Шоу детской непосредственности. Как я спорила с создателями «Маленьких гигантов»

О новом шоу канала «1+1» «Маленькие гиганты» я хотела поговорить с вами давно. «Вот, – думала, – посмотрю премьеру и, по своему обыкновению, напишу все, что думаю». Но премьерный выпуск оставил у меня так много вопросов, что я решила посмотреть второй. Ну а чем дольше я смотрела шоу, тем больше вещей не понимала.

Честно отсмотрев от сих до сих 4 выпуска, я, наконец, поняла, что меня смущает. И решила таки вам об этом рассказать. Но, чтобы не показаться субъективной, попросила создателей шоу прокомментировать то, что меня смущает: честно отправила на канал вопросы и стала ждать ответа.

Ответ был один: «Вопросы возмутительные! Так нельзя! Вы предвзяты и хотите оскорбить наших участников! Придите и задайте вот эти свои вопросы, глядя продюсерам в глаза».

Ну, что делать – пришла и спросила.

Итак, действующие лица: креативный продюсер шоу Владимир Завадюк, с которым я, в основном, и беседовала, глава пресс-службы Плюсов Ольга Гудзь, пресс-секретарь канала Марина Мельничук и тихо-мирно сидящая рядом исполнительный продюсер шоу Анна Аксютенко.

Ну, в глаза – так в глаза. Поехали. 

– Владимир, признайтесь: вы брались за проект с энтузиазмом или у вас были какие-то опасения? Если да, то какие?

– Мы уже как-то говорили: этот проект – настоящий вызов для всей съемочной группы. У нас было очень много вопросов к структуре проекта. И нам до сих пор кажется, что правила достаточно сложные. Но мы со своей стороны сделали все, чтобы просто и понятно рассказать их зрителю – об этом мы не раз говорили с форматчиком.

Но Александр Ткаченко очень убеждал нас в том, что формат Little Giants будет успешен на нашей территории. И, как видим, его прогнозы всегда оправдываются – так уже было с «Останнім москалем», так произошло с «Маленькими Гигантами». Мы хорошо стартанули. И, надеемся, будем делать второй сезон «МГ».

– Как показал опыт, командные соревнования у нас на ТВ всегда идут с уменьшением рейтингов. Но вы все же взялись за еще одно командное соревнование

– Конечно, мы и боялись, и анализировали… Было ведь «Шоу №1», была «Битва хоров»  – все они были командными и с низкими показателями. Но в нашем шоу важная деталь – то, что каждый участник тут – яркая индивидуальность. И это дает хорошие показатели.

Рейтинги у нас высокие, и это значит - мы сломали этот замкнутый круг.

– Какие задачи вам ставили по цифрам?

– Это – конфиденциальная информация. Но старт превзошел ожидания.

– Вам ставили задачу по цифрам меньшую, чем нынешний результат?

– Нет, не цифры, а сам проект превзошел ожидания. А цифры, повторюсь – конфиденциальная информация. Но доля 18 (по главной аудитории Плюсов 18-54, вся Украина. По другим цифры проекта были закономерно несколько ниже, - МН) для первого выпуска нового проекта – это очень хорошо.

– Но вы же понимаете, что тут не последнюю роль сыграл отголосок «Голоса. Дети»: после шоу такого уровня люди ждали еще один «тыдыщ»!

– Естественно. Но все же «МГ» - это новый проект, который уже демонстрирует хорошие показатели.

– Давайте, наконец, о том, что меня смутило. Во-первых, объясните: дети, дошедшие до отборов в эфире – правда лучшие из лучших? У вас ведь были кастинги, в которых участвовали сотни. Среди них не нашлось никого лучше, чем, например, девочка, которая пела «Целую ночь соловей нам насвистывал»?

– Эта девочка для меня – открытие еще с детского «Голоса». В прошлом году она попала в сотню лучших, но не прошла к тренерам. Это невероятный ребенок! Ее воспитывает бабушка и прививает ей вот такой ретро-вкус. Это же невероятный диссонанс: когда ребенок в таком возрасте поет такие песни. Мы все вместе решили, что она должна, наконец, выйти на сцену. Потому она была допущена до предпрослушивания. Но Ирма Витовская посчитала, что ей не нужно идти дальше.  

