«Я упала с мотоцикла, тормозила всем лицом». Каким будет второй сезон шоу «Поверніть мені красу»

Надеюсь, вы не забыли, что уже завтра, 7 сентября, на Плюсах стартует второй сезон шоу «Поверніть мені красу»? И, я надеюсь, вы не собирались приступать к просмотру, не выяснив предварительно, что же вас в этом втором сезоне ждет? Правильно делали.

Я же, в свою очередь, все, зависящее от меня, сделала: вчера на презентации, устроенной Плюсами, побывала и все, интересующее нас с вами, выяснила.

Но так быстро меня к информации не допустили.

Сперва заставили любоваться позирующим фотографу Плюсов Андре Таном

Затем пытали сладостями

Потом принесли солененькое - чтобы не было слишком сладко

И только удостоверивашись, что журналисты дошли до нужной кондиции... запустили виновников торжества:

Марину Городецкую и Викторию Забулонскую от Sister`s Production, хирургов Ростислава Валихновского и Дмитрия Слоссера, психолога проекта Елену Любченко и модельера Андре Тана

– Мы подготовились к сезону очень ответственно, – начала Марина Городецкая. – Помимо того, что в сезоне будет много участников – 13 человек на этот раз, истории стали гораздо сложнее. Женщины приходят с огромными проблемами, и спасибо докторам, что взялись за задачи такой сложности.   

Виктория Забулонская все, сказанное коллегой, одобрила

И продолжила:

– Я вот сейчас вспомнила: мы начали заниматься программой о пластической хирургии в 2011 году. И если в 2011-м нас очень волновало, как же наши участники получат визы, и наше главное слово на кастинге было: «Извините, мы не можем вас взять», то в этом сезоне визы нас вообще не волнуют. Чтобы сказать нашим участникам «да», теперь достаточно обратиться к украинским хирургам. На кастинге наша задача – не найти участницу, за которую возьмется хирург, а взять тех, для кого это действительно последний шанс. Наши хирурги берутся за случаи, за которые мало кто возьмется во всем мире.   

После первого сезона мы получили огромное количество заявок – больше 5 тысяч. Может, это и плохая статистика, что такому количеству людей нужна помощь. А может, это говорит о том, что люди стали нам больше доверять и поверили, что, рассказав свою историю на «1+1», смогут получить помощь.  

На кастинге многие первым делом говорили: «Я посмотрела такую-то программу и поняла, что вы мне поможете»… При этом обещаю, что каждая история точно не даст вам возможности повернуться спиной к телевизору, если вы услышите ее начало.

Ну и еще Виктория рассказала о нововведении проекта: 

- В программе появилось много информации о том, как не стать участником нашей программы. Спасибо нашим докторам - они «протащили» эту идею.

Кстати, еще одним сюрпризом второго сезона станет отдельный выпуск о том, как сложились судьбы героинь первого:

Собственно, отрывок из него нам и продемонстрировали

Из него следовало, что нынче экс-Золушки по-прежнему красивы, счастливы, сражают мужчин наповал, выходят замуж и получают в подарок машины.

Затем последовали чистосердечные признания: оказывается, в этом сезоне случаи были настолько сложными, что хирурги работали просто на пределе своих возможностей:

– Не знаю, до какого этапа можно усложнять задачу, – признался Дмитрий Слоссар. – Плюс мы были очень ограничены во времени. Кастинг проходил приблизительно так: «Вы управитесь с этим случаем за 2 месяца?»

–  Нет, нет так, – исправила его Виктория Забулонская. – Обычно вопрос у нас звучит так:  «Дорогие доктора, посмотрите: сможете ли вы это сделать за 2 месяца? Отрицательный ответ невозможен». 

 – Ну да, нас ставят перед фактом, – согласился. Дмитрий. – Вправо-влево – расстрел. Так что выбора особо не было, приходилось применять какие-то новые методики. Некоторые из которых я потом не нашел в даже профессиональной литературе. Приходилось где-то профессионально импровизировать, потому что пластическая хирургия – это импровизация. Это джаз! 

- Про джаз это сейчас хорошо было!

