«Мы заранее знали, что о нас будут думать и говорить плохо». Саша Ткаченко о сериале «Не зарекайся», Front Cinema и войне

Недавно я обнаружила, что последний раз была в гостях у Front Сinema летом 2014 года, в разгар работы над сериалом «Дворняжка Ляля» для телеканала «Украина». Тогда начинающий продакшен - хотя и богатый опытом Татьяны Гнедаш - только-только становился на ноги, а его павильон находился аж в селе Чубинское.

С того времени Front Cinema прочно обосновались в своем слоте на телеканале «Украина», один за одним выпустив несколько стабильных по цифрам сериалов. А еще, как оказалось, переехали в новый павильон - и планируют двигаться дальше. О будущем направлении движения медиадинастии Гнедаш-Ткаченко и их маленького, но гордого сериального продакшена, я отправилась узнавать в локации сериала «Не зарекайся».

Но для начала - покажу вам сами локации. В перерывах между «моторами» съемочная группа любезно позволила мне все как следует рассмотреть

«Здесь у нас все очень «по-богатому», - призналась Саша Ткаченко

«Но вы не судите строго стиль, так требует сценарий»

Украшения гостиной эффект, конечно, производили

Но и кабинет оказался достаточно говорящим

«Сабли, кстати, тоже нужны по сценарию», - заметила проходившая мимо линейный продюсер

Еще одна гостинная, поскромнее, зато со стенами-произведением искусства

И самая обычная детская

Съемки, тем временем, шли полным ходом в других декорациях

Но кто и почему оказался в больнице, мне сообщать не разрешили

Так что пока «Не зарекайся» заканчивал работу над финальными эпизодами сериала, я задала накопившиеся вопросы продюсеру и руководителю всего действа во Front Cinema, Саше Ткаченко.

- Саша, чем был вызван переезд из Чубинского? И, насколько я понимаю, вы готовитесь переезжать еще раз?

- Сейчас мы находимся на проспекте Победы, на бывшем сталелитейном заводе - хотя где-то, кажется, еще что-то льют. И приехали мы сюда год назад. До этого мы снимали в поселке Чубинское Бориспольского района, как вы правильно заметили, и глобально там все было неплохо, пока ночью у нас в гримерке не обвалилась крыша.

- Ой. Никто не пострадал, я надеюсь?

- Пострадали грим, диван и кошка, которая спала в диване. И когда я пожаловалась владельцам комплекса, в котором были наши павильоны, что обвалилась крыша, они обвинили в этом нас - хотя мы на тот момент только три месяца, как заехали. Они прислали завхоза Владимира - прекрасного человека, который, правда, любил приложиться к бутылке. Собственно, за бутылку с ним можно было договориться всегда. Владимир положил какие-то доски, чем-то их смазал, и спустя пару дней крыша обвалилась во второй раз. В итоге мы отремонтировали ее за свой счет.

Но через какое-то время начала течь крыша в павильоне, и это заметили только когда в итоге случился потоп. Поскольку была неправильно сделана звукоизоляция, между нашей декорацией и изоляцией повис бассейн с водой, который нужно было вскрыть, как прыщ. Мы поняли, что пережить зиму в этом павильоне не сможем, потому что когда пойдет снег, нам придется снимать, как Гильермо дель Торо - в заснеженных декорациях.

- Похоже на знак свыше.

- Вот именно. Мы начали быстро искать павильон, и когда увидели этот - высокие потолки, балка, солидная крыша - сразу согласились. Хотя внутри была разруха и убирать пришлось три месяца, зато крыша держит. В итоге прошел год и мы поняли, что больше сюда не влазим, просто физически, ибо стало больше реквизита, больше людей. Прекрасные владельцы этого павильона, которые спасли нас накануне той зимы, спасают нас во второй раз, предложив засесть в соседнем здании.

Там административный корпус примыкает к двум павильонам, у нас будет внутренний дворик, мы разобьем в нем огородик - я просто мечтаю посадить там помидорчики - и заведем собаку. Раньше там на первом этаже была ветклиника, и после них осталась клетка. Так что надеюсь, что обоснуемся там надолго.

- Так какие сериалы вы снимали уже здесь, в этом павильоне?

- «Бессмертник», «Клан ювелиров» и, собственно, заканчивается «Не зарекайся», который мы и позвали вас досмотреть.

