Виталий Дроздов: "Я могу ответить за каждую песню в нашем эфире"

Белорус, который считает себя украинцем, болеет за украинскую музыку и сделал для украинского радио больше, чем многие украинцы, Виталий Дроздов работает сегодня сразу на трех радиостанциях группы ТАВР - "Хит-фм", "Радио рокс" и "Русское радио". Мы говорили с ним о Белоруссии, об отмене квот на украинскую музыку, о дружбе с "Ляписом Трубецким" и вообще о жизни.

- Когда и как вы приехали в Киев?

- Вообще впервые, как гость, приехал в 2000 году. Тогда я работал в Минске на "Альфа радио". И у нас завязалась дружба с киевской станцией «Music radio». Мы были не просто партнерами по работе. Мы дружили радиостанциями - устраивали много совместных акций. Например, в выходные дни менялись ди-джеями - киевские работали в Минске,  а минские - в Киеве. Это было интересно: слушатели могли взглянуть на Киев глазами минчан. Таких акций было много, и я стал достаточно часто бывать в Киеве.

А после получилось так, что в Минске по ряду причин мы закончили работу на радиостанции. Коллектив частично ушел c "Альфа Радио». Параллельно с этим костяк «Music radio» тоже ушел и пришел в группу, которая ныне называется ТАВР. Из Минска в ТАВР приехали Сергей Кузин, с которым мы вместе работали на «Альфа-радио» (сейчас он - директор Русского Радио и ведущий утреннего шоу «Камтугеза» на Роксе) Валера Сасковец (сейчас - руководитель спецпроектов нашей радиогруппы). Чуть позже, в 2005-м к ним присоединился и я.

"На сегодняшний день в ТАВРе колония из 5-ти белорусов"

Поскольку я был тесно связан с Сергеем Кузиным (он к тому времени уже  работал в Киеве на «Хит-фм»), меня просили  немного помочь в программировании. Я делал анализ украинского рынка, слушал все украинские радиостанции. Писал о всех их минусах и о том, на каком фронте можно у них выиграть. Затем мне предложили приехать на два-три месяца - помочь сделать перезапуск станции, поменять формат «Хит-фм»,  и я  согласился. Оказалось, что за два-три месяца всего не успеть и дело затянулось на полгода. А через несколько месяцев мне предложили стать директором «Хит-фм». Так я и остался в Украине.

- То есть, вы фактически поменяли карьеру музыканта на карьеру радийщика?

- На то время я уже не был музыкантом. Я закончил им быть в 1996-97 годах. Я не очень хороший музыкант. На том этапе группа «Ляпис Трубецкой» были моими друзьями. Мы вместе тусовались, писали песни, но когда у группы начался очередной этап развития, большая слава и все такое, стало ясно, что им нужно улучшать свое концертное звучание, музыкальный профессионализм, и состав немножко поменялся.

Хорошие друзья, которые при этом еще играли на каких-то инструментах, покинули группу. С ними группу покинул и я. Но до сих пор это мои одни из лучших друзей. С «Альфа радио» я ушел в проект «Дети солнца» – продюсерский центр, который продюсировал группу «Ляпис Трубецкой» и «Сашу и Сирожу». Было много и других проектов у них…  Я стал с ними  работать. Параллельно я консультировал государственное радиовещание. Там тоже начались чистки и мне сказали, что я был странным работником.

"На государственном радио мне сказали, что я был странным работником"

Это было, как украинское НТКУ или Госкомтелерадио. В Белоруссии это единая структура, которая включает в себя и телевидение, и радио, как общенациональное, так и региональные филиалы. Меня пригласили, чтобы развить не просто общее радиовещание, а современное радиовещание, нацеленное на молодежь, в частности, в регионах. Я не был чиновником, одним из моих условий было, что я не буду сидеть в кабинете, а буду работать из дому и ездить по регионам.

Почему я ушел? Когда начались очередные чистки, они очень испугались, что у них в штате числится человек, который не приходит каждое утро и не прикладывает магнитку у входа и выхода. Хотя на тот момент (я проработал там года полтора) получилось неплохо дать областным FM-радиостанциям какие-то базовые навыки, и они до сих пор вроде себя неплохо чувствуют. Государственные радиостанции там сейчас являются одними из лидеров. Позитивный опыт был.