 – Все случаи были очень сложные, и гарантировать результат было нельзя, – поддержал коллегу Ростаслав Валихновский. – Была одна пациентка после ДТП, которой приходилось делать новый нос – мы использовали для этого кусок ее ребра. И полностью ей нос восстановили – там не было ничего. А одна из участниц этого сезона упала с мотоцикла, с ее лица фактически снялся скальп… А помощь ей оказали неквалифицированную, что значительно усложнило нашу работу.  

Дальше нам показали отрывок из одного из выпусков второго сезона: в нем спасали девушку, которая получили сильные ожоги всего тела, будучи грудным ребенком...

И дали высказаться психологу проекта Елене Любченко:

 –  Вот смотрю я на вас всех и понимаю, что вы все – мои потенциальные клиентки, – сразу завоевала доверие публики Елена. – В том плане, что у всех нас есть комплексы…

Говорила Елена долго и обо всем. Главное, что я поняла – ей, как и хирургам, приходится в работе с клиентами много импровизировать.

– У нас очень мало времени, и мы импровизируем все. Я применяю  все, что есть в арсенале психологии, тренингов, коучингов. И, конечно, в арсенале телевидения. Я же не могу в обычной жизни позволить клиентке в порыве гнева расшарашивать трактором стену. А «1+1» дает мне такую возможность. Потому что у человека накопилось столько гнева, что за два месяца сдвинуть эту гору обычными методами тяжело.

Когда же Елену спросили, приходилось ли ей спасать жизни на проекте, она вдруг призналась:

– Иногда я спасала жизнь Андре Тана. Потому что он у нас – нежный и трепетный художник, которому пришлось занырнуть в этот кошмар. Для ребят это – стиль жизни, мне тоже приходится сталкиваться с жизненными драмами, а Андре у нас – цветочек-василечек.

«Василечек» шутку оценил. И, в свою очередь, признался:

– Это проект делает счастливее и нас всех! Я вот теперь каждое утро встаю и думаю: «Вау, у меня есть руки, ноги, я счастлив!» Моя миссия на проекте очень маленькая: работать с их отношением к себе. Они ведь никогда не хотят надевать ничего нового, боятся чего-то красивого… Так что никакое это не шоу! Это огромный социальный проект.

А Андре Тан до проекта и после – это два разных Андре Тана.

Да, действительно, что-то есть...

- И спасибо продюсерам: они умеют создать атмосферу на площадке, - продожил дизайнер. - У Вики – дар, она собрала команду – настоящую семью!

Под конец Ростислав Валихновский рассказал, что западные проекты ни в какое сравнение не идут с украинским:

– В Украине сейчас используются самые передовые технологии: у нас есть вся палитра техники, которая используется в Европе или США. Я просто сравню аналогичные проекты, которые идут в Европе, США: мы взяли ответственность за гораздо более сложные случаи. Те операции, которые показывают, например, в немецком шоу, мы с коллегой выполняем по 7-8 раз в день.

Марина Городецкая призвала вспомнить о людях, который остались за кадром:

– Они работали иногда по 24 часа. Когда врачи не спали, они не спали вместе с ними. Когда врачи оперировали, они находились рядом. Когда пациент приходил в себя и говорил первые слова, вся команда этого ждала. И изменения наших участниц – победа для всех.

А Виктория Забулонская призналоась, что не прочь снять уже и третий сезон:

– Мы всегда планируем. А планирует ли канал, еще не знаем. Доктора тоже вот планируют. Ну, Андре у нас вообще… Только нового сезона и ждет.

Андре возражать не стал

Затем нас всем показали, как же, в конце концов, изменилась та самая участница, с ожогами

И мы все немного, признаюсь, всплакнули. Ну и «цветочек-василечек», естественно, тоже

Потом мои коллеги ринулись за комментариями. А я, пользуясь моментом, призвала к ответу Викторию Забулонскую и Марину Городецкую:

- Какие задачи после первого сезона вам ставил канал?  

Виктория Забулонская: Канал всегда ставит одни задачи: чтобы программа была интересна аудитории канала.

Марина Городецкая: Но мы, естественно, предлагаем каналу изменения, которые считаем более актуальными на данный момент. И канал с нами либо соглашается, либо не соглашается.

В.З.: Иногда они, зная своего зрителя чуть тоньше, нас корректируют.

– Почему в этом сезоне решили взять больше участниц?

