Снежана Егорова: «Наши социальные шоу – это «вбили, з`їли, закопали». Я в этом участвовать не хочу»

Когда такие личности, как Снежана Егорова, надолго пропадают с экрана, я начинаю волноваться. Не потому, что переживаю за их финансовое состояние: уверена, что без дела такие люди не сидят. Просто телепространство с их исчезновением теряет некую яркость, что ли. Поэтому, конечно, переживала, что давно не вижу в деле Снежану. С появлением канала «Прямой» я несколько успокоилась: во-первых, узнала, что Егорова отсняла для канала несколько выпусков своего ток-шоу GOROD S, во-вторых, ее теперь регулярно можно увидеть в прямом эфире программы «Территория позитива».

Но вопросы все равно остались. Задать их Снежана предложила мне все на том же «Прямом», по которому еще и экскурсию решила мне сделать.

Лично встретила нас с фотографом и повела по закоулкам вещателя

Вот за этим диванчиком, например, сейчас идет настоящий прямой эфир 

А за окном, между прочим, открывается совершенно потрясающий вид на город

Ну, 24-й этаж «Паруса», все-таки

А кто-то с видом на этот вид сидит, работает

Я бы на его месте тоже сидела

- Когда Леша Семенов впервые привел нас сюда, тут были только бетон и стройка. «Через 2,5 месяца тут будет суперсовременный канал!» - сказала нам Семенов. Мы сказали: «Ага, конечно!». Но через 2,5 месяца действительно все уже было 

 Работают люди

В этой студии тоже ведутся эфиры. А рядом всегда кто-то занимается своим делом. И никто не отвлекается 

Опять же: кто-то эфирит, кто-то работает

Тут уже все работают

На неплохой технике, обратите внимание

Нет, ну красиво. И без людей...

И с людьми. Вася Фролова передачу ведет, между прочим

Подруга Егоровой, оказывается

Отсюда, собственно, выходит в эфир программа Снежаны

А на этих инструментах в эфире действительно играют. Инструменты, кстати, на канал привезла Снежана: договорилась с «Ямахой»

И они органично вписались в интерьер

Экранчики, как положено

Визиточки

И шакарная переговорная

Ну, на экскурсию сходили, можно теперь и присесть, поговорить

–  После «новоканальских» «Героев&Любовников» вас какое-то время не было видно на ТВ – чем вы занимались?

– Честно признаюсь: в какой-то момент я поняла, что больше не хочу работать в том формате телевидения, который мне могли предложить те или иные каналы. Просто не хочу больше фигурировать в качестве ведущей разнообразных записных шоу. Потому что ведущий в таких шоу – это, по сути, швейцар: дверь открыли, дверь закрыли, поворот направо, налево – такой экскурсовод по эфиру. В какой-то момент я абсолютно осознанно от этого отошла. И очень благодарна каналу СТБ за то, что имела возможность сотрудничать с ними в качестве эксперта на разных социальных шоу – «Холостяке», «Дорогая, мы убиваем детей», «Спасите нашу семью», «Все буде добре» и т.д. Что давало мне возможность высказать свое мнение по поводу того или иного события или явления.                                            

У меня уже слишком большой жизненный  и профессиональный опыт, чтобы говорить по написанному сценарию.

Я вообще не люблю читать с суфлера. Мне кажется, самое ценное, что дает телевидение – это живая эмоция здесь и сейчас. Когда человек может проявить себя таким, какой он есть. А не когда какая-то девочка, которую одели стилисты, накрасили визажисты, встала, ротик открыла и транслирует то, что кто-то написал и у кого-то утвердил. На мой взгляд, это абсолютно фейковая история. Я 25 лет работаю на телевидении и знаю, к чему стремлюсь.

Свою карьеру на ТВ я начинала на «зірке телебачення України», «першому комерційному каналі» – ICTV. Бизнес там ставили американцы. И они мне тогда рассказали, что высший пилотаж в телевидении – когда ведущий – тот, кем он кажется. Ведет такую же социальную жизнь, является опинион-лидером, делает какие-то авторские шоу… Они, помню, привозили и показывали еще на кассетах шоу Ларри Кинга, Опры Уинфри, о которой у нас никто не слышал. «Вот, – говорили, – высший пилотаж телевидения, к этому надо идти. Но этого нельзя достичь сиюминутно. У ведущего должен быть жизненный опыт, бекграунд и т.д.».

