Ума Турман пережила изнасилование, домогательства Вайнштейна и чуть не погибла на съемках у Тарантино

«Вот почему Ума Турман была в такой ярости» - позавчера в The New York Times вышла статья, объяснившая, почему актриса, которой явно было что рассказать о домогательствах Харви Вайштейна, молчала более трех месяцев.

Напомню, 18 октября прошлого года, когда разразился скандал вокруг Вайнштейна, Турман призналась: «Когда я говорю в гневе, то часто потом жалею если не о том, что сказала, то о том, как сформулировала свои мысли. Когда мой гнев поутихнет, я скажу все, что у меня есть сказать». А через месяц, в День благодарения, написала в своем Instagram: «Счастливого Дня благодарения всем моим подписчикам. Кроме Харви Вайнштейна и его шайки заговорщиков. Я рада, что твое дело идет медленно, ты не заслуживаешь пули. Не переключайтесь. #metoo»

Совладав со своим гневом, Ума рассказала New York Times все: об изнасиловании, неоднократных домогательствах Харви Вайнштейна и предательстве со стороны Квентина Тарантино.

Оказывается, когда Турман было 16 лет, ее изнасиловал актер на 20 лет старше нее. «Я была тогда чрезвычайно покладистой, пыталась сказать «нет», кричала, делала все, что можно. Но он сказал, что дверь заперта, и я даже не попробовала ее открыть… После такого становишься или еще более сговорчивой, или менее. Я стала менее», - призналась актриса.

Досталось Турман и от Вайнштейна, но изнасиловать ее продюсеру, слава богу, не удалось. «Он часами обсуждал со мной мою работу, хвалил мой ум и давал мне почувствовать себя значимой. Возможно, это притупило мое внимание, - рассказала актриса о начале отношений с Харви, работа с которым принесла ей (как и Квентину Тарантино) мировую славу. - Я думала, что он такой специфический, что-то вроде придурковатого и эксцентричного родственника», - объясняет Ума, почему не испугалась, когда Вайнштейн впервые появился перед ней в халате.

Вскоре все изменилось. В номере лондонского отеля Savoy Вайнштейн толкнул Турму на кровать, попытался залезть на нее, начал раздеваться «и делал всевозможные неприятные вещи». Актриса «выбралась из-под него как ящерица», а на следующий день продюсер прислал ей огромный букет роз, похвалив за «отличные инстинкты». Когда Харви снова попытался напасть на Турман, она пригрозила, что обо всем расскажет, если он попробует сделать это с ней или кем-то еще. Тогда Вайнштейн пригрозил актрисе разрушить ее карьеру.

Накануне съемок «Убить Билла» Турман рассказала обо всем Квентину Тарантино, знавшему, как выяснилось в прошлом году, о многих случаях домогательств со стороны Вайнштейна. Режиссер (правда, со второго раза), поговорил с продюсером о его приставаниях к актрисе. Харви, как показалось Уме, стало стыдно. 

После выхода статьи адвокат Вайнштейна Бенджамин Брафман сказал The New York Times, что Турман, возможно, действительно грозила продюсеру, но тот никогда не угрожал ей в ответ: мол, у них с Турман были «игривые отношения, он неверно считал ее сигналы и сразу же извинился». Адвокат заявил, что юристы детально изучают интервью актрисы, готовясь к подаче иска в суд. Брафман также отметил, что удивлен 25-летним молчанием актрисы, а сам Вайнштейн якобы очень расстроен, ведь он долгое время дружил с Умой и представить не мог, что она может «так с ним поступить».

Но и это еще не все. Турман также рассказала The New York Times о предательстве Квентина Тарантино. На съемках «Убить Билла» режиссер потребовал от актрисы сесть вместо каскадера за руль кабриолета, который, судя по всему, был не до конца исправен. Ума попыталась отказаться, но Тарантино настоял на своем, заверив, что машина в порядке. Все закончилось автокатастрофой, в которой Турман так повредила шею и колени, что думала: не сможет ходить. Когда актриса потребовала от студии Вайнштейна предоставить ей запись дубля, во время которого случилась авария, ей отказали. Тарантино занял сторону киностудии, и на протяжении нескольких лет они с Турман были «в чудовищной ссоре», хотя им приходилось появляться вместе на промомероприятиях.

Теперь же Тарантино наконец отдал Уме запись того дубля, и актриса передала собранные свидетельства аварии полиции. «Когда они ополчились на меня после аварии, я почувствовала, что я больше не коллега и не артистка, а поломанный инструмент... 47 лет ушло у меня на то, чтобы перестать называть плохое обращение со мной «любовью», - говорит Турман. - Так долго - потому что, как мне кажется, нам еще в детстве внушают, что жестокость и любовь каким-то образом связаны. Это эпоха, которую нам надо перерасти».

Все рассказанные истории ужасны, но больше всех меня, признаться, поразило предательство Тарантино. И да, как «чудовищная ссора» сочетается вот с этим, я понять совсем не могу.

По материалам meduza.io, cosmo.ru

Фото - pirelli.com