В.З.: Скажем так: бывают персонажи, от которых невозможно отказаться. Мы утверждаем кастинг у канала, показываем: «Давайте выберем между двумя участницами». А не выбирается! Поэтому, в конце концов, их получилось 13 – тех, о ком мы не могли не рассказать.

М.Г.: Но вообще у нас получается 14 программ в сезоне: вместе с эпизодом о судьбах участницах первого сезона.

– Вы его планировали заранее?

В.З.: Да мы не знали, будет ли второй сезон вообще!

М.Г.: Но всегда хотели показать зрителю, что происходит после того, как выключается камера и все расходятся. 

В.З: Тем более, что мы действительно не прощаемся с нашими участниками и так или иначе следим за ними.

М.Г.: Начнем с того, что они все общаются с нашими сотрудниками: администраторами и т.д. Администраторы же живут с ними в доме и, конечно, они становятся друзьями. Потом им по-прежнему хочется общаться, рассказывать что-то очень важное… Не подружке, а нам.

– Каким был кастинг этого сезона?

В.З.: Ох… Это сложная история. С одной стороны, выбор у нас был гораздо шире. С другой – уже: «О, вот такую проблему мы уже решали, и хорошо бы ее не повторять…». А каждый приходит с посылом: «Вы же помогли тому-то в аналогичной проблеме, так почему не хотите помочь мне? Ну почему, ну объясните!»

М.Г.: На самом деле, из кастинга в кастинг мы постоянно сталкиваемся с проблемой: желающих много, помочь хочется всем, и ты – человек, который решает чью-то судьбу. И это всегда тяжело. Ты об этом думаешь, засыпаешь с этим, просыпаешься… По крайне мере, я все время ловила себя на мысли, что я о них думаю. А на кастинге ты все время переживаешь: «Та или эта, правильно ли я поступаю»? Кто достойнее, понять на самом деле невозможно – это покажет время. И тут очень важна интуиция. В этом сезоне заявок было намного больше: люди увидели, что это все здесь, украинские врачи творят невероятное – и нас просто заваливали.

И, конечно, были и смешные заявки – когда приходит девочка с ростом 173 см, красивыми ногами и внешностью модели, и ей кажется, что у нее чуть-чуть выворот носика не в ту сторону. И она говорит, что это ей безумно мешает жить… 

В.З.: Причем такие «претендентки» приходят очень подготовленными! «Я посмотрела все передачи, все продумала: мне нужно только этот кусочек туда, это туда, а это сюда… Это вам будет недорого, быстро».

М.Г.: Кастинг – это самое тяжелое. И самое главное, конечно. От кастинга зависит будущее программы, то, насколько героини будут интересны зрителю. Но при этом мы должны выбрать людей, которым действительно нужна наша помощь, для коорых наш проект стал последним шансом. Это – основная задача, которую мы ставим перед кастинг-директором и потом перед собой.

– Хирурги сейчас говорили, что поставлены в условия, в которых не могут сказать «нет»…

В.З.: Нет, это шутка, конечно. Но наших хирургов и отличает от многих других готовность принять вызов. Они достаточно часто могут сказать: «Я не уверен, но мы попробуем, продумаем, посоветуемся еще с кем-то, а о таком случае я читал, что кто-то где-то подобное делал, если уточнить, может быть великолепный результат...». Но главное - они никогда не говорят: «Нет, это сложно».

М.Г.: В этом сезоне у нас было несколько участниц, которые находились в доме на протяжении полугода. Доктора сказали, что в их случаях невозможно справиться за два месяца, а мы понимали: если мы им не поможем, то там, где они живут, им не помогут никогда. И тогда брали на себя такую ответственность – оставлять человека в проекте на больший срок, давать ему больше времени на реабилитацию.

– Но вообще бывают же случаи, за которые  вы просто не беретесь?

М.Г.: Наши хирурги во втором сезоне сталкиваются со сложнейшими случаями, берутся за пациенток, которым многие не смогли помочь. Но да, бывают случаи, от которых и мы вынуждены были отказаться.

В.З.: У нас в стране до сих пор есть устоявшееся мнение, что пластическая хирургия – это увеличить грудь, губы, исправить нос - баловство для богатеньких. Поэтому пойти к пластическому хирургу с проблемой, даже если это жизненно необходимо, людям как-то в голову не приходит. А проблема с годами усугубляется. Поэтому у нас бывали такие запущенные случаи, в которых 10 лет назад – да, можно было бы помочь. А сейчас – увы…

– Теперь о новой составляющей передачи – консультациях врачей.

