Виталий Козловский: «Кондратюк сказал мне, что я должен заслужить свою свободу»

Конфликт после разрыва Виталия Козловского с продюсером Игорем Кондратюком так и не разрешился. Стороны обменялись нелицеприятными высказываниями, и дело дошло до судебных разбирательств. Журналисты «Комсомолки» пообщались с Виталием на эту тему. Певец откровенно рассказал о разрыве.

- Виталий, ваш с Кондратюком конфликт начался в сентябре 2012 года, и все это время ты не давал откровенных объяснений своего видения ситуации. Почему?

- Во-первых, я до последнего старался быть выше публичных разборок и надеялся, что все образуется, потому что все ситуации, которые происходят, я пропускаю через себя и думаю: как бы я поступил на чьем-то месте. Я и сегодня по-прежнему считаю, что это дело не подлежит огласке, но коль уж мы публичные люди, и многого не утаишь, прояснить некоторые моменты считаю необходимым.

Во-вторых, я не хотел выглядеть обиженным, обманутым и не являюсь таковым, потому что испытываю только благодарность ко всей команде, с которой работал много лет. Увы, те люди, с которыми мы сотрудничали ранее, не позволили мне в какой-то момент развиваться как артисту и личности. Поэтому наступило время перемен, моих личных и творческих, когда я решился на этот ответственный шаг - дальше идти одному, потому что точно знаю, чего хочу, и абсолютно уверен в своих силах.

- И как ты сообщил продюсеру о своем решении?

- Мы встретились в ресторане. Я объяснил свою позицию и видение ситуации, поблагодарил его за все, что он для меня сделал, и рассказал о том, что дальше хочу идти сам.

У нас состоялся честный разговор. Игорь слушал меня очень внимательно, не отвлекаясь на телефонные звонки. Я объяснил прямо, что причиной моего ухода было отсутствие творческого роста. С моей стороны было озвучено финансовое предложение разрыва отношений. На тот момент мне казалось, что мы договорились. Поверьте, это был разговор двух понимающих суть происходящего мужчин.

- И в какой же момент переговоры перешли в зону конфликта?

- При следующей нашей встрече. Игорь сказал, что не собирается меня так просто отпускать, что он не доверяет мне, что право на свободное творчество я должен еще заслужить. На мой вопрос, почему в подобной ситуации другие артисты проекта "Шанс", которых он продюсировал, расставались с ним безболезненно, Кондратюк ответил, что у них не было перспектив. Он предложил мне подписать договор, из которого следовало, что я обязуюсь выплатить ему астрономическую сумму денег, а после их передачи он переписывает на меня репертуар.

Я был в ужасе. Получалось, чтобы рассчитаться с продюсером, я должен был бы работать на него до старости. При этом чем больше бы я работал, тем больше оказывался должен. И я сказал "нет".

- Предъявляя финансовые претензии, Кондратюк должен был ссылаться на какие-то документы, например контракт между продюсером и артистом. В каких юридических отношениях вы были на момент расставания?

- Моя трудовая книжка лежала в его компании. Я был наемным работником. И иногда моя месячная зарплата была намного меньше, чем, например, у моего директора. У нас не было контракта, а в нотариальной конторе за почти девять лет сотрудничества мы были один раз - когда я выкупал у него свою квартиру и машину - машину, которую у меня он забрал после моего ухода, практически высадив из нее средь бела дня. Я еще раз повторяю: никаких долгов перед Кондратюком у меня нет! Все, что я когда-либо был ему должен, выплатил сполна.

- Получается, тебе запретили исполнять песни из твоего репертуара? В какой форме это произошло?

- В конце прошлого года я получил вызов в суд и толстую папку с бумагами, в которой наконец впервые увидел документ, где были перечислены эти песни. Я был удивлен, что, оказывается, со мной судится не Кондратюк, а неизвестная мне компания, которой были переданы права песен в моем исполнении. Причем это произошло еще в период нашего с ним сотрудничества, но без моего ведома, что является абсолютной фальсификацией.

- То есть до момента появления папки с документами, присланной по почте, официального запрета на исполнение не было?

- Не было юридического документа, подтверждающего то, что эти песни мне петь нельзя.

- Я слышала, что в начале апреля тебя вызвали в суд. На каком этапе сейчас ваши судебные разбирательства?

- Когда человеку, который ни в чем и ни перед кем не виноват, приходит повестка в суд, это заставляет его отказаться от всего, чем он живет на данный момент, и на первый план выходят только переживания и беспокойство. Мне было предъявлено два иска по поводу того, что я исполнял на двух концертах несколько песен из своего репертуара. И чтобы самому во всем разобраться и прояснить ситуацию, я явился в суд лично. Услышав все претензии, логику которых не смогли объяснить даже представители оппонента, я понял, что это чистой воды авантюра и афера.

Судебный процесс продолжается, но на сегодняшний день у меня не возникает никаких вопросов на этот счет. Я абсолютно спокоен, а этим вопросом занимаются мои юристы. Я же сейчас продолжаю заниматься своим делом: записываю песни, гастролирую с новой командой и музыкантами.

- Виталий, а тебе не жаль старых песен?

- Разумеется, жаль. Но судьба дала толчок в один прекрасный момент уйти от прошлого и стать другим Виталием Козловским. Я не пою старые песни, хотя, конечно, их очень люблю, и они - часть меня. Конечно, я бы хотел иметь возможность петь их, но, с другой стороны, даже рад тому, что сегодняшняя ситуация позволяет мне экспериментировать, открывать новые грани музыки и нового себя. А еще я понял, что нужно торопиться жить, и жить в ладу и гармонии с собой.

Недавно у моей коллеги Тины Кароль умер муж. В 32 года ушел человек, который был полон планов, надежд и любви. Вот где настоящая беда. Это такое непоправимое горе, в сравнении с которым суды, чья-то месть и обиды кажутся мелочью - тем, на что мы попусту тратим время и разрушаем себя.

По материалам "Комсомольской правды"