По сути, я к этому очень долго шла. Но в какой-то момент мне показалось, что я иду, иду, а этот момент никак не настает. Все эти шоу в записи стали меня раздражать. И я ушла в разряд экспертов и достаточно активно работала с СТБ. Потом было шоу «Герои&Любовники» на «Новом канале», потом я снова стала экспертом…

Я хотела делать собственное шоу. Провела переговоры с руководителями всех каналов, но все сказали, что у «позитивного шоу, которое будет мотивировать людей», не будет рейтингов. Потому что на всех каналах, как видите, активная «расчлененка». Наши социальные шоу – это «вбили, з`їли, закопали». Они все время находят темы, где люди ведут себя, как в зоопарке, и на этом стараются делать рейтинги. Я в этом участвовать не хочу.

– Так. Но Семенову таки удалось вернуть вас на место ведущей?

– Когда начал формироваться новый общенациональный канал, я встретилась с Лешей и сказала, что хочу делать большое женское ток-шоу. У меня есть определенный опыт, наработки, я провожу собственный фестиваль-клуб – каждое воскресенье мы встречаемся с женщинами, я понимаю, о чем они хотят говорить.  

И мы сначала проговорили, что будем делать проект GOROD S в телевизионном формате. Но тогда не было этой студии. Когда же я увидела то, что мы видим на сегодняшний день, то поняла, что ничего другого уже не хочу. Прямой эфир в телевидении – как для дельфина вода и для сталевара сталь.

Мое твердое убеждение: то, что появился вот такой канал в таком формате, у которого есть четкая концепция «прямой эфир – всегда» – это прорыв. Это то, к чему мы должны были давно прийти. У меня есть свои мысли на счет того, почему так долго не приходили, но я счастлива от тех возможностей, которые получила здесь. И хочу продолжать двигаться в этом направлении. 

Для меня с моими наработками, стремлением общаться, создавать в эфире атмосферу, это – профессиональный вызов. И даже не знаю, готова ли я в очередной раз вернуться к каким-то записям.

В том, чтобы делать какое-то большое ток-шоу, есть, конечно, своя прелесть. Но круче работы в прямом эфире, на мой взгляд, ничего нет.

– Но вы же, наверное, знаете, что к этому каналу достаточно неоднозначное отношение на рынке. Есть вопросы, связанные и с финансированием, и со многими другими вещами…

– Я, конечно, слышала разные версии – я не слепоглухонемая, и у меня много источников информации. Но, знаете, было бы странно, если бы никаких слухов не было. Информационная карта была давно разделена: это же деньги, это рекламный рынок. И я бы удивилась, если бы создание какого-то нового телеканала вызвало ажиотаж, восторг и аплодисменты. Конечно, это конкуренция. Меня абсолютно не интересует, кто тут инвестор, держатель денег и т.п. Я «Прямой» воспринимаю как платформу, на которой мне и моей команде дают возможность в течение недели создавать 24 часа прямого эфира и каждые субботу-воскресенье общаться с людьми, которые воспринимают нашу программу, как глоток свежего воздуха.

– Почему?

– Потому что у нас в последнее время, чтобы почувствовать себя успешным, ты должен быть танцором, певцом, фриком или политиком. Я же знаю огромное количество талантливейших людей, которые выбирают совсем другие сферы деятельности – социологи, ученые, художники, медики. Масса людей, которым некуда пойти и рассказать о своих чувствах, достижениях. И я делаю программу, чтобы им было куда пойти.

Нашим спикером может стать абсолютно любой человек. Чуть ли не человек с улицы может зайти. Он может что угодно делать, но должен делать это с душой, горящими глазами и быть глубоко уверен, что этим помогает людям.  