Но когда я приехал в Киев, еще какое-то время совмещал работу в «Детях солнца» и на киевском радио. Одной из моих обязанностей было отвечать за украинский рынок, поэтому я и хотел на три месяца переехать сюда. Позже стало сложно совмещать…

- То есть, к «Детям солнца» вы уже не имеете никакого отношения?

- Формально – да. Но главный поручитель «Детей солнца» как раз уверяет меня в обратном. Это удивительный был опыт, когда бизнес делался с друзьями. После прекращения сотрудничества мы остались в хороших отношениях. На днях я еду в Минск, и мы встречаемся, чтобы просто поговорить. Они прислушиваются к моему мнению по новым песням и тому, как их раскручивать…

В этом плане я с ними сотрудничаю, но я не работаю на них. Если внимательно послушать эфиры нашего холдинга («Русское радио», «Хит-фм» и «Радио Рокс»), вы не услышите особо много «Ляписа Трубецкого». На «Хите» вообще нет, на «Русском радио» только одна песня, и то лишь потому, что она хорошо тестируется.

"В эфире радиостанций ТАВРа вы не услышите "Ляписа Трубецкого"

На «Роксе» ни одной песни нет. Думаю, всем, и в частности учредителям, нравится, как я выполняю свою работу.  В Украине часто процветает схема кумовства и коррупции, а я в этих схемах чувствую себя некомфортно. Понятно, хорошую идею я всегда поддержу. Но не только потому, что это нужно по моим кумовским раскладам.

- Если сравнивать радио в Украине и в Белоруссии тогда и сейчас. Что происходит? И как вы оцениваете развитие своей карьеры – из Белоруссии в Украину?

- Это путь вверх, конечно. Когда я приехал сюда, это было, как для футболиста попасть из первой лиги в высшую. Причина проста - на украинском рынке крутится гораздо больше денег. Станции могут себе позволить гораздо больше, чем  в Белоруссии. Это касается и, например, акций каких-то интересных, и самопиара радиостанций. В Белоруссии нет денег на проведение всяких маркетинговых исследований. А в Украине, по крайне мере, в ТАВРе, есть.

"Когда я приехал в Киев, это было, как для футболиста попасть из первой лиги в высшую"

- И какие исследования вы проводите?

- Очень много. Конкуренты о них не должны знать. Нет, могут знать! Первое - это позиционное исследование, которое показывает, что происходит на рынке не только в плане рейтингов, а в головах у людей: как меняются их вкусы, настроения, запросы. Не только музыкальные.

Радио - это не только музыка, это еще и информационные программы, развлекательные, юмор и так далее. В этом позиционном исследовании, которое мы проводим приблизительно два раза в год, мы можем заранее предугадать, как поменяется вкус украинской аудитории через полгода в отношении музыкальных стилей, в отношении запросов на новостной продукт.

- Так что же будет через полгода в наших головах?

- Не, ребята, вы что? Я не могу открывать такие вещи. Это коммерческая тайна. Я могу сказать только, чем украинский рынок в последние годы отличается от российского. Не рынок даже, а слушатели. Есть большая разница в молодежной аудитории. Наши страны развиваются по-разному. У людей за 40 все похоже в наших странах - они росли в Советском Союзе, в едином информационном пространстве. У молодежи все по-другому.

Украинцы гораздо больше ориентированы на Запад во вкусах, и не только в музыкальных. У нас более проевропейские тенденции, и мне это безумно нравится. Радио - только способ удовлетворить запросы. Я вижу, что эти запросы меняются во многих вещах. В Киеве новые медиа развиваются чуть быстрее, нежели в Москве.

Второй тип исследований, которые мы проводим - музыкальные. Я могу ответить за любую песню, которая звучит в эфире наших радиостанций. Я знаю, как она попала в эфир, каким слушателям она нравится, каким нет, сколько людей ее знают, на каком этапе она надоела, на каком еще нет. В Белоруссии это невозможно. Они пытаются это там делать, но делают на любительском, бытовом уровне, не репрезентативно. Конечно, не мы единственные делаем тестирование в Украине, но мне кажется, мы делаем это достаточно неплохо.

"Не мы единственные делаем тестирования в Украине, но мы делаем это неплохо"

- Вы делаете это с помощью социологических контор?

