Сергей Притула: «Плюс от ведения «Евровидения» я мог получить один: мама была бы рада»

– Не знаю. Честно говоря, когда Бородянский делал мне это предложение, я не допытывался у него о причинах.

– То есть, предлагал эту работу лично Бородянский?

– Да. Не знаю, как он вообще проводит переговоры, но мне Владимир Владимирович позвонил лично – сказал, что нужно встретиться. Это было где-то начало октября. Мы встретились, и он меня озадачил: мол, хотел бы, чтобы я стал ведущим Нацобора. А я сначала немножко дернулся: наше руководство не особо одобряет, когда лицо канала рассеивается на участие в проектах других каналов. Но это было, все-таки, событие более глобальное, чем внутренний продакшен: мы же выбирали человека, который поедет... на Левый берег (смеется). И мои боссы дали добро.

– А как Бородянский мотивировал свою просьбу? «Ты нам нужен, потому что…»?

– Просто: «Ты справишься, я хочу, чтобы был ты». Я говорю: «Так у вас же есть свои?» – «А вот я хочу, чтобы ты». И это был один из тех случаев, когда ты больше не задаешь глупых вопросов, потому что общаешься с главой холдинга. Поэтому я сказал: «Ну, давайте, кто там у вас контактные лица?» Меня связали с Наташей Франчук – и понеслась…

– А с Педаном из-за этого неловкости не было?

– Абсолютно. Мы с Сашей все-таки можем называть себя профессионалами, к тому же, знакомы 16 лет, и участие в Comedy не было началом наших отношений. У нас нет каких-то недоразумений из-за того, что где-то кто-то занял чье-то место. Я вот сейчас на канале веду шоу «Суперинтуиция», которое когда-то вел Педан. Он что, должен тыкать булавки в мою куклу вуду?

У руководства есть видение тех или иных процессов, а мы уже – винтики в этом механизме. Честно говоря, Саша, может быть, и счастлив был, что его не постигла во второй раз та же участь: он сейчас тоже тотально завален работой - на горизонте появились новые проекты.

И мне было очень приятно, когда после первого эфира он позвонил: «Малой, ты крутой!». Я был растроган.

– А какие задачи тебе ставили, исходя из опыта прошлого года?

– На первой ознакомительной беседе я попросил очертить мне рамки. Мне сказали очень просто: «Мы никого не обижаем, мы – номинально за каждого участника». Их же Меладзе, который за этот Нацотбор еще немного поседел, выбрал из тысячи – работа велась 5 месяцев.

Но в целом у меня были очень расширенные рамки. Мне никто не запрещал высказывать свое мнение, спорить с судьями, если это было уместно, никто не запрещал легкий троллинг, да и вообще никто не говорил: «Вот это можно, этого нельзя» – я бы в таком случае не смог качественно работать.  

– Как вы сработались с Франчук?

 – Честно говоря, хотел бы сделать в ее сторону большой реверанс. Мало того, что Наташа продюсирует проект, она еще и офигенно справляется с редакторской работой «на ухе». Я вообще редко видел редактора, который бы, не зная тебя раньше, умел адекватно сидеть на ушном подсказчике и вести тебя по эфиру. А прямой эфир – это, все-таки, не павильонные съемки. Мы очень классно сработались! Были моменты, когда Наташа просто-таки подкидывала мне патроны, которыми я стрелял. Ну и ее КВНовское прошлое дало о себе знать. В общем, я встретил на СТБ такого универсала – продюсера и редактора в одном лице. Очень редкий случай!

Мы отлично сработались на этапе прогонов, и к первому эфиру я уже подошел достаточно подготовленным: понимал, чего от меня хотят, обработал гигабайты информации по участникам – часть из них я не знал вообще, поэтому на каждом эфире у меня было достаточно открытий. У меня были какие-то домашние заготовки: я прослушивал их треки, мне присылали информацию о каждом, песни, которые будут исполняться, показывали видеосюжеты об участниках, плюс я общался с ними на репетициях, в паузах, перед эфирами… Для меня важно было составить личное впечатление о человеке: это очень помогало в последующей коммуникации на сцене. И тут тоже были как приятные открытия, так и парочка разочарований.