- А в апреле начинаются съемки следующего вашего проекта. Успеете переехать?

- Да, мы начинаем съемку следующего сериала, «Певица», 28 апреля, и будем снимать ее до сентября - 95 эпизодов. «Певица» - название рабочее, конечно же - проект о девушке. В беде.

- Естественно.

- Ну куда же без девушки в беде. Но она поет классическую музыку. Благодаря предпродакшену этого сериала у меня появились знакомые виолончелисты, саксофонисты и даже трубадуры. У нас будет замечательный саундтрек к сериалу, записанный оркестром - я пока не могу назвать имя композитора, но он волшебный мужчина, не только талантлив, но и красив.

- На каком этапе кастинг?

- Идет. Главную героиню мы пока не нашли, я подозреваю, найдем в последний момент, как это было уже на двух наших проектах. Но мы нашли уже главную плохую девочку, главного плохого мальчика, и скоро несем презентацию на канал «Украина» - надеюсь, они все утвердят. С кастингом, думаю, определимся до конца марта.

- Ну, это еще не совсем «последний момент».

- На «Бессмертнике», например, у нас было 4 дня до начала съемки и не было главной героини. Я осторожно так интересуюсь у Гнедаш и Гольдман: «А вам ничего, все нормально?». Они мне отвечают, что, мол, не переживай, бывает такое, они когда-то снимали 10 дней проект без главной героини. Как-то, мол, оно получится. Сидят и ждут, что распахнется дверь, и Она войдет. В этот момент мне звонит Марина Дьяконенко, которую я знаю очень давно (она снималась у нас еще в «Дневниках Темного»), по совсем левому поводу, а я смотрю на телефон и озвучиваю им только ее имя: «Марина Дьяконенко». Все дружно кричат «да!», и мы начинаем с ней снимать. Марина, кстати, прекрасно отработала, она суперстойкий оловяный солдатик.

- «Стойкий» подразумевает, что было очень тяжело.

- Мы встретились с Мариной во время новогодних праздников, и она призналась, что не может теперь плакать. Столько плакала за 160 съемочных дней, что все слезы вытекли. Но в целом «Бессмертник» - это сложно, потому что период такой.

С опытом мы поняли, что все зимние проекты - это тяжело. Потому что они длиннее, потому что зима, потому что у тебя глохнет генератор, густеет дизель, потому что в снегу, в темноте и в холоде снимать всегда сложно. «Клан ювелиров», например, у нас прошел как-то даже незаметно. Вот мы его начали, вот закончили, и даже глазом не моргнули. Было лето, погода была прекрасная.

- И что, совсем ничего интересного на съемках «Ювелиров» не прошло?

- Почему, есть истории. Вот, например, наш основной дом, где мы снимали экстерьер, находился как раз по соседству с выпасом коров, а мы об этом не знали. Причем поначалу как-то это было незаметно, а на четвертый съемочный день мы понимаем, что постоянно между дублями слышым коллективное протяжное «муууууууу». У нас даже кадр сохранился момента, когда впервые это услышали - оператор разворачивается с камерой, и мимо проходит бабушка, причем проходит очень медленно, потому что видит, что съемка, коровы тоже замедляются, и начинают с любопытством заглядывать прямо в камеру. И вот только мы выдохнули это и поняли, что придется тонировать - обычно мы этого не делаем, но тут иначе не получится.

Но не буду больше о плохом, расскажу вам лучше о хорошем. У нас в «Клане» была Наталка - актриса, игравшая главную героиню. Мне кажется, у нее кокс плавает по венам. Она вообще никогда не устает. Каждый день начинался с ее крика: «Привеееет! Я вас всех люблюююю!». Причины, почему у нее столько сил и энергии, наука так и не обнаружила. Наташа играла главную героиню, у нее почти не было выходных, мы снимали ее каждый день, но сил у нее было больше, чем у групп, которые работали посменно.

Ну, и Наталка встретила на площадке Андрея Фединчика, своего любимого человека. В тот момент у него была жена. Для нас было немного удивительно, когда на пресс-конференции по поводу «Клана ювелиров» Андрей заявил об их отношениях во всеуслышание. Съемочная группа, конечно, немного «подейкувала», но никто ж им свечку не держал, мы сами ничего особо не знали. А тут - такое.

- Вот пресс-служба обрадовалась...