- Социологические конторы являются нашими полевыми операторами. Они помогают нам собирать данные. Но вся методика и стратегия разрабатывается нами, основываясь на опыте Испании, Франции, Италии и других европейских стран. Это наши личные контракты. Это не просто какие-то консультационные услуги.  Люди помогают нам работать с огромным массивом данных, чтобы мы могли понять, что будет дальше в Украине в сфере радио

- Вы говорили, что радио у нас проевропейское, что новые медиа у нас развиваются чуть быстрее, нежели в Москве. Как радио ТАВРа будет интегрироваться с новыми медиа в ближайшем будущем?

- Помните в фильме «Москва слезам не верит» была фраза «В будущем не будет ничего, будет только телевидение». На сегодняшний день мы Интернету уделяем какое-то безумное внимание. Интернет - это всего лишь среда распространения контента. Поэтому в будущем не будет Интернета как отдельного чего-то. Он будет везде. В том числе и для радио.

Сейчас борьба в сфере вещания происходит между людьми, которыю получили лицензию в Нацсовете. В будущем борьба будет происходить между людьми, которые способны генерировать интересный контент. Неважно какой - музыкальный, развлекательный. Многие коллеги часто заводят разговор о том, каким будет радио через 5-10 лет. Я как директор радиостанции не могу не задуматься над таким вопросом.

Некоторые радийщики боятся этого будущего, думают, что время радио сочтено, как сочтено время журналов и газет. Я же этого не боюсь. Я знаю, что запросы людей на музыку, на развлечение, на информацию никогда не уйдут. Просто средой для распространения этого контента будет являться не фм-сигнал, а Интернет. На следующей неделе мы запускаем новый          сайт радио «Хит-фм» - маленький, но первый шаг на этом пути.

"Некоторые радийщики боятся будущего, думают, что время радио сочтено, но я этого не боюсь"

На сегодняшний день количество тех, кто нас слушает через Интернет, пока не сопоставимо с числом людей, которые слушают только через приемники. Но это уже цифры не разных порядков. Если условно в Киеве нас слушают 100 человек, то в Интернете - 25. Мы будем делать сайт про слушателя. Это означает, что человек, заходя туда, будет находить информацию для себя. Он не только сможет прослушать свою любимую музыку, но и посмотреть всю информацию об артисте, почитать тексты, посмотреть видео.

- Почему радио от рекламного рынка достается так мало?

- Это комплексная проблема. Есть рекламный рынок, который живет по определенным законам. Если говорить о мировой и европейской практике, то часть пирога, который съедает радио, это 7% (в Украине - 2%). Мы очень сильно не дотягиваем по сравнению с ними. Это связано со многими вещами, в том числе  и с тем, что не все рекламодатели знают, как можно использовать радио.

Если говорить о том, как можно использовать радио, мы увидим множество преимуществ, которых не может дать ни телевидение, ни Интернет. Радио оперативней. Говорить, о том, что Интернет оперативней в новостных поводах, нежели радио - я бы поспорил. К примеру, о теракте в Москве информация в Twitter появилась через 20 минут, а по радио - через 5, на «Сити-фм». К тому же в Twitter находится далеко не массовая аудитория. А радио слушают миллионы.

"О теракте в Москве информация в Twitter появилась через 20 минут, а по радио – через 5"

Радио - уникальный носитель, который не заставляет человека особо быть к чему-то привязанным. Нужно просто слушать. Оно не отвлекает внимания, «балакает» где-то в стороне. Мы знаем, как сделать так, чтобы привлечь внимание слушателя в наиболее важные моменты. Чтобы изменить рекламную информацию на телевизоре, нужна неделя. Чтобы клиент мог поменять что-то в радиоэфире, ему требуется 5 минут - просто сделать звонок.

Радио еще может делать одну уникальную вещь. Из всех медиа оно рисует наилучшую картинку в головах у потребителей. Когда по телевизору вам хотят рассказать о какой-то красивой девушке, вам ее показывают. Но для вас и для меня «красивая девушка» - это разные девушки. В Интернете мне тоже покажут фотографию. А по радио, если ведущий или копирайтер грамотные, то у каждого в голове сложится именно та, самая красивая девушка. В результате у каждого в голове рисуется именно та картинка, которая будет ближе всего именно ему. А, значит, можно и рекламный месседж «прицелить» именно так, чтобы каждый отдельный человек «увидел» именно то, что ближе всего именно ему. Разве это не замечательно? Просто не все еще умеют этим пользоваться. Не все понимают это преимущество радио. И не будем, в конце концов, забывать, что радио стоит дешевле телевизора.