– Вот в случае с Танковичем и Педаном четко был виден написанный текст, который они то забывали, то вспоминали… В твоем случае казалось, что текста нет вообще. Он был?

– Ну, мы для начала разбирали этот эфир по блокам: вот блок конкурсный, вот блок оглашения результатов, шли по каждому эпизоду, исполнителю, каждой паузе… В принципе, текста как такового не было. Было по два предложения – подводки к каждому исполнителю. Конечно, на СТБ провели редакторскую работу. Но редакторы всегда пишут много километров информации, а ты все равно ее адаптируешь под себя и сокращаешь до удобного тебе количества знаков. В общем, прописано было по паре предложений типа: «Наконец-то после полуфинала эта исполнительница стала такой же популярной у себя дома, как и за рубежом». Тут можно было немножко включить Василия Илащука – люблю такие моменты. А все остальное было территорией, которую я больше всего люблю – импровизом. Потому что, даже имея домашние заготовки по вопросам, ты никогда не знаешь, в какую сторону пойдет разговор. Ты задаешь вопрос – человек тебе отвечает, подставляется, ты цепляешься, подсекаешь, перекидываешь на судей, судья что-то говорит, ты что-то свое подложил, пнул судью, повернулся…

Страшно это люблю!

– А волнение какое-то вообще присутствовало?

– Я очень волновался на каждом эфире, честно. Больше всего, конечно, на первом – ноги перестали дрожать, когда вышел первый участник, «Скай». Только тут я выдохнул – потому что до этого был большой кусок без перерыва, а я был без текстов на сцене. Держал папочку COMFY, и мне постоянно в ухо говорили: «Забери пальцы с COMFY, ты FY закрыл!». Ты тут творишь, а они тебе: «FY закрыл! Только COM видно!». Да отстаньте!

А потом как-то вошел в русло. Тем не менее, волнение, которое сидело внутри на полуфиналах, как лупануло в финале! Финал – это время, когда ты понимаешь, что сегодня твое чувство юмора и импровизация должны быть максимально уменьшены – уж слишком высоки ставки. И одна неосторожная шутка может оказать кому-то медвежью услугу. Поэтому я старался быть максимально корректным со всеми участниками. Ну, за исключением Роджена.

– А что Рожден?

– Ну просто есть же какое-то понятие профессиональной этики, взаимоуважения, уважения к съемочной группе. И когда мужчина позволяет себе приходить на репетицию слегка во хмеле... У нас, например, на репетиции перед финалом был прогон очень банальной истории: выхода участников по красной дорожке через весь зал. И шли все. Кроме одного штемпа. Потому что мужику казалось: а зачем идти? Просто от дверей на сцену? Что тут сложного? Что он ходить не умеет, что ли? И он этого не сделал!

Я ведь тоже мог не выходить тогда на сцену. Я же просто стоял и читал: «Сальто назад!». И все камеры в этот момент показывали «Сальто назад» – я спокойно мог бы в этот момент пить чай в гримерке с Наташкой Франчук, а вместо меня статист читал бы имена участников с листочка. Нет – мы все сошлись и делали эту работу. Но нашелся один персонаж, который пришел на финал Нацотбора с твердым убеждением, что он тут сейчас всех натянет, потому что у него очень крутая песня, и по нему сохнут телки.

Почему Иллария, у которой очень плохое зрение, ходит от дверей до сцены, а он тут не хочет? Ну, поэтому я и позволил себе, возможно, немножко больше троллинга в его адрес.  

– Вернемся к первому полуфиналу, когда, собственно, все впали в восторг от твоей работы. Значит, заканчивается эфир, ты открываешь Фейсбук… Или в перерыве открываешь Фейсбук? И…?

