БЕРЛИНАЛЕ. Итальянцы против Франсуа Озона

10:40 14.02.2019 0

Берлин в этом году проходит почти без происшествий и скандалов, если не считать таковым выпавшего из главного конкурса китайского классика Чжана Имоу. Его новый фильм «Одна секунда» - про, скажем так, культурную революцию в Поднебесной, вдруг не покажут. Совсем то есть. 

Если верить официальному заявлению фестиваля, то отзыв случился по техническим причинам. Версия неофициальная – автор чем-то не угодил китайским цензорам и те наложили вето. Учитывая, что в молодости Имоу слыл заправским диссидентом и во времена той самой «культурной революции» был отправлен на перевоспитание в сельхозкоммуну, в это не сложно поверить. Так или иначе, но без Имоу берлинский фестиваль не обойдется: вместо «Одной секунды» дадут почти классику, семнадцатилетней давности «Героя» - исторический детектив с летающими воинами, действие которого разворачивается при дворе императора Циня. «Герой» - этапное кино для Чжана Имоу, ослепительно красивое, снятое великим оператором Кристофером Дойлом. 

Итальянская пресса дружно ополчилась на Франсуа Озона. Его драма «Слава Богу» (или «По милости Божьей») в нынешнем году ходит в фаворитах главного конкурсного забега. Итальянцев задел наезд на католическую церковь, который позволил себе французский режиссер. В фильме речь идет о жертвах пожилого священника из Лиона, который много лет совращал детей в католическом летнем лагере. Бернар Прейна изувечил множество детских судеб, но заговорить (первым во всяком случае) решился некий Александр Герена (в этой роли озоновский альтер-эго Мельвиль Пупо, звезда «Времени прощания») – почтенный банковский служащий, истовый католик и отец пятерых детей. На вопль Герейна, возмущенного тем, что отец Прейна по-прежнему служит и, видимо, продолжает калечить детей, отозвались еще несколько его подросших жертв. Озон выводит в центр сюжета еще двоих – здоровяка Фрасуа Дебора (Дени Менуше), который запускает специальную интернет-платформу, где жертвы священнослужителя могли бы делать свои признания, и астеничного эпилептика Эмманюэля (Сван Арло), у которого после тех летних лагерей вся жизнь пошла под откос. 

И в жизни, и в фильме дело получило самую широкую огласку и, разумеется, дошло до суда. К тому же выяснилось, что о преступных действиях своего сотрудника давно знал кардинал Барбарен, но от служебных обязанностей отца Прейна, тем не менее, он не отстранил. А предпочел скрыть это. 

Отец Прейна сейчас томится за решеткой. Решение по его делу французский суд вынесет 7 марта, когда фильм Франсуа Озона уже вовсю будет идти в широком прокате. «Слава Богу» вряд ли как-то повлияет на вердикт суда. Да и не нужно. Фильм Франсуа Озона адресован обществу, людям, а не судебным исполнителям. Он собственно про людей. Про их молчаливое попустительство, по воле которого вокруг творится преступление. Ведь дети, как могли, пытались говорить родителям о том, что с ними было в тех летних лагерях. Но родители предпочли не слышать. Некоторые стали отмораживаться даже тогда, когда дело отца Прейна получило общественную огласку. Любопытно, как параллельно Озон работает со вторым планом – женами, детьми, родителями. В одной из сцен супруга Александра Герейна решается сознаться в том, что юности ее изнасиловал друг семьи. Сознаться даже не мужу, но герою Свана Арло. А заканчивает Озон и вовсе на высокой ноте, когда старший сын Мельвиля Пупо спрашивает отца перед сном: «Папа, ты все еще веришь в Бога?». Ответ, как ни странно, дает музыка, написанная для фильма Евгением Гальпериным (в соавторстве с братом Сашей Гальпериным). По легенде, Озон посмотрел «Нелюбовь» Андрея Звягинцева и позвал Гальперина писать музыку. Центральная тема, после которой еще долго дрожат ноги, отсылает к хоральной прелюдии фа-минор Баха, а с появлением на экране каждого следующего из троих герое, тональность несколько меняется. У каждого из троих, как у инструмента, свое неповторимое звучание. А появляющийся в финале детский хор (который должен был записываться в Киеве) композитор ловко превращает в мощный источник света. 

Озон, которого всю жизнь держали за представителя «кинематографа тела», снял кино, лишенной всякой сексуальной раскрепощенности. Хотя сама тема, казалось бы, предполагала какое-то «Дурное воспитание». 

Впервые в жизни автор «Крысятника», «8-ми женщин» и «Двойного любовника» простым журналистом объездил всех своих героев и часами их расспрашивал о случившемся. Так, что фильм вполне мог бы получится документальным. Александр Герен – тот самый, которого играет Мельвиль Пупо – пожертвовал картине свою личную переписку с церковной администрацией. Эти письма, без всяких правок, озвучены закадровым голосом артиста. 

Тем не менее, «Слава Богу» не документальное, а художественное произведение, суть которого, минуя голову, попадает в самое сердце. Он шире заявленной темы. Это фильм, в котором герои не делятся на мучителей и жертв. Потому что жертвы здесь все: главные герои, потому что пережили насилие над собой; отец  Бернар Прейна – потому что это насилие совершал; а родители, жены, общество и представители Ватикана – потому что предпочитали молчать даже тогда, когда все знали.  

После великой драмы «Под песком» это второй фильм Франсуа Озона, в котором нет привычных игр с жанровыми архетипами, шарад, головоломок, нет оммажей великим авторам минувшей эпохи. «Слава Богу» - кино, которое отказывается развлекать и почти отказывается обнадеживать.  

Одно из самых сильных впечатлений дня вчерашнего – британский «Сувенир». Сандэнсовский хит британки Джоанны Хогг, у которой дочка Тильды Суинтон на пару с матерью разыгрывают полубиографическую историю самого автора. На экране примерно середина 1980-х. Дочка состоятельных родителей учится режиссуре, явно вдохновляемая поколением великих «рассерженных». И все окружение ее сильно смахивает на гневливых экранных хамов Ричарда Харриса и Ричарда Бартона. Но с появлением молчаливого, немного похожего на Хоакина Феникса парня с замашками аристократа (актер Том Берк играет здесь такого перевертыша и страшно убедительно рычит), вся эта развеселая студенческая жизнь сменяется (до поры до времени) тихим семейным счастьем.  

Джоанна Хогг, несмотря на свое островное происхождение, явно вдохновлялась Кассаветисом (от него в кадре нежно-жестокие отношения мужчины-женщины и сверхкрупные планы лиц), а в продюсеры заманила самого Мартина Скорсезе. Суинтон в косынке немного смахивает на Тэтчер и превращает в настоящий перформенс вечерний отход ко сну своей героини. А дочка – просто чудо как талантлива. Сам же «Сувенир» лишь выглядит такой вроде простой историей про томление творческой интеллигенции. За показной банальностью, лирикой и такой открыточной наивностью скрывается очень сложная сюжетная конструкция, в которой сразу все – обреченность, мимолетность чувств, разочарование и взросление. Героиня хочет снимать кино о докерах, но понимает, что снимать нужно про себя. В конце концов, не это ли исповедывал Кассаветис, говоря: снимайте о том, что знаете сами?  

Фото - berlinale.de, imdb.com, filmstarts.de, livejournal.com