Венецианский Майдан и демоны Джонни Деппа
0Три дня плотных показов на Венецианском кинофестивале – это «Зима в огне» про наш Майдан глазами израильтянина Афинеевского, грядущая премьера нового фильма нашего Сергея Лозницы «Событие» – про раннероссийский робкий Майдан 1991 года, Александр Сокуров и Джонни Депп в роли матерого бостонского гангстера.
Программа нынешнего – 72-го по счету – Венецианского кинофестиваля такая пестрая, что не знаешь, с какой стороны к ней подступиться. Здесь и большое америкаснкое кино с мегабюджетами, вроде открывшего фестиваль «Эвереста» Бальтазара Кормакура, и авторское европейское, и целая панорама документальных фильмов – от «Джексон хайтс» Фредерика Вайзмана до переплавленных в кино разговоров Ноа Баумбаха и Джека Пелтроу с Брайаном Де Пальмой и документального очерка о жизни Дженнис Джоплин. Этот фестиваль имеет особое значение и для Украины: здесь показывают новый документальный фильм нашего Сергея Лозницы «Событие» и не нашего, но снявшего о нас Евгения Афинеевского «Зима в огне» (2015) – еще одна запоздалая, а потому выглядящая ненужной рефлексия на тему Майдана.
Стерильная «Зима…» рискует сильно понравиться всем тем, кто оголтело критиковал «Майдан» Лозницы: здесь и под линейку соблюденная хронология событий, и красивая графика с подранной картой маршрутов митингующих (вышли на Майдан, поднялись по Институтской до Банковой) много революционной риторики и пафоса, криков про евроинтеграцию, про новую страну… и больше ничего. Аккуратные титры вначале с прилежностью хорошиста сообщают, с чего все началось, а титры в финале – к чему все привело, с подробным описанием погибших и раненых на Востоке. Эмоции порой зашкаливают, потому что смотреть без волнения иные сцены просто невозможно. Но когда сходит пена, понимаешь что сказать автору, по большому счету, нечего. И Венеция явно подставилась, попытавшись пробормотать что-то про современную Украину, где тем временем идет болезненное переосмысление Майдана.
«Событие» (2015) Лозницы – коллективный портрет участников августовского митинга 1991-го года на Дворцовой площади тогда еще Ленинграда. Фильм смонтирован из черно-белых пленок, хранившихся в архиве Ленинградской студии документальных фильмов, и рассказывает о подзабытом российском Майдане почти четвертьвековой давности. Премьера фильма здесь, в Венеции случится уже завтра. Так что напишу отдельно. Как, впрочем, и новом фильме Александра Сокурова «Франкофония» (2015), где мастер пускается в эксперименты, поженив документальное с художественным. И впервые обращается к зрительно непосредственно, он своего имени, а не через героев. «Франкофония», виртуозно снятая французским оператором Брюно Дельбоннелем («Внутри Льюина Дэвиса», «Фауст», «Амели»), рассказывает о спасении коллекций Лувра во времена немецкой оккупации, но смысл ее гораздо шире. Фильм о том, что всех политических игр, истории, важнее культура – та самая, в отсутствие которой у нас на глазах блекнут идеала Майдана. Лишь культура, по Сокурову, и способна скрепить враждующее человечество. «Франкофонию» Сокуров, вроде, зажал Каннам, сочтя французскую Ривьеру слишком легкомысленным местом для премьеры своего нового фильма. И придержал для Венеции, откуда, есть предположение, ему не уехать без награды.
Теперь немного про игровое кино не славянского происхождения.
В гангстерской драме «Черная месса» (Black Mass, 2015) Скотта Купера Джонни Депп, нарядившись в костюм артиста Александра Филиппенко и вооружившись ужимками позднего Николсона, совершает еще одну попытку распрощаться со всеми своими бертоновскими героями и Джеком Воробьем вдобавок. Под толстым слоем грима Депп очень старательно выводит образ знаменитого бостонского гангстера Джеймса «Уайти» Балджера. Кровавый след из многочисленных убийств и ограблений за Балджером тянется с середины 1970-х. В середины 1990-х он подался в бега и был арестован 16 лет спустя в Калифорнии. Попутно выяснилось, что матерый преступник, снабжавший, среди прочего, оружием ИРА, одновременно работал осведомителем ФБР. «Черная месса» сделана под сильным влиянием гангстерского наследия Скорсезе – от великих «Злых улиц», воспитавших целую плеяду гонконгских мастеров, до «Своих парней», ставших вершиной гангстерского фильма.
После этого возможен глумящийся Тарантино, возможен «Клан Сопрано», но никак не «Черная месса». Ибо тема романтических злодеев, рыцарей плаща и пистолета, закрыта навсегда. Проклятый Скорсезе озвучил один из самых живучих американских мифов в простодушных монологах своих героев и последовательно разрушает его: обаяние больших денег, власти, риска рассыпается в заурядную подлость, бессмысленную жестокость, неаппетитную алчность. Депп играет собирательный образ – тут у него и сентиментальный Джо Пеши, души не чающий в маленьком сыне, и алчный Рэй Лиотта. И если у Скорсезе обычно эмоции зашкаливали, у молодого Скотта Купера температура выше комнатной не поднимается.
Фото - variety.com
26034
0
