Охлобыстин приехал в Украину, чтобы дать работу половине Киева

Вчера я вам рассказывала, что Госкино проводит четвертый питчинг кинопроектов, претендующих на финансирование государства. Из 103 проектов, поданных на конкурс, во второй этап перешагнули всего 40. И еще один, которым оказался фильм по сценарию Ивана Охлобыстина. По определенным причинам (о них – чуть позже) россиянин ну очень заинтересован в съемках этой картины, а потому приехал представлять ее на питчинге лично.

Наши митцi на гостя реагировали неоднозначно: кто-то смотрел на Ивана с живым интересом, но большинство – подозрительно: приехал, мол, тут разевать роток на наши денежки. Но Охлобыстин сумел переубедить если не всех, то многих в искренности своих намерений, и в том, что кино, придуманное им, создается для всеобщего блага – зря, что ли, столько лет проповеди читал.

Будущий фильм называется «Узкоколейка», его представляла «Национальная кинематека Украины» - государственная, между прочим, компания. Жанр – фантасмагория, производить намерены в копродакшене с российской компанией «Стратегия кино», а снимать в Украине – преимущественно на студии «Киевнаучфильм». По словам продюсера, для «Национальной кинематики», специализирующейся на неигровом кино, этот проект очень важен – не только в плане имиджа, но и как возможность выйти из тяжелого положения, в котором находится студия.

Затем к микрофону вышел виновник торжества, которому и было поручено представить проект во всей красе. Скажу сразу, красы не получилось, поскольку Охлобыстина, как обычно, понесло в рассуждения. Но главное – огонек, с которым Иван говорит обо всем, что касается кино, присутствовал, и именно это должно было произвести впечатление на строгую и недоверчивую отборочную комиссию.

- В 2005 году, - издалека начал Охлобыстин, - московская студия, паразитирующая на металлургической промышленности, заказала мне сценарий по маленькому рассказу Михаила Веллера, очень забавному рассказу (уважаю Веллера как литератора, хотя он, конечно, чудноватый). Коллизия мне так понравилась, что я сказал: «Давайте сделаем. Но вы же понимаете, что если делать из маленького рассказа масштабный сценарий, то явно будет фантасмагория, чего у нас сто лет не делалось?» - Они говорят: «Да, понимаем». Чтобы вы понимали ситуацию, я взял у них предоплату 50% – и правильно сделал, потому что их металлургическая «карьера» потом дала сбой (улыбается). И как человек дотошный, постарался довести дело до конца. Я написал первую экранизацию, они попросили сделать из 1953 года современность, я сделал, потом переделали в будущее, потом вернули в современность – в общем, такая путаница вокруг всего, но некий сценарий получился. Называется он «Узкоколейка».

Наверное, будет безумием пересказывать сюжет, потому что это фантасмагория – рассказ о том, как крупный чиновник из центра поехал на лесорубку куда-то далеко в Сибирь (не важно), чтобы проследить за эффективностью работы по добыче леса. Для него это переходная ступень карьеры, после чего он засядет в «ЕдРе», или еще в какой-то правительственной инстанции. Жену привез он, полон драматизма, и неожиданно сталкивается с совершенно чудесным, загадочным, волшебным, сказочным краем, где все нереально. Оно, вроде, и реально, но нереально. И с людьми, которые, с одной стороны, не от мира сего, а с другой – от мира сего... Я не в состоянии адекватно пересказать сценарий – его нужно прочитать, потому что там есть все, и для всех. Этим сценарием, этим проектом мы сможем поставить на колени зло: добро обязательно победит зло, и оно зверски умрет. Так я вижу прокатную судьбу нашего фильма, если в будущем он состоится.

Я думаю, из этой истории нужно делать фестивальный фильм, вне всяких сомнений. Не стоит рассчитывать на уик-энды эти предательские. У нас поменялся киношный вектор – раньше за искусство бились, а теперь все только и думают, как бабло извлечь. Понятно, что мы никак не извлечем – обманут нас армяне (смех в зале), но искусство сделать можно. Что хорошо.