Вчера, например, у нас была Катя Chilly. После эфира она сказала: «Снежа, я не верила, что это произойдет на украинском ТВ при моей жизни». Ее же никуда не зовут, если не используют – мол, посмотрите, а у нас есть еще и такое. Для информационного пространства Украины она – неформат. Я считаю, что давать  платформу таким людям – моя миссия, и мне неважно, кто мне даст эту платформу.

Но, честно говоря, то количество негатива, которое витает вокруг канала, могут испускать только люди, которые никогда ничего не делали сами. Я считаю, что плохо или хорошо, идеально или не очень, но лучше что-то делать, чем сидеть, наблюдать за тем, кто делает, и забрасывать его грязными тапками. Человек, который находится в пути, не избежит ошибок.

– Я вот слышала, что зарплату на «Прямом» изначально получали Киселев-Ганопольский и еще пара человек, остальным же была поставлена задача самим искать финансирование под свои проекты. Мол, найдете деньги – будете в эфире.

– Могу говорить только о себе: мой проект канал финансирует. Более того: мне дали техническую базу для создания контента 24 часа в сутки 7 дней в неделю. То есть, по сути, сейчас любой человек может зайти сюда и, пользуясь тем, что есть свет, камеры и все технические возможности, выйти в прямой эфир.

Безусловно, мы заинтересованы в партнерах, я провожу переговоры с какими-то компаниями, которые мне доверяют, а они понимают, что мы расскажем об их продукте качественно. С точки зрения бизнеса это абсолютно нормально.

Но мой проект финансируется, мои люди получают зарплату.

– Большая у вас команда?

– Шеф-редактор Наташа Яковлева, редактор Таня Лукьяненко, администратор-гостевой редактор и моя личная помощница – Оксана, режиссер монтажа Настя, операторы Женя и Глеб – они снимают бекстейджи, потому что у нас много интересного происходит и за пределами эфира. Всего в команде 8 человек.

– А что за история была, мол, вам ставили условие: сначала вы выходите в интернете, а если набираете рейтинги, то уже и в эфире появляетесь?

– Дело в том, что канал «Прямой» создавался как кухня-фьюжн – «из-под ножа». Никто не понимал, что из этого получится. У нас не было этой студии, мы не понимали ее возможностей. Все это было нарисовано на картинках, ничего не было. Вот – пространство, вот – стройка, вот – стеклянный куб, и Леша сказал: «Хотите – заходите в него. Киселев и Ганопольский уже согласились там эфирить».

Я зашла. Мне было интересно. Мне говорили: «Зачем ты это делаешь? Ты что, девочка, чтобы сидеть в этом кубе, на этой стройке? Ты же звезда, зачем тебе это надо? Вот пусть они сначала сделают, а потом ты придешь…».

А сейчас, когда уже все сделано, желающих войти в эти двери толпы. Но всегда интереснее участвовать в создании. Я уверена, что у канала очень большое будущее. И для меня Леша Семенов, например, – большое открытие. Я его знаю давно, помню еще кудрявым, юным и худым с горящими глазами. И сейчас он, конечно, очень мощный телепродюсер. Да, неоднозначный, да, специфический. Не могу сказать, что он идеальный. У меня лично в процессе нашего общения было несколько моментов, когда я говорила: «Все, нет, ни в коем случае!».

– В чем он специфический?

– Леша может быть достаточно жестким. Но он невероятно креативный! Когда он начинает рисовать тебе какие-то картины, ты думаешь: «Что это?.. Это же что-то из области фантастики!». Потом: «А почему из области фантастики? Это же реально осуществить». Вот у Семенова есть какая-то такая смелость, которой нет у очень многих людей. Где-то – циничность. Но меня масштабность его мышления устраивает. Именно благодаря этому он и в состоянии делать прорывы.                     

Я поймала себя на том, что он меня как-то заводит. Говорит что-то, и я думаю: «Нет, нет, это все неправильно». А потом: «А ну-ка, сейчас попробую». Пробую – и у меня получается. И думаю: «Какой молодец!»

