«Метелик»: как бабочка превратилась в гусеницу

Пару недель назад я вам рассказывала о странной ситуации вокруг короткометражки «Метелик», снятой Максимом Буйницким по книге Тани Малярчук на киностудии им. Довженко. Напомню, режиссер разослал в СМИ гневные письма, в которых обвинил директора картины Елену Бородянец и директора киностудии Игоря Ставчанского в некорректном поведении – мол, его отстранили от финального этапа монтажа, кадры перепутали местами, после чего оба директора и худрук Роман Балаян сняли свои фамилии с титров. И все это, по версии Буйницкого, было сделано с целью присвоить средства, выделенные государством на фильм («Метелик» победил в питчинге, проведенным Госкино в прошлом году).

К моей просьбе прокомментировать заявление режиссера на киностудии отнеслись очень ответственно: чтобы не быть голословными, предложили посмотреть работу Буйницкого и пообщаться с членами худсовета – мэтрами отечественного кино, которым есть, что сказать о картине. Я воспользовалась приглашением и, добросовестно отсидев полчаса экранного времени, поняла, почему меня так настойчиво зазывали на просмотр: скучно, затянуто, неправдоподобно – таким, к сожалению, оказался «Метелик».

Главные героини "Метелика" - продавщицы пирожков на провинциальной железнодорожной станции, разговаривающие на жутком суржике и соперничающие в любви к одному мужчине - то ли проводнику, то ли начальнику станции 

Бабочка "всплывает" в картине несколько раз, включая финал

Фильм вместе со мной смотрел целый худсовет 

После просмотра директор картины Елена Бородянец – главная обвиняемая в этом «деле» - поделилась со мной своей версией происходящего:

- Письмо Буйницкого соответствует действительности лишь в одном – при монтаже негатива два абсолютно идентичных кадра компьютерной графики (в одном – бабочка шевелит крыльями, а в другом – статична) были переставлены местами, но еще 14 мая эта ошибка была устранена.

- А почему режиссера отстранили от монтажа?

- Честно говоря, я не понимаю, о какой отстранении идет речь. Обычно киностудия  заключает контракт с режиссером-постановщиком фильма, в соответствии с которым он занят в четырех периодах – режиссерской разработки, подготовительном, съемочном и монтажно-тонировочном. В данном случае контракт предполагал участие режиссера еще и в половине периода ликвидации дел по картине. Буйницкий – студент («Метелик» был его дипломной работой, - Няня), не знающий азов кинопроизводства, не умеющий быстро и качественно работать, из-за чего он не успевал выполнять свои задачи во всех периодах. И мы пошли навстречу: по устной договоренности с Государственным агентством по вопросам кино, киностудия им. Довженко разрешила ему внести  правки в отснятый материал, и 13 апреля Буйницкий доделал конечную версию фильма.

- А он утверждает, что как раз доделать картину ему не дали.

- Финальная часть работы (перезапись на чистовую пленку, фильмокопирование) проводится киностудией совместно с Национальным центром Довженко. В этом процессе, как правило,  участвует оператор, но не режиссер.

 

"Об освоении средств говорить неуместно, потому что во  время съемок студенту были предоставлены все необходимые ресурсы. К примеру, он решил снимать электричку не днем, а ночью – я обеспечила ночью, - говорит Елена. - Кроме того, все отчеты об использовании средств предоставлены в Госкино и казначейство".   

На этом, судя по всему, закончилась «официальная» часть нашей беседы и началось простое человеческое общение, во время которого я узнала много интересного. По словам режиссера Александра Муратова (члена художественного-экспертного совета киностудии) Буйницкий, как режиссер-дебютант, находился в исключительном положении – киностудия не только обеспечила его всем, необходимым для работы, но и потакала прихотям – по первому требованию поменяла художника-постановщика, а через время и оператора.    