Иван так разошелся, что принялся вспоминать свои студенческие годы, потом заговорил о нынешних студентах ВГИКа и о том, что они пишут: «диалогов нет, ситуаций нет, коллизия дурная»… И тут, как гром средь ясного неба:

- Я извиняюсь, но у нас регламент.

- Простите. Да, наверное… Я чего-то затянул (смущенно улыбается).

Естественно, у комиссии возникли вопросы. В первую очередь, почему в творческой группе картины практически нет украинцев. На это продюсер ответил, что композитор – украинец, народный артист страны Александр Злотник. Оппоненты не унимались: почему, мол, не взяли украинского оператора – все знают, что у нас хорошая школа. На что был получен ответ, что второй оператор – Владимир Галицкий – украинец. «Это только для того, чтобы проект сейчас прошел», - пошутил кто-то в зале.

Все как-то разом зашумели: творческая группа – российская, каст преимущественно российский, да и дело происходит в Сибири – что ж за копродакшен такой?

- Это не Сибирь, - попытался объяснить продюсер. - Сибирь для Ивана – это то, что непонятно, что находится где-то там. А у нас, вообще-то, Сибирь – это метро «Лесная», улица Киото – съемки будут проходить там.

- И вообще, гражданство поменять – не проблема, - откуда-то из угла пошутил Охлобыстин.

- Ну да, Депардье вон поменял, и ничего…

Чтобы окончательно убедить комиссию, Иван снова взял слово:

- Попытаюсь сформулировать мою сверхзадачу: слишком уж российское кино увлечено деньгой. Я не считаю, что это правильный выбор – иногда нужно ужать пояса, чтобы сделать что-то свое и потом воткнуть по самые гланды всем фестивалям на свете. Мы делаем то, в чем сильны: мы не составим Западу конкуренцию в трюках, в коллизиях по переездам – просто надо быть объективным. Но они никогда не смогут плакать над теми песнями, над которыми плачем мы, и смеяться над теми шутками, над которыми мы смеемся. Они никогда не поймут всех просторов нашей души, и на что мы способны – на какие грани безумия и святости.

Поскольку здесь все свои, то скажу: у меня есть некая претензия к российской кинематографии. Я знаю, что у вас с деньгами-то не густо – никаких иллюзий, что я вас ограблю (улыбается). Я, пусть и в разбойничьем варианте, не за этим приехал. Мой разбой в том, что надо вектор поменять – от деньге к искусству. Как говорят, пипл хавает все, и он действиельно хавает все. Увы. Но ему вместо говна можно дать хорошее. И почему этого не делают, непонятно. Почему не биться за хороший художественный продукт? Этот сценарий – лучшее из всего, что я написал, совершенно очевидно. Но в России с таким азартом подбирали все, что попало, а на этот сценарий не обращали внимания...

Он крупномасштабный, массивный, он создаст много рабочих мест – поверьте мне, тут работать половина Киева будет.

В зале снова зашумели: кто обладает авторскими правами, и как их будут делить, в случае чего?

- Так я не договорил, - заметил Иван.

- Так мы все поняли.

- Но все же.

- Простите, регламент превышен.

- Ну дайте человеку сказать, - не выдержал кто-то в зале. - Он же несет хорошее.

- Очень коротенько, я уже сформулирую окончательно, - снова смутился Охлобыстин. - Я хочу, чтобы был снят фильм. Я хочу, чтобы он был на трех мовах, трех языках, что возможно по литературе. Я хочу забрать большинство призов на европейских фестивалях. И чтобы нас не следом за Угандой, за слонятками показывали, а чтобы мы в основном конкурсе участвовали. И я хочу, чтобы этот фильм был украинским – это такое мое желание, чтобы наши вспомнили, что искусство должно вернуться.

Бурные аплодисменты.

Чем закончилось это представление, узнаем совсем скоро: сегодня питчинг продолжится, после чего комиссия вынесет вердикт – дать денег Охлобыстину и компании, или не дать. Хотелось бы, чтобы дали: очень уж заманчива перспектива – посмотреть, как половина Киева стройными рядами марширует на Киото снимать фантасмагорию. 

Фото - photoreporter.ru