывать, что Франция со всеми внешнеполитическими квотами и льготами - вопрос всего Евросоюза. С 1989 года на регулярных переговорах между США и Евросоюзом о свободной торговле Голливуд пытается пролоббировать норму о запрете ограничения на количество сеансов в Евросоюзе, но Франция пока что стойко выдерживает давление.

Саудовская Аравия. Единогласно одной рукой

В 1980-х в Саудовской Аравии запретили кинопоказ и кинотеатры (зрители ездили смотреть кино в соседний Бахрейн, вокруг чего выросла отдельная ветвь туристической индустрии). В 2017 году запрет на кинопоказ сняли, но.

Сейчас в Саудовской Аравии работают только временные передвижные кинотеатры, а с марта 2018-го заработают стационарные. Каждый из них должен получить королевскую лицензию, а крон-принц лично одобряет репертуар прежде, чем разрешить демонстрацию фильма.

Тем любопытнее, что же за человек этот крон-принц Моххамед бин Салман (известный под аббревиатурой MBS), если первый фильм, который был лицензирован для показа в Саудовской Аравии - «Эмоджи муви» Sony Pictures. 

Индия. Языки ангельские и человеческие

Говорить о рынке кино в Индии невозможно - каждый штат имеет свою кинополитику. Существует несколько индийских киноиндустрий: самая крупная - Талливуд (в Андра Прадеш), после него - Болливуд (фильмы хинди из штата Махараштра), но также и другие.

Водоразделом для индийских киноиндустрий остается язык производства - тамильский, хинди, телугу и каннада в частности. Каждый штат имеет свои налоги и сборы на дубляж, от 50 центов и выше. Сбор сказывается на цене билета на фильм, поэтому картины без дубляжа пользуются большей популярностью в прокате соответствующих языковых регионов. В стране широко распространена практика субтитрования, сбор на который существенно меньше.

Официальных данных о бокс-офисе Индии не существует, но независимые аналитические отчеты за последние 10 лет, в том числе The Indian Media Business для The Economist, свидетельствуют, что сборы голливудских фильмов в Индии - около 5-9% от общего бокс-офиса (из них дублированных голливудских картин - не больше 35%), и конкурируют индийские фильмы в основном друг с другом.

Южная Корея. Цент доллар бережет

С 1966 года в Южной Корее действует система «экранной квоты». В течение 30 лет норма экранной квоты либерализовалась, а с 2006 года под давлением США приобрела такую форму: каждый кинотеатр обязан показывать не менее трех корейских фильмов в год (ранее - 6), причем не менее 73 дней в год (ранее - 146 дней), при этом днем показа считается день, в котором этот корейский фильм расписан на 2/5 всех сеансов.

Впрочем, в случае подписания договора о свободной торговле с США квота будет полностью отменена. Пока что результаты проката в Южной Корее, во многом благодаря росту качества национального продукта за счет 50 лет квотирования, выглядят так:

Когда в топ-10 кассовых фильмов года всего два голливудских, а остальные - южнокорейские, результат говорит сам за себя и в лишних комментариях не нуждается.

Переходим к протекционизму идеологическому:

Ливан. Государство воюет

Ливан официально находится в состоянии войны с государством Израиль. В Ливане запрещены фильмы, снятые при участии граждан Израиля, в том числе голливудские «Чудо-женщина» и «Секретное досье» Стивена Спилберга, а также фильмы, которые частично финансировались Израилем. 

И тут нельзя не упомянуть протекционизм гибридный.

Россия. Государство расписывает ручку

В 2016 году Министерство культуры РФ получило право, выдавая прокатное свидетельство и государственную регистрацию фильму (кстати, сами «прокатки» - практика, которую после СССР унаследовала также и Украина), менять дату релиза на ту, которая покажется чиновникам более благоприятной.

В течение 2016 и 2017 годов этим правом Минкульт РФ пользовался несколько раз - чтобы помочь, например, релизу фильма «Викинг». В декабре 2016-го Госкино РФ заранее расчистило дорогу от голливудских релизов: «Кредо убийцы», «Пассажиров» и мультик «Зверопой» перенесли на февраль, а «Моану» и «Великую стену» - и вовсе на март. Впрочем, «двигали» картины достаточно любезно, договариваясь об альтернативных датах релизов заранее.

В 2018 году Минкульт РФ с переносами дат релизов решил не церемониться: релиз фильма «Бегущий по лабиринту: Лекарство от смерти» перенесли буквально за несколько недель до премьеры, но это не так знаково, как «Приключения Паддингтона-2», премьеру которого отложили менее чем за сутки до заявленного выхода фильма в прокат (позже Министерство культуры РФ пыталось заявить, что предупредило дистрибутора компанию «Вольга» заранее, но как-то неубедительно).

Но в этом случае запреты и переносы релизов с помощью прокатных свидетельств криво, косо, но все же реализовывали экономическую политику поддержки российского кинопроизводителя (пускай и в ущерб российкого кинотеатра и сотен тысяч зрителей, которые совершили предварительную покупку билета на фильм «Паддингтон») ради фильма «Движение вверх», второго самого успешного релиза 2017 года в России:

Сегодня все того же дистрибутора «Вольга» ждал второй удар, и исключительно по политическим причинам. Общественный совет при Министерстве культуры РФ решил добиваться переноса премьеры британского фильма «Смерть Сталина», премьера которого была запланирована на 25 января: мол, «ее показ совпадет с празднованием 75-й годовщины окончания Сталинградской битвы». Представитель Общественного совета Павел Пожигайло также заметил, что «выход «Смерти Сталина» нежелателен в преддверии выборов президента». А буквально только что Министерство культуры РФ отозвало прокатное удостоверение британской сатирической комедии за «содержание информации, распространение которой запрещено законодательством РФ».

Вместо вывода

Напомню, что в Украине действуют как культурно-идеологический протекционизм (языковые ограничения, прямая финансовая поддержка кинопроизводства, косвенная финансовая поддержка через финансирование промокампаний национального кино, запреты на выход фильмов с участием «лиц, угрожающих национальной безопасноти и т.д.), так и, в теории, экономический (прокатные свидетельства, кроме того, государство планирует начать администрировать выполнение квоты украинского кино в кинотеатрах). На практике выполнение функций экономического протекционизма возложено зачем-то на Госкино, ведомство, которое должно реализовывать культурную политику и относится к структуре Минкульта Украины. Минэкономики же делает вид, что кино - это не индустрия, а кто будет заниматься ребейтами, и будут ли они вообще работать, несмотря на принятие соответствующего закона - вообще тема для детективного романа. 

Впрочем, когда встал вопрос о конфликте в прокате интересов Голливуда (а именно, «Звездных войн. Последних джедаев») и украинского кино («Киборгов»), стороны сели за стол переговоров. Надеюсь, и в дальнейшем решение всех вопросов будет происходить не через санкции, а через поиск консенсуса.