– А мальчик, который танцевал «Гангнам стайл» попал на отбор за то, что он толстенький и похож на Псая? Он ведь даже особо не танцевал, просто шеей покрутил пару раз.

– Его тоже должна была увидеть аудитория: все-таки, он смешной, он артистичный, настоящий герой. И лично я впервые вижу мальчика, который в таком возрасте делает пародии и при этом открыт и непосредственен. Он вышел на сцену, показал, что умеет, но в команду не попал. Все закономерно: сильные дети идут дальше, слабые нас покидают.

– Просветите меня насчет формата. Это, все-таки, талант-шоу? Или же шоу, в котором мы должны умиляться смешными детишками?

– Это абсолютно новый фьюжн-формат, проект о детях, поцелованных Богом. Зритель пресытился обычными талант-шоу. «МГ» – это проект, в котором детские команды сходятся в баттле на сцене, в нем представлено невероятное разнообразие жанров. Не знаю, как вас, а меня еще со времен кастинга и монтажей больше всего умиляет наш оригинальный жанр. 

 – Вот он-то и вызывает у меня больше всего вопросов. Ведь категория «оригинальный жанр» подразумевает массу видов искусства: и разговорный жанр, и иллюзион, и клоунаду, и пр. Вообще, тут могут быть представлены самые разнообразные таланты – вы обещали чуть ли не детей-экстрасенсов. В шоу же жанров, в которых представлены детские таланты, в этой категории получилось как-то очень мало. Не приходили дети? Почему тогда не объявили дополнительный кастинг?

– В формате оригинальный жанр вообще представлен только детьми в разговорном жанре. И нам пришлось долго общаться с форматчиком, чтобы расширить эту категорию.

Докастинги были. К нам приходили абсолютно разные детки: и те, кто стоял на голове, и те, кто показывал иллюзион, клоунаду. Но по сравнению с отобранными детьми они были не настолько открытыми, артистичными, эмоциональными. Тут главное, чтобы ребенок мог коммуницировать с жюри, открыто выражать свои мысли.

Дети а-ля экстрасенсы тоже были на кастинге. Но наше задание – помочь, открыть, но не навредить. После собеседования с нашим психологом Мариной Гуменюк стало понятно: психика этих детей настолько тонкая, что участие в шоу даже на первом этапе может им навредить. Поэтому мы решили не допускать их в проект. Надеюсь, до следующего года они окрепнут и смогут участвовать во втором сезоне.

Что мы вообще подразумевали под оригинальным жанром? Мы сразу говорили, что нам нужны открытые, артистичные, искренние маленькие дети, которые способны умилять, удивлять. Мы изначально искали детей, которые, если говорить о гамме эмоций, либо удивляют, либо восхищают. И они у нас есть, вы с ними знакомы теперь!

– То есть, условно говоря, это – жанр «детская непосредственность»?

– И детская непосредственность в этом жанре тоже представлена.

Но главное, почему этот жанр есть в нашем шоу: эти дети ломают стереотипы. Они открыты и не боятся делать на сцене смелые поступки. Это – новое поколение. Мы с вами выросли немножко в другое время, а наш проект хочет показать, что такому новому поколению есть место: поколению, которое не боится смотреть смело, со сцены заявлять, каким должен быть президент. Они невероятные! Вот, например, за кулисами Женя Лебедин сказал, что если бы ему было 26 лет, он бы пошел на фронт защищать страну. Никто его к этому не готовил! Лично меня эти вещи трогают до глубины души.

– Нет, детки у вас, безусловно, смешные и непосредственные. Прекрасно понимаю, что для ТВ-шоу они – яркие персонажи. Но мы-то ждали шоу талантов! И после «Голоса. Дети» настроились, как вы понимаете, на высокий уровень подготовки во всех жанрах. Возможно, не в последнюю очередь из-за ваших промо-роликов…   

– Вы  считаете, у нас нет талантливых детей? Саша Подолян из Шаргорода – за 6 лет, что я работаю в талант-шоу, не помню участника с подобной силой голоса, харизмой.

