БЕЗУМНЫЙ ПЬЕРО

11:06 03.09.2019 1

В Венеции дали премьеру «Джокера», и мир перевернулся. Лучший фильм фестиваля – это, вероятно, и лучший фильм года, и оскаровский триумфатор, и лучшее, что было снято не просто по комиксу, а вообще за последние годы, десятилетия даже. 

Премьера «Джокера» Тодда Филлипса поставила все с ног на голову. После этого дальнейшие конкурсные показы как-то потеряли смысл. Уже сейчас ясно, что «Джокер» - лучший фильм фестиваля, а перформанс Хоакина Феникса – не просто лучшая мужская роль конкурсной программы, но лучшая роль года. А, возможно, и последних лет в мировом кино. 

Фото - Alessandra Benedetti - Corbis/Corbis via Getty Images

Филлипс, который до рокового теперь «Джокера» снимал кино средней руки – такие неглупые, полные матерной карнавальности комедии-анекдоты про стареющих юношей в поисках кайфа («Мальчишник в Вегасе», «Старски и Хатч», «Парни со стволами»), вдруг переродился. Причем как-то сразу и очень радикально. Судя по реакции зала и взорванных социальных сетей, даже профессиональная публика оказалась к этому сильно не готова. 

В итоге - восьмиминутная овация, в которой буквально утопили съемочную группу и Хоакина Феникса в частности…

Фото - Stephane Cardinale - Corbis/Corbis via Getty Images

Задуманный как спин-офф «Бэтмена», «Джокер» рассказывает о превращении смешного хлюпика Артура Флека - доведенного до ручки маленького человека - в одного из ключевых кинозлодеев. Артур живет с мамой, с трудом зарабатывает себе на хлеб в клоунской шарашке, мечтает о лаврах стендапера и изо всех сил пытается жить нормальной, обычной жизнью нормального, обычного человека. Но таковым его никто вокруг не считает: ни собственная мать, кличущая своего гадкого утенка «Счастье», советуя почаще улыбаться; ни коллеги, втихаря посмеивающиеся не над артуровыми шутками, а над ним самим, над его нелепостью. Очень скоро смех этот сменит некоторая настороженность, а затем жгучий страх.   

Хоакин Феникс, взявшись за эту роль, зашел куда дальше своих предшественников (включая Николсона с Леджером). В костлявом теле с торчащими в зал ребрами есть что-то библейское. Смех у него переходит в адский стон, а стон - в ярость самого высокого градуса. На экране - образ не нарисованного человечка, но человека, который держится до последнего и не меняется, а ломается. И Готэм здесь что твой Нью-Йорк 1970-х, раскроенный грязными и злыми улицами. Поэтика жизни без Бога. Или, по крайней мере, с заснувшим всемогущим Богом. Мир без милосердия, без надежды, без движения, вызывающий две эмоции – омерзения и жалости. 

Фото - Alessandra Benedetti - Corbis/Corbis via Getty Images

Шекспировские интонации комиксу про «Бэтмена» первым, как известно, сообщил Кристофер Нолан. Филлипс войдет в историю как человек, разглядевший в графическом романе предмет большой литературы, вроде Золя или Диккенса с их океанскими глубинами. Главными же источниками вдохновения для автора стали «Таксист» (1976) и «Король комедии» (1982) Мартина Скорсезе, с их эстетикой рубежа двух десятилетий. Прошлое выглядит здесь самым убедительным будущим. 

Натруженное око зарегистрирует два десятка цитат из тех великих фильмов, а в образе Артура – молчаливого Трэвиса Бикла – вьетнамского ветерана и социопата, который теперь гасится не в таксопарке, а в клоунской шарашке. Неслучайны здесь и показанные забастовки мусорщиков Готэма (которые так же бастовали, когда снимался «Таксист», о чем Скорсезе, вспоминая тот страйк, говорил, что «ничего великолепнее в своей жизни не видел»); и Роберт Де Ниро в роли ведущего юмористического шоу, которого поначалу боготворит Артур и к которому отчаянно пытается прорваться на эфир.

Блестящий перформанс Феникса, который, очевидно, лучше всех в мире сегодня знает короткий путь из нормы в безумие и обратно, тем не менее, не умаляет достоинств самого фильма, его изобразительной пластики. Оператор Лоуренс Шер, у которого до «Джокера» за душой были какая-то «Годзилла» с «Мальчишниками в Вегасе», отринув прошлое, дает тусклые цвета отчаяния и смятения. Чернильный Готэм-Нью-Йорк изображен с крайней степенью нервной красоты, которая не перестает соблазнять даже на грани отчаяния. Изображение здесь не описывает героя. Оно вводит зрителя в состояние этого героя. За смятение Артура отвечают и струнные Хилдур Гуднасдоттир, исландской дамы, чья музыка только что буквально звучала в сериале «Чернобыль». 

Все в этом фильме совершенно. Тянет произнести затертое до пошлости слово «шедевр». Хотя ведь, действительно, шедевр. И вот еще что: у Джокера почти не было прошлого в кино. Он был квинтэссенцией такого немотивированного зла, существа, пришедшего из ниоткуда. Леджер попробовал было набросать какие-то пунктирные линии биографии своего героя, бормоча о происхождении своих страшных шрамов на лице какую-то невнятицу про отца, сначала убившего мать, а затем «разукрасившего» маленького сына, чтобы тот не выглядел так мрачно. Особы пытливые помнят, что Джокер когда-то был клоуном-неудачником. И все. Туман. 

Филлипс придумал ему прошлое. И еще какое! Прошлое, которое оказалось куда интереснее всего джокерового настоящего злодейства. И в подтверждение этому чернобыльских масштабов взрыв, случившийся после венецианской премьеры в социальных и других сетях. Прокат этого невероятного фильма, за считанные сутки превратившегося в классику, золотой стандарт, грозит перерасти в настоящий апокалипсис. 

Фото - Vittorio Zunino Celotto/Getty Images

P.S.  Я планировал, по правде говоря, дать короткое ревью на нового Романа Поланского и показанный здесь новый сезон «Нового Папы» Соррентино, но Джокер спутал все карты и планы. Потому обо всем этом в следующем блоге. 

Фото - gettyimages.com