Когда Гарри встретил Билла. Анимация в поисках души

Кролики - не только ценный мех, аниматоры в первичном смысле этого слова - вовсе не пляжные клоуны, а линолеум - не суррогат паркета. Что и показали последние три недели в столичной галерее «Лавра», ставшей в рамках фестиваля LINOLEUM настоящей меккой и кузницей отечественной анимации.

Смотр успешно подошел к концу, награды вручены, победители ликуют, а гостям вместо вишенки в коктейле предложили уникальную возможность погреться в лучах сразу двух анимационных звезд первой величины – Гарри Бардина и Билла Плимптона. После многочисленных встреч с киевлянами поодиночке, мэтрам наконец удалось собраться в одном месте.

Понимая, что подобные беседы профессионалов могут длиться бесконечно, организаторы предусмотрительно превратили дуэт мэтров в трио – компанию мультипликаторов разбавил Андрей Куликов

Пока Плимптон заканчивал свой мастер-класс, на встречу уже подтягивались зрители.

Скоротать время предлагалось в уютных креслах под новинки отечественной анимации

Даже Гарри Бардину пришлось подождать припозднившегося коллегу. Впрочем, скучать ему не пришлось – прекрасная спутница развлекала мэтра чем могла

Андрей Куликов, пользуясь заминкой, принялся разъяснять пришедшим формат встречи: «Сначала вопросы задам я, потом – ваша очередь»

Михаил Царев, один из организаторов фестиваля, пришел послушать легендарных мультипликаторов в непривычном для себя стиле casual

Билл Плимптон, покончив с мастер-классом, тоже удивил формой одежды, особенно - шортами, не соответствующими изменившейся погоде в столице

Поскольку анимация – единственное из искусств, в названии которого упомянута душа, встречу с легкой подачи Куликова начали с рассуждений на заданную тему. Бардину и Плимптону предлагалось ответить, много ли этой субстанции в современных мультфильмах, и способны ли они помочь обществу.

- Я приехал сюда, как посол культуры, потому что культура может связать воедино наши народы после возникших неурядиц. В том, что искусство может исправить ситуацию, я сомневаюсь. Мы можем ставить диагноз обществу, но вряд ли станем лекарством, которое его излечит, - реалистично начал Бардин.

Плимптон, напротив, даже диагнозов никому ставить не берется, его главная задача – смешить и отвлекать людей от серых будней:

Понимать многослойные вопросы украинских фанатов анимации американцу помогала девушка-переводчик

- Я не уверен, что точно знаю, что такое душа, но уверен, что анимация может подарить людям радость. В такие дни, как сейчас, когда так много стресса и угроз, анимация может немного отвлечь человека. Свою роль я вижу именно в том, чтоб помочь людям смеяться. Я считаю, что это очень важная роль, возможно, стоит учредить Нобелевскую премию за этот труд.

В этом момент стала ощутимой разница в подходах и методах двух гигантов от мультипликации. Плимптон тут же расставил все на свои места:

- Наверное, это потому, что я всего лишь поверхностный американец (смеется). Я вырос на мультиках о Багзе Банни и Даффи Даке, и это – мои герои. Мне кажется, что в восточных странах анимация более глубокая, философская и серьезная, у нас все иначе.

За рамками профессии Биллу, оказывается, вовсе не чуждо серьезное восприятие жизни: аниматор не только любит скоротать вечер за драматическим фильмом, но и слезу пустить может

Бардин согласен с коллегой: советская, российская и украинская анимация действительно известны серьезным и обстоятельным подходом к делу, а также наличием глубоких тем:

- Дело в том, что Билл родом из довольно благополучной страны, у нас поводов для смеха гораздо меньше. В прошлый раз я приезжал в Киев в январе, был на Майдане, тогда ничего не предвещало столь тяжелый февраль. То, что случилось на Майдане в феврале, не оставляет повода для смеха.

Поскольку конек Плимптона – черный юмор, а тема протестов ненавязчиво всплыла в беседе, Куликов воспользовался возможностью пофантазировать, насколько уместно было бы показывать историю Майдана в этом ключе.