- Взрослые люди, сами решили, сами все рассказали.

- «Клан ювелиров» позиционировался телеканалом «Украина» с особым размахом, промо было повсюду, а цифры - не самые высокие. Признайтесь честно - это был дорогой сериал? Почему его так пиарили?

- Это был самый дешевый наш сериал, если считать затраты на производство (смеется). О цифрах смотрения ничего не скажу, это парафия телеканала «Украина», но промо, могу сказать, делалось таким крутым исключительно по инициативе «Украины» и на голом их и нашем энтузиазме. Никаких особых денег по сравнению с другими проектами в «Клан» не вкладывали ни на этапе производства, ни на этапе маркетинга.

- А как он продается? 

- Естественно, лучшие показатели по продажам у «Ляли». Но это потому, что она и продается относительно давно - по сравнению с сериалами поновее. Это один из первых наших продуктов.

- Но мы собрались все же поговорить о «Не зарекайся». Это история о войне, о наших теперешних непростых реалиях.

- Эта история немножко о войне. Она о «девушке в беде», мы же с начала разговора определили, что без этого никуда. Но беда этой девушки разворачивается на фоне событий, которые происходят со всеми нами, с украинцами, в течение последних трех лет. В «Не зарекайся» мы, как ни странно, нашли актрису на главную роль сразу - мы заранее знали, что очень хотим Леру Ходос, в Украине немного таких артисток.

- И все же, тема войны присутствует. На одной из пресс-конференций Татьяна Гнедаш даже анонсировала, что это будет одной из центральных линий не только «Не зарекайся», но и вообще сериального продукта нашего времени. Браться за нее, как мне кажется, нелегко.

- Мы заранее знали, еще на самых первых этапах предпродакшена, что о нас будут думать и говорить плохо. Причем неважно, что мы на самом деле снимем. Мы знали, что у нас есть аудитория не только в Украине, но и в России, и в других постсоветских странах.

У меня есть подборка статей на компьютере с российских и казахских сайтов о том, что мы «продажные шавки». Есть видео, которое смонтировано из выдернутых из контекста отрывков первых тридцати эпизодов, которое якобы демонстрирует, что «Не зарекайся» - это пропаганда, которая разжигает «междоусобную» войну между Украиной и Россией. Да сотни таких примеров...

Но наш сериал не об этом. И глобально все идет хорошо, съемочный процесс прошел, несмотря на зиму, без эксцессов, все живы, все довольны.

- В Украине, кстати, «Не зарекайся» тоже критиковали.

- Было бы странно, если бы к этому отнеслись просто. Повторюсь, мы знали, что тема будет воспринята некоторыми по обе стороны баррикад в штыки, с какой бы стороны мы к ней не зашли. Это война.

«Не зарекайся» писался дольше и сложнее чем любой другой сериал, над которым мы работали. И, кстати, планировалось намного меньше серий, поначалу, потом мы все переписывали. Я сейчас повторю то, что говорили все по сто раз - нет человека в Украине, которого не коснулась бы война. Мы пытались быть настолько аполитичными, насколько это возможно, и рассказать о войне с точки зрения простой человеческой истории о любви. Мы просто описывали те события, которые произошли в реальности, и нигде не преувеличили - даже иногда преуменьшали.

- Будет ли затрагиваться тема военных действий в новом проекте?

- В «Певице» - нет. А вот сериал, который будет после - возможно, сценарий только пишется, и я пока точно не знаю, во что он выльется. Но вернуться к этой теме нам не страшно, если вы об этом. Страшно было бы снимать документальную историю, потому что ее нужно пропустить через себя, прожить вместе с солдатами, чтобы люди поверили. А снимать человеческие истории мы не боимся, потому что они - наша правда, наша реальность.

Хотя когда мы снимали боевые действия, к нам приезжали пиротехники и мы взрывали поля, а Виталик, исполнитель главной роли, лежал в окопах, и сверху шел обстрел, вся съемочная группа в какой-то момент перестала воспринимать это, как сериал. Мы понимали, что мы под Киевом, а не на востоке, но...

- Хорошо, если абстрагироваться от тем будущих проектов, то насколько их в принципе станет больше? Продакшен вырос, раз вам нужно большее помещение. Значит ли это, что вы будете больше снимать?