Мы в ТАВРе стараемся использовать эти ключевые преимущества радио по полной. И достаточно часто я вижу приятное удивление в глазах наших партнеров и клиентов, когда они видят, насколько правильно (с точки зрения рекламного эффекта) они потратили свои деньги. Конечно же, не все украинские радийщики пока умеют пользоваться этими преимуществами радио. На многих киевских радиостанциях существует наследие 90-х.

- Что за наследие 90-х?

- Это делать радио наобум - ситуативное, быстрое, изготовление какого-то невнятного контента. В 90-е была маленькая конкуренция. Что бы  в эфире не происходило, люди все равно слушали. Но сейчас другое время. Сейчас, чтобы выделиться, нужно действовать другими методами. Но все равно на некоторых станциях все остается, как в 90-х. Сегодня я ехал на работу и слушал радио, не скажу какое. Все, что там говорил ведущий, он говорил про себя. Растянутое нарциссическое самолюбование - это не разговор со слушателями, это ситуация из 90-х.

У украинского радио еще не сформировалось чувства какого-то супермодного бренда. Мы это стараемся побороть. В 2005 году мы перезапустили «Радио рокс». Наш холдинг купил этот бренд, эту частоту. Мы запустили новый формат. Безумно радовало, как аудитория воспринимает наши задумки, наш эфир. Радовал рост культовости этой станции среди слушателей, рейтинги. Мы решили действовать не по канонам 90-х, а по самым новым стандартам. Я был на BBC, знаком с людьми, которые там работают, могу у них напрямую попросить о консультации перед тем, как что-то принимать. Взять все самое лучшее, что есть в мире, и адаптировать это под украинца. Этим мы и занимаемся.

"У украинского радио еще не сформировалось чувства какого-то супермодного бренда"

- Есть мнение, что интеллигентная аудитория может потянуться на радио, если оно предложит ей какие-то умные форматы. Почему радио до сих пор их не предлагает?

- Радио уже начинает предлагать. Когда мы думали над аудиторией «Радио рокс», мы рассчитывали, что основным источником, за счет которого будут расти наши рейтинги, будет именно та, думающая, аудитория, которая на сегодняшний день разочарована в радио и телевизионном продукте. Главным нашим конкурентом по «Радио рокс» будут не другие радиостанции, а диски в машине у человека и книги. Мы постарались сделать максимум, чтобы удовлетворить людей думающих.

Мы стараемся делать так, чтобы именно эта умная аудитория нас слушала. Конечно, музыкальное радио должно быть еще и развлекательным. Но развлекательность не должна быть тупой. Даже Альберту Эйнштейну ведь нужно было иногда развлекаться.

Основная проблема в том, что, по мнению некоторых развлекательность состоит в тупом хихикании и пошлости. Мы все это понимаем по-другому. Есть же тот же инфортейнмент. Мы это используем, стараемся на наших радиостанциях делать так, чтобы человек после прослушивания утреннего сегмента получил не только заряд хорошего настроения, но и что-то новое, интересное и полезное.

Понятно, что с утра мы вряд ли можем говорить о чем-то вечном. Человек с утра окунается во враждебный мир, потому что он встает по будильнику, а не сам, когда захочет. Ему нужно идти на работу, на которую зачастую он тоже идти не хочет. Радио - это первое СМИ, первая рука доброй помощи, которая протягивается человеку с утра. Человек встает с постели, надевает свои комфортные тапочки и включает свою любимую радиостанцию. Мы должны дать ему понять, что этот мир не так уж плох и дать информацию, которая поможет ему войти в этот мир более комфортно. На это и нацелено наше утреннее программирование.

"Развлекательность не должна быть тупой, а по мнению некоторых развлекательность состоит в тупом хихикании и пошлости"

- Какую все-таки роль в нем играют музыкальные квоты?

- Есть музыкальное программирование, но это очень узкая часть программирования. Основа программирования - как построить баланс элементов, из которых состоит радио, чтобы в любой отдельно взятый момент этот набор кирпичиков был наиболее нужен человеку, который хочет послушать радио. В этом главный секрет программирования. Музыка в нем имеет второстепенное значение.

Если говорить о музыкальном программировании и квотах - это другое. Здесь нужно сказать, что холдинг ТАВР при этих квотах занимал лидирующую позицию. И продолжает ее занимать. Нам эти квоты - что они есть, что их нет - все равно. Мы можем работать в любых условиях. Формат «Хит-фм» мы запустили в июне 2006 года. Квоты у нас были введены тоже примерно в это время. 