Как-то же он умудрился собрать такую команду. А это не так-то просто в нашей стране. Каждый из этих людей может сказать: «Да ну! Столько работать? Я уже не привык. Сколько денег? Не факт». Но здесь все немножко по другому поводу собрались – из-за возможностей, которые открывает именно это пространство. Не все могут похвастать такой студией, такими техническими возможностями, такой обстановкой, очень демократичной. Здесь нет кабинетов, но каждый на своем месте.

– Семенов как-то контролирует ваш работу?

– Мы с выпускающим редактором канала Наташей Швец в течение недели определяемся, какие темы будем брать в субботу-воскресенье. Безусловно, в силу того, что канал информационный, у нас есть корпоративная целостность. Мы обсуждаем темы, но, в принципе, готовим все самостоятельно. Канал может по какой-то теме предложить нам каких-то гостей-экспертов. То есть идет обмен информацией и гостями, но в целом нет никакого давления со стороны канала.  

– Ваша программа на радио еще существует?

– Конечно.

– Как вы все успеваете?

– Мое авторское шоу «Город S» на радио «Голос столицы» выходит по пятницам, а на «Прямом» я в субботу-воскресенье.

Мой радиопроект – тоже ток-шоу с людьми, которые, на мой взгляд – гордость нашей страны. И им тоже нужна площадка, чтобы заявить о себе.

– Я смотрю, вы настолько увлечены сейчас своей миссией. Но первоначально вы же все-таки актриса. В кино, на сцену не хочется?

– Честно? Сейчас расскажу историю, и все станет понятно. У меня есть сестра, моя ровесница. И как-то так получилось, что она никогда не приезжала ко мне в гости. И вот приехала. Я спрашиваю: «Оля, а ты была когда-нибудь в театре?» – «Нет, никогда». – «Оля, это же катастрофа! Твоя сестра – профессиональная актриса, а ты никогда не была в театре». Позвонила в театр на Левом берегу, где проработала 10 лет, попросила билеты на лучшие постановки.

Пришли мы на спектакль «Зрители на спектакль не допускаются», и вот я сижу в зале своего театра, где сидела тысячу раз, смотрю на сцену, на которую тысячу раз выходила, и впервые ловлю себя на мысли, что я больше не актриса. Потому что когда я была актрисой, я всегда все спектакли смотрела так: «Вот здесь хорошо, а здесь плохо, там переход неверный, тут музыку не дали, а здесь темпоритм потеряли…».  Так портные смотрят на швы. И я всегда эти швы видела. А тут я сидела в театре, наслаждалась спектаклем и думала: «Как они это делают, эти волшебные люди?» Причем я всех этих людей знаю. Но смотрела спектакль, как благодарный зритель. И я поняла, что актерская природа во мне трансформировалась.

К тому же, в этой стране нет режиссера, которому я бы безоговорочно доверилась. Который сказал бы: «Надо делать так», – и я стала бы делать все, что он скажет. Если брать основную массу людей, которые сейчас что-то ставят, то мой профессиональный опыт больше, чем их поиски.

Актер всегда хочет блистать и быть в центре внимания. У меня это ушло. Мне гораздо интереснее придумывать собственные проекты и находить возможность их воплотить. У меня уже режиссерско-продюсерское мышление.

Старшая дочь Егоровой Стася - соведущая ее программы

Конечно, я бы не отказалась от большого мощного проекта. Мне достаточно часто предлагают участвовать в антрепризах, но с коммерческой точки зрения это невыгодно. Там совсем не тот порядок цифр, ради которого я могу себе позволить уехать из города и бросить основную работу. Артисты так не зарабатывают. Я же одна содержу детей, у меня достаточно большие потребности и много обязательств.

Кино – это отдельная специфика. Я в этот поезд уже не села в свое время по разным причинам. Во-первых, очень много работала на ТВ, и меня не звали в кино – там медийные лица не особо приветствуются. А идти туда, куда звали, в дешевые сериалы – себя не уважать. С коммерческой точки зрения неинтересно, с творческой – тоже неинтересно, плюс – главные роли раздавали нашим друзьям из ближнего зарубежья, а «кушать подано» – это не для моего статуса. Конечно, если позовут в хорошее кино, я не откажусь. Что я там смогу сделать – другой вопрос. Потому что театр, кино и ТВ – это три разных профессии, при всей своей похожести. Плюс, я импровизатор, я люблю живую эмоцию. Не люблю играть, даже в жизни.