- Да, мы расширяемся и планируем расширяться дальше. Сейчас мы делаем 200 часов в год, и это объективно много. Штат значительно вырос по сравнению с периодом, когда мы снимали «Лялю», но на «Ляле» все, абсолютно все сотрудники работали на износ и спали в хорошем случае по 4 часа в сутки, без выходных. Работать так постоянно невозможно.

Но кроме того, наш план минимум - это в течение двух лет освоить кроме длинных форм короткие формы сериалов.

- Есть какие-то конкретные проекты? И что для вас короткая форма?

- Конкретных проектов пока нет, но разговоры ведутся уже вполне предметные и довольно давно. «Короткими» мы пока называем 12-16 эпизодные сериалы, речи о 4-часовых телефильмах мы пока не заводили.

- Это потому, что каналу нужно больше часов?

- Любой канал от любого продакшена сейчас хочет больше часов, вы это и сами прекрасно понимаете. Но для этого нам нужно расширяться не только в плане людей, а и закупать технику. Мы сейчас как раз просчитываем историю, как самортизировать эту технику, чтобы сделать выгодное предложение. Но вы же сами понимаете, что даже техника, которая не подорожала за последние три года там, в пересчете валют вдруг оказывается по заоблачно высоким ценам здесь.

- А другие каналы не пробуют вам что-то заказать? Вы пока продакшен сугубо телеканала «Украина»?

- Поскольку мы выдаем 200 часов в год, в этом самом году есть только 2 недели, в которые мы ничего не снимаем. Можно, конечно, попробовать что-то вместить в две недели для другого канала, но я не сильно понимаю, что.

- Да, вряд ли поместится что-то больше межпрограммных блоков или рекламы.

- Вы правы, и с «Украиной», и с другими каналами мы вели эти разговоры, но все это пустое, потому что математика показывает, что снимать больше нам физически некуда, без какого-то глобального расширения.

С другой стороны, называть нас «собственным продакшеном телеканала «Украина» тоже не совсем правильно. Они наш основной - и единственный - заказчик, но сказать, что они активно участвуют в процессе, нельзя. Но мы почти никогда их и не привлекаем.

- Например?

- Ну, например, совсем недавно нам нужно было найти помещение, чтобы провести в нем кастинг, а здесь у нас места не было. В итоге договориться и провести его в одном из свободных офисов телеканала «Украина» мы не смогли, арендовали для этого помещение. Так что с каналом «Украина» у нас замечательные отношения, но это все же это отношения подряда, а не внутри компании между департаментами.

- В рамках работы над другими формами, не задумывались снова попробовать адаптации форматов? И куда смотрите в поиске интересующих вас?

- Смотрим. Думаем, обсуждаем. Все довольны работой над «Бессмертником», и нам очень интересны южнокорейские форматы. У них они совершенно необычные, очень человечные, искренние, очень готовые к адаптации.

- Хотя казалось бы - культурная пропасть.

- Вот именно, казалось бы. Но когда начинаешь работать над адаптацией, оказывается, что истории из Южной Кореи очень понятны зрителю. И это не только у нас так. Формат, по которому мы снимали «Бессмертник», имеет несколько международных адаптаций, и все они идут совершенно одинаково. Если нарисовать график, то рейтинги и доли сериала в разных странах точно дублируют показ оригинала в Южной Корее - первые несколько эпизодов, пока идет раскачка, с довольно слабой долей, а дальше показатели взлетают. И так с каждой адаптацией. Так что попробовать взяться за еще один южнокорейский формат мы бы были не против.

А хотите, я вам новые павильоны покажу? Там пока ремонт, но так здорово...

Я, естественно, захотела.

«Вы посмотрите, какие тут потолки! Сколько места для камер!» - восхищалась Саша

«А здесь будут места для наших поп. Прораб жалуется, что некоторые монтажки будут без окон. Мы не смогли ему объяснить, что монтажки с окнами - это роскошь»

- Когда переедем, я вам обязательно устрою более предметную экскурсию, - пообещала мне Ткаченко и отправилась заканчивать съемки «Не зарекайся». А я подумала, что очень жду, когда Front Cinema возьмется таки за «короткую форму» и, чем черт не шутит, составит конкуренцию Южной Корее на рынке мелодрам о «девушке в беде». Это, мне кажется, вполне им по силам.

Фото Кирилла Авраменко