«У нас бывает так, что дебютант за раз делает две картины – первую и последнюю, как кому повезет, - объяснил Муратов. - А в «Метелике», честно вам скажу, есть всего один кадр, который действительно хорош с художественной точки зрения – когда дежурный по вокзалу идет с мегафоном на фоне электрички. Кроме всего прочего,  тут есть сугубо драматургические ошибки. Допустим, героиня делает добро. Но почему идею подбирать пьяных ей подсказал не кто-нибудь, а библиотекарша? Нереально, не может такого быть. Режиссеру говорили, что это лишний зигзаг. Чтение стихов Лины Костенко тут тоже ни к чему – все это затягивает работу, делает ее, как вы сами увидели, довольно нудной. Потом: зачем героиня взяла «белые» деньги (из кошелька пьяного девушка вытащила только двух- и пятикопеечные монеты, - Няня)? Что с ними можно делать – мы же все трезвые люди. И сам факт, что она взяла у пьяного деньги, уже снимает факт ее альтруизма. Обо всем этом Буйницкому неоднократно говорили, предлагали подчистить картину, но он  сделал по-своему, поэтому его претензии к киностудии просто смешны. Не знаю… Пусть потом кто-то другой – то же Госкино – оценивает, талантлив он или нет, давать ему деньги на новые проекты или не давать. А студия сделала буквально все. Кстати, худрук Балаян предложил свою версию монтажа, но Буйницкий не захотел ее даже смотреть. Конечно, это его право, но тогда Роман сказал, что снимает свою фамилию с титров, потому что режиссер не слушается».

По словам Муратова, опытному режиссеру достаточно пары часов, чтобы перемонтировать работу Буйницкого, приведя ее в более-менее смотрибельный вид. Но режиссер от помощи и советов отказался

Тем временем, к разговору стали присоединяться и другие режиссеры киностудии: «Знаете, есть хорошая пословица: «Плохому танцору и яйца мешают». Другого тут не скажешь, - заметил Николай Засеев-Руденко. - Парень не умеет рассказать языком кино сюжет: где материал, где образы, где характеры? Я вам расскажу, как происходит в Германии. Продюсеры говорят (между прочим, очень именитому режиссеру): «Ты эту картину гробишь, валишь, и мы не видим другого выхода, кроме как тебя поменять. Снимет другой режиссер, а тебе дадим другой сценарий». Он говорит: «Хорошо, я только зайду в павильон – заберу свой пиджак». А ему: «Не надо больше заходить в павильон, пиджак принесут». То есть, там все решается быстро, а тут начинается: я напишу, вы напишете, еще кто-то напишет… нет предмета обсуждения – фильма нет!» Более того, по словам Засеева-Руденко, Буйницкий на проекте получал не зарплату дебютанта, а зарплату режиссера высшей категории – парень, мол, из Белоруссии,  студент, у него творчески сложная картина. «Да понятно, там еще Рома поднажал», - донеслось откуда-то со стороны. «Ну да, если бы не Балаян, картины не было бы – он очень поддерживал своего дебютанта», - отметил режиссер Михаил Шаевич.

Засеев-Руденко уверен, что говорить не о чем - фильм не удался

Михаил Шаевич удивляется, как можно было "выпить из колодца, а потом в него же плюнуть", и уверяет, что за 40 лет работы на киностудии с подобным поведением сталкивается впервые

Анатолий Винярский согласен с коллегами в том, что дальнейшей судьбы у "Метелика" нет

А Виктор Гресь, пришедший под конец разговора, сходу принялся утверждать, что деньги нужно выделять не дебютантам, а киностудии  

В общем, мне даже жаль стало представителей этого почтенного собрания - столько шуму в буквальном смысле слова из ничего. Жаль, конечно, что творение юного белоруса вы вряд ли увидите - иначе разделили бы со мной недоумение по поводу несоответствия размеров его  амбиций и таланта. Хотя, один талант за Буйницким точно могу признать - я его называю "грантоедским". Не пропадет мальчик, не сгорит в огне бабочка...

Фото Иванны Зубович и newschoolers.com