Честно говоря, я бы снимала кино. И, может, рано или поздно к этому приду.

– Ну, кино сейчас снимают многие.

– В том-то и дело. А я не люблю ходить со всеми по одним коридорам. Раньше, когда меня спрашивали: «Как вас титровать?», я говорила: «Актриса, телеведущая». А потом, когда уже все стали актрисами и телеведущими, я  стала отвечать: «Напишите просто: Снежана Егорова».

Не люблю стадный инстинкт. Поэтому сейчас, когда все снимают, как-то не хочется. Хотя я бы сняла.

– Как там ваша Саша поживает? А то мы остановились на том, что она выиграла в «Украина слезам не верит» и поехала учиться в Америку…

– Саша с 4 лет мечтала быть голливудской актрисой. Я ее не отговаривала, но использовала это для своего родительского шантажа: чтобы она учила английский. Она учила и куда-то там с определенной регулярностью ходила. А потом поучаствовала в «Украина слезам не верит», выиграла поездку. Не скрою, я приложила определенные усилия, чтобы эта поездка состоялась и, по сути, я ее организовала. Правда, «Новый канал» все оплатил. И с того момента начался тихий уезд Саши из Украины. Она сначала поехала на три месяца на летнее обучение, потом уже я ее отвезла летом, потом она вошла в программу Exchange student, год жила в хост-семье с целью глубокого погружения в языковую среду. После этого еще год прожила у моих друзей, окончила хай-скул и поступила в Лос-Анджелесе в American academy of dramatic arts – одну из лучших актерских школ в Америке. В этом году она ее закончила, уже получила рабочую визу, и основная цель ее следующего года – получение контрактов.

– Какого рода?

– Это может быть и театральная деятельность, и кино, и реклама. Прошлым летом, в перерыве между двумя курсами, Сашу пригласили сыграть одну из главных ролей в антрепризном спектакле австралийской компании.

А сейчас рекламное агентство предлагает ей контракт модели. Она пока думает, подписывать его или нет. Саша – высокая, красивая, и в Америке конечно, пользуется большим спросом. Там же в основном испанки, мексиканки, помеси, темнокожие, темноволосые. А – Саша блондинка, двухметровая, худая, похожая на инопланетянку. Конечно, на нее очень обращают внимание.

Саша любит Америку, очень комфортно себя там чувствует. Когда мы с ней приехали туда в первый раз, она сразу сказала: «Мама, это моя страна». Там очень комфортно. Я сама очень люблю Америку: когда туда попадаю, чувствую себя дельфином, которого всю жизнь продержали в унитазе.

Эта атмосфера свободной конкуренции, когда ты можешь свободно проверить свои силы, ни с чем не сравнится.

– Остальные дети пока не проявляют актерских задатков?

– Дети, которые растут в творческой среде, так или иначе этим пропитываются. Андрюша у меня хочет быть архитектором, ученым или режиссером, снимает какие-то блоги – в общем, у него серьезные планы на жизнь. Арина – артистка. Поет-танцует и всячески проявляет таланты. Ване вообще не важно, кем он будет. Ваня – это просто Ваня, уникальный чувак, эксперт по всем вопросам: спецтехнике, драконам, трансформерам, всем рыбам, всему оружию. Чем бы он ни занялся, он так глубоко изучает этот вопрос! Причем, мне кажется, я его вообще никак не воспитываю. Если со старшими я еще очень сильно уделяла внимание воспитанию, средние росли в общей среде, но я все равно уделяла этому внимание, то Ваня просто растет как-то сам по себе. Он – дитя интернета. Единственное – я отслеживаю, чтобы он не попадал в лакуны негатива.