– И начинаю ржать! У тебя же тоже есть какое-то внутреннее понимание, когда ты работаешь. И когда слышишь реакцию зала, который регулярно делает: «ггг», «гыыыы», «гыгыгы», понимаешь, что нащупал свою струну и дзынькаешь на ней.

А потом я в перерыве зашел в гримерку и обнаружил 150 смс от разных людей. Было очень приятно, что коллеги по цеху так отозвались о моей работе. Особенно приятно, что писали люди, которых ты не видел лет 5, потому что вы на разных орбитах. А от мема «Притулу на «Евровидение»!», я просто угорал! И, что самое смешное, таки зажегся этой темой.

То есть, я не собираюсь сам ехать на «Евровидение». Но после третьего полуфинала два дня придумывал схему: что должно быть у участника, какой у него должен быть номер, чтобы людям захотелось за него проголосовать. И, мне кажется, нашел одну интересную формулу. Хочу ее испробовать в следующем году: обкатать на одном очень близком мне исполнителе.

– Будешь продюсером?

– Не люблю слово «продюсирование» в принципе, хотя частично им занимаюсь. Скорее, хочу помочь человеку подготовить номер. Режиссурой, хореографией и пр. будут заниматься другие люди. У меня просто есть идея.

– СТБ уже договаривались с тобой о ведении Нацоботра в следующем году?

–  Пока никто ничего не говорил. Во-первых, если я все правильно понимаю, СТБ должен для начала заключить договор с «Першим» как носителем прав.  

– Ок, теперь о самом «Евровидении». Ты же понимаешь, что люди хотели видеть тебя его ведущим еще до Нацобора – взять хотя бы результаты моей голосовалки. А уж после Нацотбора и подавно. Почему же не ты?

– Начну издалека. С момента, когда Джамала выиграла «Евровидение». Ровно через пару дней я общался с одной нашей звездой, и она сказала: «Вот было бы классно, если бы мы с тобой вели «Евровидение»!». И в этот момент я почему-то ощутил внутренний дискомфорт – какая-то чуйка, что ли.  

А потом начались страшные вещи. Потому что разные ресурсы типа «Медианяни», паблики в ФБ стали делать голосования – «Кто должен стать ведущим «Евровидения»?». А проблема в том, что моя мама зарегистрирована в ФБ. И давление на меня длилось месяца полтора, потому что мама при каждой встрече говорила: «Сынок! Ты должен вести «Евровидение». – «Мама, а на холєру воно мені здалось?» – «Люди хочуть!». Ну, если «люди хочуть», то все теперь. Мама читала в интернете, что у Притулы в этом вопросе самый высокий рейтинг, и продолжала атаку.

Шутки-шутками, но я всегда участие  в каком-то проекте оцениваю с точки зрения плюсов и минусов. Вот я сел и написал минусы.

Во-первых, финансовые потери: на подготовку к этому мероприятию нужно было бы потратить месяца 2,5 кропотливой работы – я общался на эту тему с Ефросининой. И понимал, что мне потребуется чуть больше времени. Потому что, несмотря на неплохой разговорный английский, со времен, когда я жил в Лондоне, словарный запас у меня все равно просел. Мне нужно было бы по 2-3 часа в день дополнительно заниматься английским и по несколько часов проводить в спортзале, чтобы убрать бока, потому что Украина должна быть представлена на «Евровидении» красиво, елки-палки. И главное – мне нужно было бы свернуть гастроли с «Варьятами». А, извиняюсь, март-апрель у меня кормит июнь-июль-август, потому что в июле-августе в принципе нет никакой работы. Да еще и съемки второго цикла «Варьяты-шоу» у нас в августе.

Забегая вперед, скажу, что на встрече с представителями оргкомитета со мной вообще никто ни о каких цифрах не говорил. Может, это я просто должен был воспринять эту работу как честь?

