Шкурный вопрос
4Во всей истории с несостоявшимся телемостом, который пытались устроить кремлевские пропагандисты, есть несколько смысловых пластов.
Первый – это вездесущая гибридность. Информационная составляющая в войнах вроде нынешней играет определяющую роль. Не так важно, что происходит на самом деле, важно, что увидят, услышат, в результате подумают и почувствуют, а на основе подуманного и почувствованного примут решение. Любые границы при этом размыты: государственные, смысловые, этические. При всей видимой сложности гибридность призвана прикрывать простую операцию: было ваше, стало наше. Ближайший аналог – игра в наперстки.
Выиграть в наперстки, как известно, можно, но только чтобы, втянувшись, еще больше проиграть. Поэтому, если нельзя не ввязываться, игру нужно разрушить, разоблачить. Это требует определенного интеллектуального и, чего там, силового ресурса, иначе вас просто поколотят. Ничего из этого не было задействовано в противостоянии кремлевской информационной агрессии. То есть лобовую, в виде российских телеканалов, конечно, запретили, зато созданию их украинских филиалов даже поспособствовали. И не скажешь сразу, что хуже: те, кому положено, не понимали, что происходит и к чему приведет, или понимали и закрывали глаза.
Идиотами и/или мерзавцами тут выступают три группы: политики, силовики и медийщики, обслуживающие Кремль в Украине. И это субъективный слой истории про «братский» телемост.
Не знаю, можно ли считать позорное поражение на президентских выборах достаточным наказанием для ведущего политика за безвольную или умышленную сдачу информпространства врагу. По крайней мере, какая-то обидная ответственность для Петра Порошенко наступила.
Ничего не известно о выводах, которые сделаны специалистами по национальной безопасности, и о выводах в отношении этих специалистов, допустивших расцвет медведчуковской информационной империи и ряда подобных проектов помельче. Люди в погонах должны были костьми ложиться и выедать мозг политическому руководству, обращая внимание на прячущуюся за гибридным флером суть происходящего, предлагать широкий арсенал средств по борьбе с подступающим глубоким медведчуком. Что-то на этот счет должно было быть в их военной присяге, но гибридность сильно меняет отношение ко всякого рода клятвам, принципам и принципиальности вообще. А, может, таких людей, способных понять, оценить и доложить, у нас и нету совсем.
Меньше всего вопросов к обслуге с соответствующих каналов и прочих медийных ресурсов. Если за пять лет войны эти люди ничего не поняли, отказываются понимать или все понимают, но им плевать и хочется денег, то бесполезно взывать к их каким-то чувствам или, ха-ха, совести. Только прямая угроза набить морду или сломать ногу. Характерно заявление, что телемост отменяется, поскольку поступают угрозы жизни и здоровью персонала. Шкура – это понятно, доходчиво, убедительно, вызывает острое желание войти в положение тех, кто обещает шкуру попортить.
И вот вам третий слой, гражданский. На передовой противник не решается открыто передвигаться в огневой досягаемости. Зато глубоко в тылу – в полный рост, хоть по Майдану, хоть по Крещатику. За все годы войны не было сколько-нибудь эффективной попытки гражданского бойкота пророссийских телеканалов и бумажных СМИ, партий и политиков, регулярно отправляющихся в Москву бить поклоны. Они рукоподаваемы, на высоком уровне привечаемы и даже желанны в качестве приятных понятливых партнеров. У них нет никаких оснований не то что бояться, не приходилось даже задумываться, что следует чего-то опасаться. Били и убивали «майданутых» гражданских активистов, солидных же господ на кремлевской зарплате и их шестерок не трогали. Зато когда сейчас общественность маленько офигела от медведчуковской наглости и осознания того, в какой информационной заднице оказалась, и пообещала кого-нибудь ушибить, сразу получили какой-никакой результат.
Не нужно мучительно ждать проявлений ума, совести или служебного долга от политиков, служивых или медийщиков. Не нужно доводить ситуацию до момента, когда остается только бить. Нужно постоянно и неустанно обозначать гражданскую позицию, причем настолько убедительно, чтобы никому не хотелось рисковать своей шкурой, должностью или политической карьерой.
5118
2