Когда он начинает разговаривать со взрослыми людьми, у них челюсть отваливается: «Добрый вечер, как ваши дела, позвольте к вам обратиться, извините, пожалуйста…». Им кажется, что это я его всему этому учу. На самом деле, он сам всему учится.

Я на собственных детях увидела, как поменялось поколение. То, как росла Стася, которой сейчас 25 лет, и то, что получают дети нового поколения – это небо и земля. Ваня еще не пошел в школу, но я уже не понимаю, что он будет делать в нашей школе. Благодаря, например, сериалу «Фиксики» он уже изучил химию, физику и географию на уровне, на котором дети знают ее, выходя из школы. Что ему будут рассказывать эти учителя – не настолько яркие, не настолько веселые, не готовые повторять столько раз, сколько можно тыкнуть пальцем и пересмотреть мультик?

И опять же: поскольку я вижу, как растут мои дети и куда, с какой скоростью и в какой прогрессии движется мир, я реально понимаю, что люди, которые сейчас это не осознают, останутся за бортом цивилизации. У них в голове взорвется их мозг, который не смог справиться с тем, что жизнь меняется, и нужно меняться вместе с ней. Поэтому я и делаю свой проект: ведь есть люди, у которых много ступоров, иллюзий, программ, которые давно пора выкинуть на свалку, а им все кажется, что это что-то очень важное. Людям же, которые хотя бы пытаются найти какие-то ответы на вопросы, я своим проектом стараюсь помочь.

У нас вот 18 ноября будет Дэвид Линч, и мой проект осуществляет ему полный хостинг и информационную поддержку. Он же – гуру трансцендентальной медитации, создал свой фонд и ездит по всему миру – приезжает во многие страны, которые находятся в токсичной среде, зонах военных конфликтов и пр. Потому что в такие моменты в социуме возникает такое понятие как «социальная шизофрения», и она реально передается. И должны появляться люди, которые эту эпидемию сворачивают. Поэтому Линч в Украину и приезжает. И мы будем каждую субботу-воскресенье  делать программу, связанную с посттравматическими синдромами.

Я очень рада, что Линч будет у нас в эфире, и надеюсь, что таких, как мы – людей, которые осознанно воспринимают свою миссию – немало.   

– Ну и последний вопрос – приземленный. На недавней KIEV MEDIA WEEK вы произнесли такую фразу: «Я для Юры Горбунова была не только любимой ведущей, но любимой». Из чего многие сделали вывод, что у вас с Горбуновым был роман. Пролейте, пожалуйста, свет на эту ситуацию.

– У нас с Юрой никогда не было романа, но мы очень близкие друзья. Мы – практически одна семья: Юра – крестный моих детей. И не только Юра, но и его бывшая жена Люда, которая тоже является частью нашей жизни и семьи.

Людмила, Юра, их дочь Ксюша – это для нас целый мир. Есть такие люди – знаковые в твоей жизни… Сейчас ситуация изменилась. Вообще кардинально – и у него, и у меня. Поэтому мы видимся реже. Но это не значит, что мы перестали относиться друг к другу с теплом и любовью.

А то, что я сказала… Я могу сказать что угодно. И с каждым годом все четче понимаю, что каждый человек интерпретирует все в силу своего представления о прекрасном – я к этому уже привыкла и не обращаю внимания.

Мое последнее видео, вызывавшее резонанс в сети, я выкладывала совершенно с другим посылом: показать, как полицейский позволяет себе оказывать психологическое давление на женщину, которая находится одна в машине с тремя маленькими детьми. Дети плачут, но он продолжает давить, и полиция в данном случае выступает как орган карательный, а не партнерский. Это вызвало совершенно обратную реакцию, и мне это понятно. Это был социологический эксперимент на предмет того, где мы находимся: большинством наших граждан движет страх. А мне хочется, чтобы нами двигала свобода…

Ну, теперь вы все знаете, выводы делайте сами. Лично я поняла, что на сегодняшний день Снежана Егорова всем довольна, чего, собственно, желаю ей и в  будущем. Надеюсь, обо всех изменениях в ее профессиональной жизни я буду узнавать быстро.

Фото - Андрей Полищук, viva.ua, facebook.com