Вторым минусом была эмоциональная составляющая: однозначно за эти два месяца я стал бы выжатым как лимон, и мне нужно было бы немно-ожко реабилитации. Потому что ты или фигачишь по полной программе, или не лезь вообще. Учитывая, что у меня весь конец мая и начало июня расписаны съемками «Хто зверху?» (18 эпизодов) и «Страстей по Ревизору» (4-6 эпизодов), я понимал, что в результате просто сдохну.

Потом стал писать плюсы.

Деньги - непонятно. Фидбек по медиаузнаваемости, популярности…. Думаю: «А кто вел «Евровидение» в прошлом году? Не знаю. А в позапрошлом? Не знаю. А в поза-позапрошлом?». Я, вообще-то, работаю на ТВ, но дупля не режу, кто там ведущий тех «Евровидений» в каждой стране! Кто меня сейчас убедит в том, что завтра я стану мегапопулярен у какой-то домохозяйки из Антверпена? Она же точно так же завтра не будет помнить, кто там вел то «Евровидение» в Киеве – ведущих никто не запоминает!

– И это правда.

– Значит, если у меня не будет фидбека в Европе, а его не будет… И вряд ли  меня завтра позовут туда вести какой-то проект, и тем более меня не позовут сниматься в кино, потому что я там нафиг никому не нужен... Значит, я должен рассчитывать на какой-то плюс тут, в Украине. Хм! То есть ведение «Евровидения» станет для меня каким-то карьерным прыжком на украинском ТВ?.. Сидел я, сидел и старался найти во всем этом какие-то плюсы. И нашел. Один: мама будет спокойна!

Ну, как бы, не совсем аргумент, хотя я очень люблю свою маму. Поэтому все эти мамины манипуляции я приостановил.

До момента, пока где-то в октябре мне не позвонил Олег Боднарчук: «Давай встретимся». Встретились. Олег спрашивает: «Чего ты выделываешься?» А на тот момент организаторы уже выходили на меня через нашу пиар-службу и т.д. Схема была такая: «Это «Перший». У нас сейчас кастинги на ведущего «Евровидения». А пусть Притула запишет ролик, где он 30 секунд что-то говорит по-английски».

– Смешно.

– Нет, сам факт того, что «Перший» зовет меня на кастинг – честь для меня! Но потом я подумал, что не достоин такой чести. И сказал Балабан: «Оля, я на гастролях, я пас. Если кому-то что-то надо – ну давайте встретимся, переговорим. Но все эти дергания…».

И вот встречаемся мы с Олегом... А у него - неимоверный дар убеждения! Он такой хитрый жук! Я же с ним не был знаком до съемок «Варьятов», куда мы пригласили его режиссером-постановщиком. Он когда впервые стал предлагать какие-то свои штуки, я так… Сначала слегка их не понял. А потом вижу – это работает, парень не зря ест свой хлеб.

Так вот, Боднарчук, зараза, стал бить в мои в слабые места:

«Притула. Мы собрались на этом «Евровидении», все самые крутые в своих направлениях. Крутые менеджеры, крутые пиарщики, крутые режиссеры… А ты чего выделываешься, Притула? Мы должны сделать так, чтобы Украина не вср...сь. Ты за Украину???» – «Хорошо, – говорю. – Что нужно делать?».– «Наберут».

И в начале декабря я встретился с неким Стюартом и его помощницей – мы общались минут 40. А я, приходя на такие встречи, автоматически думаю, что мы тут сейчас решаем вопросы, а не просто ознакомительную беседу проводим. И давай фонтанировать идеями: «Слушайте, а давайте во время телемоста будет с каждой страной здороваться на их языке? Это же по два предложения, зато какой будет эффект!..»

А мне говорят: «Мальчик... Немного не в ту степь. Вот эти все ваши импровизационные штучки-дрючки вы себе где-то в своей песочнице используйте. А у нас тут серьезное шоу, шаг влево-шаг вправо – нельзя, у нас тайминг, у каждая секунда дорога!».