- Я думаю, не над всем можно смеяться. Когда это сопряжено с кровью, это уже глумление. Это недопустимо, - отрезал Бардин.

Плимптон, как человек не в теме, в рассуждения об анимационном потенциале Майдана не пускался - просто привел пример собственных работ. Высмеять, по его мнению, можно абсолютно все:

- Я где-то прочел о том, что Гитлер любил мультики, в особенности «Белоснежку и семь гномов». Мысль, что Гитлер смеялся над гномами – очень сюрреалистична. Сейчас я работаю над псевдодокументальным фильмом о том, что Гитлер хотел быть Уолтом Диснеем в Европе и снимать мультфильмы, которые покорили бы весь мир. У него даже был план построить парк развлечений Нациленд (по примеру Диснейленда). Я прекрасно понимаю, что это очень чувствительная тема. Три моих сотрудника даже уволились, лишь бы не работать над фильмом. Возможно, я не успею даже его закончить из-за того, что Израиль пришлет кого-то, чтобы меня убить (смеется). Но я верю, что у людей хватит чувства юмора, чтоб оценить такую странную работу.

- В духе черного юмора отвечу вам, что Израиль скорее не убьет вас, а выкрадет. Они не привыкли разбрасываться талантами, - отметил Куликов.

Несмотря на бытующее мнение, что главными в кинематографе и анимации давно уже стали продюсеры, а не режиссеры, оба мультипликатора не испытывают с этим проблем. Однако делиться нажитым опытом независимых авторов ни Бардин, ни Плимптон не спешат.

Бардин: Мне предлагали набрать курс во ВГИКЕ, но я отказался. Я не вынес бы такой нагрузки – и студия, и ученики. Мне говорили, что можно будет приезжать на два часа два раза в неделю, но так тоже неправильно. Если уж взялся кого-то учить, то нужно делать это в полную силу. Хотя у меня есть опыт преподавания. Были такие высшие курсы анимации, где мы преподавали вместе с Федором Хитруком. Я горжусь своими выпускниками: Александром Петровым, Мишей Алдашиным, Иваном Максимовым.

Плимптон: Учить очень тяжело, у меня это вызывает только головную боль, поэтому я предпочитаю этого не делать. Но я езжу по миру со своими мастер-классами, таким образом распространяя информацию об анимации. Однажды у меня был опыт преподавания в течение года. Когда студенты показывали мне свои работы, некоторые из них были просто ужасны. Они пытались скопировать японскую анимацию, мне от этого хотелось застрелиться. Я не знал, как им сказать о том, что они плохие художники, поэтому решил прекратить преподавание.

Куликов - уверенный, что анимация чаще всего обходится без слов - задал вопрос, которы поставил в тупик обоих спикеров: когда в мультипликацию вернется полноценный диалог? Плимптон тут же вспомнил «Симпсонов» и «Гриффинов», которые целиком и полностью построены на сценарии, и Майкла Майерса, который за озвучку «Шрека» в течение трех дней получил гонорар в $9 млн. Бардин и вовсе ушел в своем ответе в другую степь:

- Я не знаю, во что это выльется, но могу сказать, что меня не удовлетворяет в нынешних анимационных тенденциях. Это, в первую очередь, стремление делать полнометражные фильмы. Ценность анимации в ее краткости. Речь не только о том, что краткость – сестра таланта. Анимация – это, в первую очередь, метафора, которой можно за 10 минут сказать гораздо больше, чем полнометражным фильмом. Сейчас это становится предметом фестивальной аудитории, массовый зритель сосредотачивается на полном метре.

Когда слово предоставили зрителям, для профессионального вопроса созрел Михаил Царев.

- Вы являетесь художниками, которые выходят за национальные рамки. Может ли украинская анимация достичь такого же уровня?

После трехнедельного смотра у обоих аниматоров было что сказать на сей счет.

