КАННЫ. ВСЕ УМРЕТ, А Я ОСТАНУСЬ
0Канны вручили накануне свои призы, что вызвало не просто традиционное брюзжание зануд (недовольные решением жюри всегда найдутся), но настоящий шквал почти праведной критики. Коэны со своими подопечными – Гильермо дель Торо, Ксавье Долан, Росси де Пальма, Софи Марсо – вынесли, вопреки ожиданиям, вердикты очень странные. Это как Тарантино дозаседавшийся в жюри до Ветки для документального майклмуровского памфлета «Фаренгейт 9/11».
Но, в конце концов, фестиваль этот запомнится вовсе не Золотой пальмовой веткой, отданной «Дипану» (Dheepan, 2015) Жака Одиара, в шутку объяснившего свою победу тем, что в этом году в Канне просто не было Михаэля Ханеке (шесть лет назад «Пророк» в сухую продул «Белой ленте»); не странно разделенным между мало внятной Руни Марой и нервной Эммануэль Берко актерской наградой; не обилием посредственного французского кино в конкурсе (заменивший Жиля Жакоба на посту президента Пьер Лескюр таким образом решил поддержать своих); и даже не ангельским ликом Ингрид Бергман, украсившей собой главный фестивальный постер. У каждого, уверен, будет свой каннский кинофестиваль с тысячью своих мелочей, составляющих эти воспоминания. Некоторых, как в моем случае, слишком персональных – так лучше бы их вообще не было. Из самого невероятного каннского кинофестиваля по прошествии времени иногда получается вспоминать только кофе без сахара, льющуюся с чужого зонта тебе за шиворот дождевую воду и какой-то классический фильм, который ты триста раз видел, но только здесь по-настоящему полюбил.
Мои Канны-2015 запомнятся таким:
** Специальным живым коридором из охранников, который ежеутренне делали для того, чтобы завести в зал братьев Коэн. Ходили они на все утренние показы. Своими глазами видел. И не один раз. Кажется, только Тарантино на посту главы фестивального жюри вел себя подобным образом, приходя на все без исключения утренние скрининги с прессой. Несмотря ни на какие вечеринки. Спилберг – тот вообще все смотрел не в Люмьере, а на собственной яхте в открытом море. Частные показы устраивали Софии Лорен, когда та председательствовала в жюри. Жан Кокто, который занимал этот пост трижды, вообще позволял себе остановить фильм, чтобы пойти пообедать. Потом все возвращались, чтобы завершить просмотр.
** Арктическим спокойствием Бенисио дель Торо, с которым он засовывал палец в ухо арестанту, пытая того в липком и пыльном моралистическом триллере Дени Вильнева Sicario. И его же ядовито-желтыми пейзажами.
** Длинной, извилистой как удав, очередью на документальный фильм о Хичкоке и Трюффо, и досадой от того, что зал оказался слишком мал.
читайте также
КАННЫ. СТАРИКАМ ТУТ НЕ МЕСТО
** Хитом Go West британского травести-дуэта Pet Shop Boys, под ритмы которого в прологе выплясывала героиня драмы «И горы могут двигаться» (Shan He Gu Ren, 2015) Дзя Джанке, прежде чем самой начать переходить от скудной морали социалистического уклада Китая конца 1990-х к цинизму рыночной экономики и отношений в Китае мнимого будущего 2025 года.
** Тонкостью выстроенной кукольной американской реальности пузатых и хромированных 1950-х в «Кэрол» (Carol, 2015) Тодда Хейнса. И кремовым пальто, в котором не ходит, но плывет по экрану гениальная в своей ритуальности Кейт Бланшетт.
** Какой-то небрежностью, с которой Канны показали в почти полупустом зале реставрированную версию «Гражданина Кейна» (Citizen Kane, 1941) к столетнему юбилею великого Орсона Уэллса. Прежде такого рода показы обставлялись с викторианской пышностью: фильм представляла какая-то крупная звезда, а зал на тридцать процентов состоял из селебрити. Так было и в 2010-м, когда Канны показывали «Леопарда» Лукино Висконти, на премьере которого блистало пол-Голливуда во главе с Мартином Скорсезе.
** Тем, что сын Ингрид Бергман и Роберто Росселлини, вопреки всему, похож не на мать и даже не на собственного отца – но на Лукино Висконти. Особенно сейчас, на седьмом десятке.
** Потянутой из «Таксиста» (Taxidriver, 1976) ритуальной лестничной проходкой актера Антонитасана Йесутасана в одиаровской драме «Дипан» (Dheepan, 2015).
** Какими-то пьерришаровскими кудряшками Венсана Касселя в драме «Мой король» (Mon roi, 2015) Майвен.
** Дорогой, тяжеловесной, избыточно красивой, но какой-то бесполезной пятнадцатой уже по счету экранизацией шекспировского «Макбета» с Фассбендером и Котийяр, вызывающей в мозгу один единственный комментарий: вот же круто! А зачем? Особенно после «Трона» Куросавы и фантастического Поланского.
А еще это первые Канны, когда я ни разу за все время фестиваля так и не выбрался на пляж.
Фото - vogue.ru
11307
5