Саша Подолян, соглашусь, очень талантливый мальчик 

Мальчик «без костей» Влад, который представляет абсолютно новый стиль танца «флексинг» на нашей сцене. Женя Лебедин, маленький мальчик с взрослыми мыслями… Талант этого ребенка – в искренности.  

– То есть, искренность – это талант?

– Да. Просто надо иногда копать глубже и пытаться видеть то, на что, возможно, раньше не обращали внимания. Знаете, почему я счастлив работать на этом канале? Потому что иногда мы можем пожертвовать процентом нашей доли, но при этом развиваться, открывать для себя и своей аудитории что-то новое.

– А вот очень смешная девочка Беата. Очень смешная! Но ребенок вышел и три раза покрутился. А талант-то ее в чем?

– Она подняла вам настроение?

– Ну… возможно.

– Так мы ведь и делаем шоу для того, чтобы темными осенними вечерами оно поднимало настроение людям (улыбается). Даже вам, журналисту, который видел многое, Беата поняла настроение. Это уже победа.

– Но шоу «Посмотри на смешных деток» – это одна история. Талант-шоу – история совершенно другая. То, что ребенок в детстве непосредственный – это его талант?

– Да. Просто наша команда шире смотрит на этот вопрос, пытается пробовать что-то новое. Ведь никто раньше ничего подобного не делал.

– Хорошо. Но если брать по большому счету, ребенок, выступающий в разговорном жанре  – это маленький артист. Вот взять Диану Козакевич из «УМТ»: маленький ребенок читал стихи так, что взрослые плакали и потом истерически постили это в ФБ. Вот это, на мой взгляд – разговорный жанр, талантливый ребенок и уровень.

– Ну, в широком представлении выучить стишок и красиво его читать – талант. Но я считаю, что талант – это искренность и душа. Для нас детская непосредственность – тоже талант. И родители, видя этот проект, счастливы: они, наконец, понимают, что детская непосредственность это хорошо, и ее нужно развивать, а талант - поддерживать. В этом жанре мы искали, прежде всего, открытых, артистичных детей - новое поколение. В Facebook дети, которые рассказывают про бабушку, маму, папу получают огромное количество лайков, а значит, наши зрители видят их талант.   

– А…

– Извините. А можно я задам вопрос? - вкрадчиво поинтересовалась сидевшая рядом Анна Аксютенко. – У вас есть дети?

– Нет, у меня нет детей.

– А вы знаете развитие детей в период от 4 до 6 лет? Как они себя в принципе ведут?

– Нет, не знаю. Но хочу понять: это шоу – о том, как дети талантливы или о том, как непосредственно они себя ведут.  

Анна: Так вот, если бы вы знали, как дети себя ведут в этот период… Вы бы по-другому относились к нашим участникам. В этот период дети познают мир и не всегда раскрыты, общительны, эмоциональны. Дети, которые это перебороли, уже уникальны.

Владимир: – Этих детей с открытой душой команда кастинга  искала очень долго. И именно потому у нас и возникали сомнения насчет проекта: а вдруг мы не найдем нужного количества подобных участников? Шоу невозможно без такой категории, как оригинальный жанр. А талант этих детей – в искренности и непосредственности. И яркий представитель этих детей – Ева.  

Я всегда смотрю последние комментарии в сети, анализирую эфир. Так вот, 70% зрителей Еву полюбили, 30% ее не поняли.  

– Ок, Ева. Вам не кажется, что она – просто невоспитанный ребенок, которого никто не ставит на место? И в чем, опять же, ее талант, из-за которого она попала в категорию оригинальный жанр: в умении талантливо хамить взрослым? Она сейчас в таком возрасте, что вряд ли понимает, плохо или хорошо себя ведет.

