ВЕНЕЦИЯ 70. ВЕРБЛЮЖЬЯ УСЛУГА И КИНО БУДУЩЕГО

18:00 30.08.2013 0

Итальянцы как дети радовались тому, что Сандра Баллок пришла на премьеру «Гравитации» в босоножках от их соотечественника Джузеппе Занотти. То, что в Италии живут лучшие в мире башмачники, мало кто сомневался. В начале нулевых, устав от кино, британский актер Дэниел Дэй-Льюис подался именно в Италию учиться шить обувь. Но, видимо, получалось у него хуже, чем у сеньора  Занотти, и Дэй-Льюис снова вернулся в кино.  И весьма успешно, надо сказать.



Старушка Венеция к своему семидесятилетнему юбилею примарафетилась, но не слишком. Как настоящие итальянки, которые не стесняются собственных морщин и не считают нужным прибегать к услугам пластической хирургии. Интернет, который в этом году обещали сделать доступным для всех аккредитованных, так и остается немощным. Вапаретто только вчера начали ходить по какому-то вменяемому расписанию. В день моего прилета на маршрутах царил настоящий хаос: тысячи людей на причалах с острым желанием куда-нибудь уехать буквально штурмом брали каждый приходящий корабль.

 

Исполинских размеров котлован у старого фестивального дворца, все еще обнесен забором. Многолетние обещания начать строительство нового дворца, так и остались обещаниями. Обещанные реновации пока вылились только в замену кондиционеров в ключевых фестивальных залах. В некоторых температура во время сеансов опускается до +10 и люди во время показа кутаются во что только можно. Сидевшая рядом итальянка от холода стала посреди сеанса растирать себе ноги. Персонал на просьбу сделать потише кондиционер, только пожимает плечами и отвечает что, мол, «не положено».  Настоящим испытание в этой связи стал просмотр специального юбилейного киноальманаха «Будущее: перезагрузка» (Future Reloaded, 2013). Семьдесят режиссеров разных возрастов и званий – Бертолуччи, Атом Эгоян, Ким Ки Дук, Катрин Брейя, Алексей Герман мл., Микеле Плачидо, Аббас Киаростами сняли по новелле. Хронометраж от минуты до полутора. Тема – будущее кино. Это такие этюды для первокурсников. Как переаттестация, по которой становится заметно, кто чего стоит в профессии, не смотря на все звездные статусы и регалии.  Француженка Клер Дени, например, заставляет минуту смотреть на мир через камеру накрытую битым молью старым одеялом. Выглядит это таким псевдоавангардом, говорящим не столько про радикализм автора, сколько про его творческое бессилие. Тут вспоминаются слова одного американского классика, доказывавшего преимущества и достоинства Голливуда.  Когда кто-то возразил, что голливудские фильмы не всегда хороши, тот ответил: «Если вы имеете в виду, что в голливудских фильмах герои не могут просто прогуливаться в кадре в течение 90 минут, тогда вы правы». В «Будущем…» историй, в которых нет ровно ничего, кроме самолюбования автора – более чем достаточно. Если говорить о самых запоминающихся номерах, то это, например, новелла Ким Ки Дука. В ней старая больная мать корейского режиссера-отщепенца чарличаплиновской  походкой бредет в супермаркет, чтобы прикупить капустных листов и приготовить их к визиту сына. Глава нынешнего фестивального жюри – Бернардо Бертолуччи, в своем коротком высказывании «Красные башмачки» снимает колеса своей же инвалидной коляски, преодолевающей неровности римской мостовой под задорную французскую песенку. Куда интереснее выглядит история когда-то игравшей у Бертолуччи Катрин Брейя. Она сидит в небольшом бистро и по-стариковски мило бубнит про то, что современное кино полностью оказалось во власти денег, а  деньги — это гермафродит, который воспроизводит сам себя. Веселящаяся у нее за спиной компания хипстеров мылится в кинишку. Не распознав в сидящей даме культового французского режиссера, кто-то из молодых людей спрашивает  «На новый фильм Брейя?» , «Нет, мы хотим что-то полегче» - отвечает другой. По Брейя, у нового поколения зрителя новые ориентиры и своя система ценностей, и голым «Последним танго в Париже» их не возьмешь. Но большинство авторов склонялись к мысли, что будущее кино невозможно без его великого прошлого. Потому что The Future Was In Their Eyes, говорится в одной из новелл альманаха.

После «Будущего…» пришлось еще минут пятнадцать отогреваться на солнце. За это время мимо меня несколько раз пронеслась артистка Ксения Раппапорт, заседающая в жюри программы «Горизонты», и провезли в коляске Бернардо Бертолуччи. Метра загрузили в переформатированный для инвалидов  малолитражный Дахатсу и увезли обедать.



На обед в Sala Darsena  - одном из ключевых фестивальных залов – давали конкурсную драму «Тропы» (Tracks, 2013) нью-йоркца Джона Каррана, прославившегося инди-драмой «Мы здесь больше не живем» (интеллигентной экранизацией  Сомерсета Моэма «Разрисованная вуаль») и недавним тюремным триллером «Стоун», где Мила Йовович плела эротическую западню герою Роберта Де Ниро. «Тропы» - экранизация автобиографии австралийской писательницы  и путешественницы Робин Дэвидсон, которая в 1970-х с четырьмя верблюдами и собакой за 9 месяцев прошла 1700 миль австралийской пустыни.



Дэвидсон в фильме играет Миа Васиковски, ради роли не мывшаяся недели две. Режиссер Карран подвергает свою актрису почти тем же испытаниям, через которые прошла ее героиня. «Тропы», обладая умеренной визуальной красотой, как это не парадоксально, лишены истории как таковой. На экране исключительно обстоятельства, и наблюдать за измученной и обожженной австралийским солнцем Васиковски становится невыносимо скучно.  Градуса пошлости этому роуд-муви добавляют ванильные флешбэки про тяжелое детство, умершую мать и брошенную собаку. Отсюда, как мы должны догадаться, вся ее нелюдимость и, очевидно, несгибаемость характера.