Несостоявшийся медиасрач, или Кладите кирпичи

Леонид Бершидский, не без гордости относящий себя к отцам жанра срачей в социальных сетях, говорит, что «в любом ремесленном цехе должны быть споры и перебранки, хорошо, когда люди спорят до хрипоты, даже оскорбляют друг друга, если речь идет о вопросах, важных и интересных для цеха».

Наш цех чуть было не рассорился после поста Дмитрия Гнапа в фейсбуке, посвященного свежей статье Юлии Мостовой в «Зеркале недели»:

«Статья Мостовой про убийство Щербаня - вчерашний день украинской журналистики. Намеки, полунамеки, сплетни, слухи, размышления. Как это все устарело. Словно уважаемая мэтр так и осталась в эпохе кучмизма, когда профессионализм журналиста определялся уровнем инсайда. Факты, документы, свидетельства - вот что ждет аудитория 21-го века. А все остальное, это как говорят в Донецке, "болтовня о ху..х, о пряниках"... Работа журналиста - не ликбезить, а - как там Бершидскому подарили плакат? - "Просто клади кирпичи"».

Если наезд на Юлию Владимировну №1 уже давно не считается в отечественной журналистике чем-нибудь эдаким, а снятые с довольствия юлеботы умерли естественной смертью, наезд на Юлию Владимировну №2 выглядит является актом отчаянным. Хотя, с чего бы Дмитрию Гнапу отчаиваться?

Но фундаментальной перебранки не поучилось – пришли тузы и задавили своим авторитетом.

Елена Притула: «Бред, Дима! Журналистика бывает разной, и хорошее слово всегда будет существовать рядом с сухими фактами. Не всем людям нужны схемы и инфографика. Хороший стиль, это особое удовольствие, это музыка своего рода».

Алексей Шалайский: «"Кирпичи" - важливі. Але завжди непогано, коли їх хтось збирає в якусь конструкцію. І, до речі, людей, які вміють це робити фахово, набагато менше, які вміють класти цеглу... Є три типи аналітики: екслюзивність факту, екслюзивність компіляції або екслюзивність стилю. Як на мене - два з трьох у цьому тексті (Мостовой – авт.) точно присутні. Аж забагато J».

Наталья Лигачева: «Дмитрий, публицистика - полноправный жанр журналистики. Так же, как и аналитика, новости и так далее, а также их миксты. И для каждого найдется и место, и потребитель. В намеках, инсайде от Мостовой порой гораздо больше инфы об общих процессах в стране, чем в материалах, построенных на исключительно фактах. Но и те, и другие - нужны».

Сергей Кузин: «…она (Мостовая – авт.) знает намного больше всех нас..но...далеко не всегда есть документы, но есть надежные источники..более того - могу сказать- по делу Щербаня есть и документы, аудиозаписи, но... в нашем дурацком государстве все это может пойти против того, кто это дает... я ее понимаю…  Мне кажется, теперь Дмитрию надо просто написать статью об убийстве Щербаня в духе и стиле 21-века... С фактами, документами и свидетельствами... Наверное, этому он учит на своих тренингах ...Пока что его статей на эту конкретную тему в в духе 21-века я лично не видел. А говорить о том, что кто-то пишет в стиле эпохи кучмизма - сорри, каждый проплаченный и не проплаченный тролль в комментах может…»

Сергей Томиленко (первый секретарь НСЖУ): «Я задаю сам собі питання: Коли бачу, коли один колега, якого я поважаю за гарні матеріали, грубо ображає авторитетну колегу, то що мені думати? Почати погано думати про другу чи про першого?..»

После такого реактивного залпа оглушенный Гнап попытался продолжить сопротивление: «Я нічого персонально не казав про Мостову. Я вказав на конкретний матеріал. Вона видатна людина і дуже авторитений журналіст. Але ж ми не хочемо, щоб вона "бронзовіла"? Хтось вважає це авторським стилем. Я вважаю матеріал про Щербаня - відходом від стандартів, зокрема журналістики, зокрема розслідувальної».

Но тут Притула наносит сoup de grâce: «Кто вам сказал, что данный текст имеет отношение к расследовательской журналистике? И с чего вы взяли, что вы можете оценивать, насколько тот или иной материал соответствует этому жанру?... Кстати, крайне вредная для журналиста-расследователя черта - даже не допускать, что ваша точка зрения может быть ошибочной… Дима, прекратите гнать пургу! Так писать, как Мостовая у нас могут единицы. И спросите себя - можете ли вы так?»

На этом спор, так толком и не развернувшись – а что это за срач в полсотни комментов и без продолжения в других ветках? – завершился. «Руинами Дмитрия Гнапа довольны», - могли бы отметить мэтры. А жаль,  ведь не договорили.

Лично меня статья в ЗН обрадовала как раз тем, чем Гнапа задела: это действительно текст «классической»   Мостовой. Хороший заголовок, четкая структура, инсайд, игра с метафорами и  25 тысяч знаков. Одна цитата из материала Сергея  Лещенко – почти на четыре тысячи знаков, на пределе максимального объема для статей в иных газетах. Нам так не жить. И это хорошо.

Юлия Мостовая такая – одна, и зря Дмитрий осерчал. Именно потому что она одна, ее тексты не могут считаться стандартом нашей журналистики. Там где другим необходимо подпирать свои слова документами, Мостовая может себе позволить опереться на свою репутацию. Сказала: инсайд – значит, инсайд. Можно не соглашаться с ее интерпретацией услышанного в конфиденциальных разговорах, но оснований не верить нет. Требовать документы? Какие? Запись разговоров «не под запись»? Между тем, в этих беседах тет-а-тет звучит много прекрасного, что обречено остаться документально не подтвержденным. И что, этим сокровищам пропадать?

Кстати, насчет того, чего ждет аудитория 21 века от журналистики, Гнап сильно заблуждается.  Скорей, публика ожидает простых и четких выводов, сделанных  от авторитетного лица, а не жаждет рыться в десятках отсканированных документов, вникая в замысловатые схемы. Хотя наличие документов в распоряжении редакции, безусловно, сильно украшает журналистский труд и создает иллюзию юридической защищенности  - будто, если надо, бить будут по документам.

Странно дуться на Мостовую из-за того, что она остается сама собой. Лучше посмеяться над теми, кто тщетно пытается стать ею. В общем, руки прочь от Юлии Владимировны и шагом марш класть кирпичи. Или все-таки срач?