– Нет, у нее, в первую очередь, есть детская непосредственность, она ломает стереотипы, она смелая. И вы ошибаетесь, считая, что она не понимает, что делает. Ева – маленький представитель стендап жанра. Она заранее готовит каждый свой номер, шутку и знает, что скажет в каждый конкретный момент. Вы когда-нибудь видели, чтобы в таком жанре выступал такой маленький ребенок?

– То есть, сказать взрослой тете, что та похожа на осла…

– Она заранее это придумала.

– Я хочу сказать – это номер?

Анна: У Евы был другой номер, а этим вопросом - «На кого я похож?» - ее провоцировали судьи.

– Подождите. Вы, Владимир, говорите, что Ева заранее готовилась, а вы, Анна – что ее провоцировали

Анна: Ее номер был, естественно, подготовлен заранее. А вот после выступления судьи общаются с каждым ребенком. Еве задавали вопрос: «На кого я похож?». И ребенок на сцене говорил: «Мммм… на того-то». Это – ее ощущение мира, но им она не хочет никого обидеть. Она и правда непосредственный ребенок. И ее поведение – не вседозволенность. Это – ее видение, детское и непосредственное. Она  в шуточной форме способна вести диалог, на провокации отвечает шутками. Если ей улыбнулись, засмеялись, вам понравилось – значит, это нормально.

– Мне, честно говоря, не понравилось.

– Но зал аплодировал, судьи засмеялись! И ребенок пошел дальше. Если бы в жюри все промолчали и зрители не хлопали, она, возможно, по-другому бы себя вела.

– Ну, если бы в жюри все промолчали,  а зрители не хлопали, кадр пришлось бы вырезать. Вы говорите, что Ева работает в стендап – жанре. А я вижу, что она выходит на сцену, говорит, что хочет, кому хочет, и все ее ободряют. Вы не думаете, что если в 5 лет она хамит взрослым дядям и тетям, а дяди и тети в ответ радостно хихикают, и рукоплещет восхищенный зал, то, став взрослой, Ева будет хамить всем направо и налево, потому что ей в детстве из-за этого хлопали?

Владимир: Нет, это же ребенок. Далее в проекте вы увидите ее трансформацию и взросление. Во многом это заслуга наших педагогов. Мы не просто раскрываем детей, мы также их обучаем.

Анна: Они же развиваются до 7 лет. А после 7 лет любой ребенок по-другому реагирует на все. У меня есть дети, я знаю их развитие от начала до конца. Дети до 7 лет лепят себя внутри эмоционально. А после 7 лет их воспитывает школа. Ева даже к концу проекта по-другому выходила на сцену. Вы увидите в 7-8 эпизоде, она будет скромничать немного. И не потому, что мы ей что-то сказали.

Владимир: Так вам она понравилась?

– Я же сказала: персонаж яркий, внимание аудитории привлекает. Но с талантом давайте разберемся. Он – в том, что Ева раскрепощенная?

Владимир: Талант – в искренности.

– Понятно. Теперь Саша Жовтягина. Девочка, опять же, колоритная, смешная. Но ее талант в чем? В том, что она громко кричит? Я вижу в Саше раскрепощенного ребенка. Но, даже поработав с педагогом, она вышла на сцену, чтобы очень громко на одной интонации прокричать стишок и топнуть ножкой. В ее номере не было выстроено ничего! При том, что с ней, и правда, можно было поработать и выстроить актерски тот же стишок. Видимо, моя проблема все же в том, что я отнеслась к этому проекту как к талант-шоу...

– Саша, в первую очередь, тоже ребенок. Она народный герой, простая девочка «из соседней квартиры».  И ее – талант в открытости и искренности, эмоциональности, смелости. 

– А, да. Я забыла. Тогда объясните: зачем вы так педалируете и раскручиваете тему ее влюбленности в одноклассника? Вам не кажется, что это уже спекуляция? А ребенка за это потом просто будут гнобить сверстники.

– Любовь – тоже талант. А тема любви вечна. Так почему бы не говорить о ней в каждой программе? Как и об искренности. 