Бардин: История украинской анимации уже есть, достаточно богатая. Что же касается ее будущего, должно быть, прежде всего, «лица необщее выраженье». Украинская анимация должна быть самобытна и похожа только на саму себя. Не нужно стремиться наследовать кого бы то ни было. Именно поэтому я не являюсь поклонником современных российских мультиков о трех богатырях. Истории, которые в них рассказываются, вроде бы русские, но мультипликация сделана по американскому образцу. Это как квас в бутылках из-под «Кока-Колы».

Плиптон: Я часто езжу по фестивалям. Мне кажется, что это точка роста и распространения для анимации. Линолеум вполне мог бы стать таким трамплином для украинской анимации. Впервые я понял, что сам могу создавать собственные мультфильмы именно на фестивале, когда увидел именитых продюсеров, режиссеров. Это очень вдохновляет. Надеюсь, что этот фестиваль сможет дать такой же толчок украинцам.

В ходе встречи выяснилось, что, несмотря на огромную разницу в отношении к созданию мультфильмов, у аниматоров масса общего. К примеру, и Плимптона, и Бардина звали поработать в Disney, но оба отказались. К тому же, им не чужда сентиментальность: Бардин может пустить скупую мужскую слезу над судьбой олененка Бэмби, а Плимптона растрогала третья часть «Истории игрушек». Напоследок каждому из них предлагалось ответить на вопрос, который они сами бы себе задали.

Бардин: Я бы задал себя вопрос, рад ли я приехать в Киев. Я очень рад.

Плимптон: Я бы задал себе вопрос, который, считаю, стоит задавать каждому аниматору: почему я занимаюсь анимацией? Почему каждый день просыпаюсь в 4 утра и рисую до 9 вечера? Это не ради наград, не ради денег, не ради оценок критиков. Я делаю это ради аплодисментов, ради того, чтобы люди получали удовольствие от просмотра.

На этой торжественной ноте зрителям предлагалось оценить плоды трудов американца и посмотреть премьеру его нового творения Cheating («Измена» или, как окрестил мультфильм Куликов, «Ти ж мене підманула»). Я же поспешила за отправившимся на перекур Бардиным с накопившимися вопросами.

- Гарри Яковлевич, как по-вашему, тенденции, которые присущи сегодня украинской анимации, соответствуют тому, что происходит в мире? Как вы вообще относитесь к украинскому продукту?

- Я не достаточно хорошо знаком с украинской анимацией. То, что я видел на фестивале, не отражает всех тенденций. То, что мы смотрели – не очень даровито. Думаю, это ошибка отбора, можно было найти побойчее, поталантливее. Все-таки, история украинской анимации позволяет мне надеяться на то, что таланты здесь не перевелись.

- В чем основная проблема авторов, представленных на фестивале?

- Думаю, это прежде всего недостаток финансирования. Чтобы поднять молодую поросль до необходимого уровня, нужны деньги. Но я уверен, что придут люди, которым будет под силу все изменить. Свято место пусто не бывает, и непременно найдутся желающие поиграть в эти игры.

- Вам нравится то, куда сегодня движется мировая анимация?

- Сегодня все увлечены компьютером, в него поверили, как в бога. На самом же деле, это просто инструмент, и относиться к нему нужно соответственно. Вообще, недостает идей, но это общая беда. Не хватает того, что оставляло бы послевкусие.

- Достаточно ли в России людей, для которых стоит создавать авторскую анимацию, и тех, кто ее делает?

- Работы для массового зрителя хотят продюсеры, а я все-таки считаю, что путь к вершинам идет через авторство. Высокое искусство рождается не из желания срубить бабла. Сейчас я часто слышу, что рынок все расставит на свои места, так вот – не расставит, все должно решить искусство. Работать и ориентироваться на рынок – значит, ориентироваться на низкий вкус. Тех, кто смотрит и работает в арт-хаусном, авторском направлении, всегда будет меньше, чем массового зрителя и производителя.

Я же, в свою очередь, надеюсь, что молодые дарования, которых удалось отыскать на фестивале, сумеют объединить опыт двух мэтров анимации в своих будущих работах. И, давая зрителям пищу для души, заставлять их смеяться над вещами, в которых та не просматривается даже под микроскопом. 

Фото Кирилла Авраменко