В.З.: Нет, это не будут консультации.

М. Г.: Эта составляющая – скорее, «полезности» в программе, или совет, как избежать проблем наших героинь. Теперь наши врачи, помимо рекомендаций, которые дают героиням, будут говорить и о том, что несет прикладную пользу для зрителя. Мол, если болит справа или слева, это может быть симптомом какой-то болезни – не запускайте.

– Так вот. Как-то очень эта новая составляющая похожа на аналогичную составляющую в шоу СТБ «Я стесняюсь своего тела».

В.З.: Это вы еще нашей передачи не видели. И вам на слух кажется, что мы используем один и тот же прием.  

М.Г.: И на канале, и у нашего продакшена есть понимание, что зрителю недостаточно только переживать за нашу героиню, он хочет прикладной пользы, хочет понимать, на что нужно обратить внимание, чтобы не прийти к такому результату. И мы внедрили в программу полезные рекомендации.

– Медики, которые жаждут засветиться в передаче, к вам рванули?

В.З.: Конечно, медиков, которые хотят «засветиться», много. Но нам очень важно не опопсить проект до ситуации, когда это будет 40 минут, за которые просто засветились все, кто хотел.

М.Г.: Изначально ведь мы искали лучших на рынке, а не врачи искали нас. Возможно, в Украине остались доктора, которых мы не видели, но мы видели очень многих. И абсолютно четко для себя поняли, что наш доктор – это, во-первых, человек, который готов помогать. Наши врачи – это профессионалы, готовые самоотверженно все свое свободное время посвящать людям, которые требуют в 2-3 раза больше внимания, чем обычные пациенты. 

В.З.: Наши доктора прошли кастинг на вовлеченность и преданность проекту.  

М.Г.: Фальшь – ты не можешь обнять человека, который тебе неприятен – видна моментально. А когда ты приходишь без камер и видишь, как на груди у него доктора плачет пациентка, а он гладит ее по голове и утешает, а мы это не снимаем… Вот ответ на вопрос, какие люди работают в проекте.

– Отвлечемся о темы. О вашем продакшене долго не было слышно, и вдруг вы вернулись на рынок с сериалами и полным метром. Почему?

В.З.: Ну, во-первых, это произошло не «вдруг». Это «вдруг» – такое же, как в нашем проекте, когда зритель видит только 40 минут, за которые слепили из пациентки красотку. На самом деле это были месяцы, годы кропотливой работы.

М.Г.: Мы еще пять лет начали шевелиться в этом направлении развития. Просто были очень загружены проектами и двигались очень медленно: создали отдел, начали там разрабатывать какие-то свои сценарии… А потом решили: чтобы снять кино, нужно его снимать. Потому что говорить об этом мы можем бесконечно. И все началось с небольшой истории, которую мы попросили доверить нам снимать канал «1+1». И ответственная за это направление на канале Лена Васильева ее нам доверила и не поленилась терпеливо и скрупулезно корректировать работу. 

В.З. И, что очень важно, дала возможность наступить на какие-то свои «грабли» и получить свое, для науки. Но, конечно, от очень многих «граблей» уберегла. 

М.Г.: И таким образом случилась вся эта череда кино и сериалов, которая есть у нас уже сейчас. Вы все увидите. 

– Как вы себя чувствуете в этом производстве? Учитывая, что опыта у вас больше все-таки в производстве шоу?

М.Г.: Сейчас мне, например, безумно интересна эта часть. Ты моментально переключаешься в другой, нереальный мир. И вся эта художественная история настолько творческая, там такой потенциал развития… Это, конечно, наркотик. Все, что связано с кино, сейчас невероятная страсть для меня. Так что сейчас это направление для нас – приоритет.

В.З.: Кинопроизводство - это вызов, который мы для себя приняли. Ну а производство телевизионных проектов, шоу – это мышечная память. Это навсегда! 

Ну, у меня, собственно, все. Теперь, собственно, осталось «один раз увидеть». Сделать это можно будет, напоминаю, уже завтра. Вы же, надеюсь, не забудете? 

Фото Кирилла Авраменко