– Пошли дальше. Женя Лебедин - безусловно, ребенок с актерскими задатками. Но, считаете, его номер пародий был и правда на высоте? Педагог выжал из него все, что мог? На мой взгляд, из всей пародий самой успешной была пародия на Осадчую, остальные были явно сырыми. Или он в силу возраста не мог потянуть больше?

– Женя удивит вас в ближайших эфирах. С каждым эфиром он растет. И вы будете поражены тем, о насколько глубоких вещах он может рассказывать миру. Пародии – это только начало. Но YouTube  ролик с его пародией на Катю Осадчую за неделю набрал свыше 30 тыс. просмотров. Для маленького мальчика это – успех. Юмор – вообще вещь очень субъективная. Большинству людей он понравился.

– Мальчик действительно талантливый, это очевидно. Но его номер был сырым. Ребенок срывался на смех, чего нельзя допускать на сцене, раз уж он на нее вышел. Может, ему этого не объяснили...

– Это же ребенок. Мы не делаем ограничений и не заставляем детей делать все «как правильно». Мы даем им свободу, и это очень ценно.

– А почему в оригинальный жанр вдруг попал танцор Никита Белецкий?

– Потому что он не только танцует, но будет и показывает пародии, пантомиму и обладает разными талантами. Среди танцоров ему было бы тесно.

– А уникальность бандуристки Софии в том…

– Что она играет на бандуре в 6 лет. Я считаю, это дорогого стоит. Ну и потом, она смешная, трогательная, с наполненными умными глазами. И не просто играет на бандуре, но исполняет на ней как украинские аутентичные песни, так и мировые хиты. Вот почему она попала в наше шоу.

– Какую роль в шоу выполняют наставники? За 4 эпизода не было ни одного эпизода, в котором наставник участвовал бы в подготовке своей команды. За что их, в таком случае, назвали наставниками?

– По формату наставники – люди, которые, в первую, очередь мотивируют детей, поддерживают их за сценой, делают все, чтобы они были непосредственными и раскованными. Есть педагоги, которые с детьми занимаются, поэтому они представлены в сюжетах. Наставники же знают номер, замысел и поддерживают ребенка перед выходом на сцену.

– В репетиционный процесс они не вмешиваются?

– В сам процесс – нет, и мы нигде об этом не говорили.

– То есть роль у них, по сути, декоративная.

– Абсолютно нет. Их задача – мотивировать и поддерживать. Они – плечо для деток, люди, которые уже сделали карьеру и теперь могут ободрить  других.

– Насколько я знаю, в формате нет социальной составляющей: сюжеты о нелегки судьбах, которые были в «Голосе», здесь не предусмотрены. Но они повторяются и в «МГ». Будете теперь переносить этот элемент из шоу в шоу?

–  Это не просто истории. Это – срез нашего общества, то, чем сейчас живут дети. В основе нашего проекта, конечно же, лежит талант. Но если у участника есть история, которая кого-то может мотивировать или вдохновить, ее нужно показывать.

– Заметила некую однообразность в сюжетах о репетициях. У всех все не получается, от Ларисы Смушковой все время убегают дети…

– Это – реальность, то, что действительно происходило на репетиции. Мы ничего специально не придумываем, и это ценно. А Лариса работает с самыми маленькими детками, а они иногда непослушны, могут гнуть свою линию, поэтому ей нелегко. Что вы и видите на экране.

 – Почему при начальных баттлах один член жюри всегда выбирал одного ребенка, другой – другого, и выбор обязательно оставался за профильным судьей. Это – ход? Почему настолько очевидный?

– Это – форматная особенность: судьбу участника всегда решает профильный судья. Был случай, когда два тренера назвали одного ребенка, и слово профильного судьи уже не имело веса. Но мы никогда не влияли на выбор судей ни в одном из наших шоу. Хотя это очень волнительный момент и для нас, и для деток.

– Скажите, а почему Владимир Горянский вдруг стал у вас «украинским Гарри Поттером»?

 – А почему нет?

– А почему да? Логика какая-то должна ведь в этом быть?

– Так его назвали детки с начала кастингов. Возможно, его круглые очки вызвали у них такую ассоциацию (улыбается).