Мы стартовали с того, что радио «Хит-фм» было по Киеву на 22-м месте, по-моему, а по Украине - на 5-м. Сейчас «Хит-фм» по Киеву - в тройке лидеров, по Украине - на первом месте. Мы это сделали как раз в условиях действия квот. Поэтому сами по себе квоты или их отмена - не являются какой-то важной для нас темой, на которой хочется заострять внимание. Я просто хочу работать в очерченных и понятных условиях. Хочу понять правила игры, что конкретно квотируется. Не до конца было прописано, что является украинским артистом, украинским продуктом. Также крайне важно, чтобы все участники рынка соблюдали эти правила игры .

Работать мы научились, но, к сожалению, это правила не для всех работали. Какие-то радиостанции не соблюдали эти квоты по определенным причинам. Но мы победили конкуренцию, выполняя эти квоты и у радиостанций, которые эти квоты не соблюдали. Мы сможем справиться в любой ситуации.

- А нужно, чтобы квоты вообще были?

- Когда я размышляю на темы поддержки и государственного протекционизма, я стараюсь из этих своих рассуждений полностью исключать интересы станции. Я работаю не для того, чтобы удовлетворить свои личные амбиции. Понятно, что финансовая задача перед радиостанцией ставится, мы ведь коммерческая структура. Но все-таки в своей работе я, прежде всего, руководствуюсь интересами слушателей, для которых я работаю и общества. Только так можно получить какой-то результат.

Поэтмоу, говоря о квотах, давайте поговорим не только о радио, но и о других двух важнейших участниках процесса. Есть радио, есть музыканты, и есть слушатели. Конечно, многим радиостанциям будет легче работать в условиях отмены квотирования. Ну, нет украинских джазовых исполнителей столько, чтобы обеспечить 50%. Как ни крути, нужно будет идти на какие-то ходы, чтобы выйти из ситуации. Даже если есть сто песен, их нельзя крутить по кругу, потому что слушателям набьет оскомину. В Белоруссии так и произошло - начали крутить одно и тоже в условиях отсутствия белорусского продукта. Те исполнители, которые были до этого популярны, говорили мне, что у них стало меньше концертов. Людям их песни уже надоели.

Если говорить с точки зрения слушателя, он на 100% выиграет за счет отмены квотирования. Почему? В связи с общественной полемикой последних двух недель все считают, что радиостанции сейчас пустятся во все тяжкие, из эфира уйдет украинская музыка.

"Слушатели выиграют от отмены квотирования"

Почему нужно делать такой вывод? Когда пронеслась эта информация, я в кругу своих коллег сказал, что не вижу предпосылок, чтобы мы снимали украинскую музыку. На «Хит-фм» украинской музыки не станет меньше. Ее, может, станет немножко меньше ночью. Из эфира уйдет музыка, которая была совсем натянута, те песни, которые мы включали в эфир лишь, чтобы хорошие песни не набили оскомину.

Тина Кароль и Ани Лорак у украинского слушателя становятся более популярными, чем песни какой-то российской группы «Винтаж». Почему тогда я должен убирать украинских исполнителей из эфира из-за «Винтажа»? Для меня бы это было профессиональным самоубийством. Почему противники принятия решения думают, что украинцев заменят на россиян? Почему не думают, что украинцев заменят на зарубежных? Все страхи противников закона сводится к тому, что Россия сейчас придет и все убьет. Я лично количество российской музыки не буду увеличивать.

На «Хит-фм» играется всего 50 российских песен. И это старые-старые песни, которые были до того, как произошел информационный разрыв между Россией и Украиной, песни 90-х. А украинских песен - 250. На «Радио рокс» мы подняли волну - молодые украинские исполнители присылают нам свои песни и пишут, что записывались специально, чтобы дать нам послушать. Я не собираюсь останавливать эту волну. Этим мы дали многим украинцам веру в себя.

"Для меня заменить Ани Лорак на группу "Винтаж" - профессиональное самоубийство"

- А как вы вообще оцениваете то, что вам присылают, творчество молодых украинских рок-музыкантов?

- Есть разные исполнители. Некоторые, если запоют на английском, вы не отличите их от европейцев. На «Радио рокс», как и на любой радиостанции, большинство песен, которые присылают - все-таки любительские. Это во всем мире так. И по качеству креатива, и по качеству записи.