– А, вот оно что! Есть мнение, что как-то многовато взрослых в этом детском шоу, и дети на их фоне теряются. Не стоило ли посадить хотя бы на трибуны побольше детей?

– Место детей в этом шоу – на сцене. А в зале сидят зрители, которые пришли на них посмотреть.

– Слышала, что кандидатура Юрия Горбунова на роль судьи появилась как антикризисное решение в нынешней непростой экономической ситуации. Это так?

– В принципе, все это шоу – успешное антикризисное решение. Начиная от декораций и заканчивая костюмами участников. За антикризисные решения ответственны и Аня Аксютенко как исполнительный продюсер, и я, и Виктория Лезина. При этом наша сцена выглядит невероятно: гораздо круче, чем в других наших проектах. А стоит она при этом значительно дешевле.

Так вот, Горбунов. Мы долго вели переговоры на 6-м этаже, где находится кабинет Александра Ткаченко, по поводу того, кто может занять это место. И в какой-то момент у него появилась идея, что это может быть Горбунов. Мы подумали: «А почему бы не попробовать Юру в этой роли?». Тем более, он – топовый и самый яркий украинский телеведущий. Еще и актер театр и кино. А для детей он стал эдаким крестным папой: часто делится с ними ценными советами из актерского опыта, а мальчикам даже по-доброму подсказывает, как должен вести себя настоящий мужчина.

– Что касается номеров – нам ждать чего-то подобного «Голосу», или все будет попроще?

– Конечно, ждать. На этом проекте работает та же команда постановщиков, что работала на «Голосе» –  Наташа Ровенская, Наташа Лысенкова, Маша Григоращенко, Илларион Ефремов, Максим Делиергиев. Эти люди живут трендами и задают тренды. Хоть и молодые, но уже чувствуют душевную красоту. И они будут удивлять вас очень крутыми постановками, особенно в гала-концерте. Ну и наши педагоги тоже приложили руку к тому, чтобы номера были именно такими. Особая благодарность хореографам Роме Дмитрику и Антону Давыденко: то, какими вы видите хореографические номера – в первую очередь, их заслуга.

– Раз уж вы сказали, что будете делать второй сезон, можете уже сейчас сказать, что в нем исправите?

– Я не сказал, что будем делать, я сказал, что есть такая вероятность и надежда, учитывая наши хорошие показатели. Какие-то вещи нам, конечно, хотелось бы изменить. Но с первым сезоном всегда так. Мне кажется, почти все шоу не раскрываются с 1-го сезона на 100%. Ты набиваешь шишки, и во втором сезоне уже идешь по протоптанной тропе, экспериментируешь.

Сейчас команда работает на пределе своих возможностей, чтобы раскрыть и формат, и детей. Но во втором сезоне, думаю, мы будем работать, прежде всего, над этапами проекта, над правилами проекта вместе с форматчиком: они могут быть еще понятнее и проще.

Форматчик заинтересован в нашей адаптации: считает, что участники очень яркие, качество проекта на высоком уровне. Даже в Каннах в этом году проект продавали, ориентируясь на украинскую адаптацию. Так что смотрите нас до конца и приводите своих детей на второй сезон. И не забудьте, что в это воскресенье - полуфинал.

Ну вот, поговорили. Каждый, мне кажется, остался при своем мнении. Я одно поняла: поверила промо и ожидала от шоу слишком многого. Кроме того, согласно формату, в других странах в адаптации шоу дети-«оригинальники» вообще просто бегают по сцене, прячутся, а взрослые их ищут. Ну, тоже может быть. Другой вопрос, место ли такоему шоу на канале уровня «1+1». Ну, жираф, как говорится, большой, ему видней.

А я все-таки подожду нового сезона «Голоса.Дети». Смотреть на очевидный талант мне все же как-то интереснее.

А вы вообще что думаете? Высказывайтесь, не стесняйтесь.

 

 

 

 

Фото - video.ugorod.ua, image.tsn.ua, i.ytimg.com, gigamir.net, vk.me, glamurchik.tochka.net