Но вернемся к теме. Что кто получит с отменой квотирования?

Слушатели - получат продукт, который больше сегментирован и разнообразен. Я уверен, что в какой-то отдельно взятый момент появится радиостанция, которая будет крутить только украинскую музыку. Радио-группы смогут, наконец, подумать о том, чтобы делать нишевые продукты. То, что мы затеяли в 2008 году - запустили «Радио рокс» - было смелым шагом, поскольку мы понимали, что на тот момент украинской музыки на 50% тоже не хватит. Мы крутили в эфире поп-рок, который не ассоциируют с роком большинство наших слушателей. Поначалу мы были вынуждены крутить и такую музыку, потому что ТАВР - это компания, которая всегда выполняет закон. Но со временем мы их убрали (поп-рок), потому что появилось достаточное количество роковых песен.

Мы сделали смелый шаг, получилось. Но остальные радиостанции, которые боятся запускать узкоформатные вещи в условиях квотирования, будут бояться делать это и дальше, если квоты не отеменить. Производителя нужно поддерживать. Ведь вы согласитесь, что для того, чтобы кино стало лучше, нужно поддерживать кино-производителя, а не ограничивать кинотеатры? Почему-то в случае с кино всем это понятно, а в случае с музыкой - не совсем. Надеюсь, что государство примет меры, чтобы начать поддерживать именно производителя, а не ограничивать траслятора.

На сегодняшний день у нас нет законов, которые облегчают жизнь продюсерским центрам или независимым музыкантам. Нет таких условий - не будет развиваться и шоу-бизнес так хорошо, как мог бы. Нельзя все спихивать на радиостанцию. Мы бы получали намного качественнее продукт, если бы поддерживали производителя, а не только тех, кто крутит эту музыку. В России это происходит, даже в Белоруссии это происходит.

Лицензионный сбор, чтобы провести в Белоруссии концерт зарубежной звезды, условно составляет 100 долларов. Если это концерт белорусского исполнителя, он уже составляет всего лишь 20 долларов. Если украинское государство будет вводить такие же умные грамотные вещи, то действительно произойдет развитие украинского продукта. Также  нужно поддерживать те радиостанции, которые хотят украинский продукт крутить в большом объеме. Чем больше этот объем - тем больше поддержка. Налоговая, лицензионная и так далее.

Возьмем третью сторону процесса - артистов. Что произошло в Белоруссии? После того, как появился закон о квотировании музыки, появилось определенное количество новых музыкантов. Продюсерские центры стали вкладывать деньги в какие-то группы. И появилось несколько групп, которые стали общенационально известными. Но через три года перестало появляться большое количество новых проектов, их все меньше и меньше. А старые проекты уже поняли, что особо не нужно вкладывать силы, деньги, ум и старания в создание кайфового, высококачественного продукта - все равно его возьмут в эфир. Если все это анализировать, то в течение первых трех лет квотирование имело оздоравливающий эффект. Оно привело к всплеску и оживлению, а потом стало выполнять убивающую функцию.

В связи с этим у меня вопрос: к чему мы хотим идти, мы простые граждане Украины? К чему мы хотим вести своих исполнителей? Чтобы они делали продукт все хуже и хуже, и чтобы мы пришли к тому, что нам немножко стыдно за украинскую музыку, как во многом сейчас стыдно белорусам? Или же мы хотим, чтобы они старались делать продукт все лучше и лучше? И чтобы через три года, пять лет, семь мы увидели в номинантах «Грэмми» украинских исполнителей? Протекционизм в виде квотирования ведет именно к первому варианту.

Отмена квотирования, мне кажется, подтолкнет украинских исполнителей к тому, чтобы они старались выглядеть достойно на уровне самых современных европейских и американских исполнителей. Чтоб хотя бы попасть в эфир, им придется стараться чуть больше. Я думаю, что обыватель, простой гражданин, будет этому рад.

"Чтобы через три года, пять лет, семь мы увидели в номинантах «Грэмми» украинских исполнителей"

Уходя от Дроздова, я думала, что неплохо было бы его клонировать. Чем больше  у нас таких медиаменеджеров, как Виталий, тем меньше нам страшны всякие квоты  - он все равно их перехитрит.

МедиаНяня.

Фото Яна Солнечного