Там же истерика: они полностью снимают программу за день до прямого эфира, и когда он начинается, синхронно ее включают на случай чего.

В общем, я посмотрел: территории для импровизации, получается, нет вообще. Все тупо по тексту. И как-то оно так... Не мой стиль, что ли.

Через время мне прислали сценарий прошлого года – показать, как вообще выглядит программа для ведущего, каков объем материала, переходы – там же, кроме английского, блоками французский. Потом мне сказали, что Стюарт вернется после Рождества, мы встретимся и все окончательно решим.

На Старый Новый год мне, наконец, позвонили: «Ну, до Рождества не получалось, давайте в конце месяца...». А я, честно говоря, очень не люблю, когда меня держат в подвешенном состоянии. У меня в ноуте есть файл «2017». В нем сейчас каждый месяц расписан до ноября. И я не могу себе позволить сесть в кресло-качалку, взять сигару, бокальчик паленого закарпатского коньяка, сидеть, укрывшись пледом и слушая, как потрескивает несуществующий камин в моей однокомнатной квартире, ждать, когда же мне позвонят…

Помню, мы с женой как раз были в санатории в Львовской области, и я ей говорю: «Я не буду этого делать. Не хочу». Вот просто внутреннее отторжение было.

Решил я и стал ждать: сейчас наберут, а я им скажу: «Знаете что!» Уже и своим на канале сказал. Евдокимов наш очень хотел, чтобы я вел «Евровидение»: «Это будет хорошо для канала, такая промоция, было бы круто!» И на совещании по «Варьятам» я его огорчил.

– И что, позвонили?

– Как говорится, шло время…

И вот уже закончился финал Нацотбора, я по просьбе руководителя пресс-службы СТБ вышел к журналистам на пресс-конференцию, а там меня спрашивают: «Так что же, вы теперь будете «Евровидение» вести?».

Ну, я и говорю: «Нет. Мне в этой стране уже не надо никому ничего доказывать», – не буду ж я им все вот так в деталях рассказывать.

И на следующий день… Весь интернет закричал: «Притула отказался вести «Евровидение»!

Проходит еще денечек… И начинается… «Перший» и оргкомитет «Евровидения» делают пресс-релиз о том, что будет трое ведущих. С прекрасным видео: «I am Timur, i am Vladimir…». Отлично!

И что же пишется в этом самом пресс-релизе? А я сейчас покажу! Специально скриншот сделал.

Вот, сайт «Корреспондент»: «Конкурс впервые будут вести трое мужчин… Интересно, что выбор проходил в несколько этапов... Участие в нем также принимал Сергей Притула…». Что???

То есть, я правильно понимаю посыл: в пресс-релизе о трех ведущих «Евровидения» появляется фраза: «Это не он нас послал, это мы его не взяли».

«Участие также принимал Сергей Притула»? Серьезно? Хрен с вами, не подставляйтесь: поставьте запятую и напишите еще 8 фамилий. Но вот это что?

Вы пишете и рассылаете на разные ресурсы информацию о том, что я принимал участие в отборе – а в нем, кстати, было три этапа – интересно, на каком же из этапов я вылетел? Покажите видео, как я проходил кастинги! Покажите, как я надрывался, чтобы стать ведущим «Евровидения»! Покажите, как я в результате облажался, и вы меня не взяли. Где это все?

Естественно, я сразу маякую Оле Балабан. Она позвонила на «Перший»: «Ребята, покажите, пожалуйста: где заявка на кастинг от Притулы?» Само собой, «Перший» сказал: «Боронь Боже, то не ми!» Сайт «Корреспондент» говорит: «Ага, конечно! Это мы сами все придумали».

Понятно, что все адекватные ресурсы фразу про Притулу сразу убрали.

Ребята, ну вот наберите меня, скажите: «Сережа, мы вот смотрим, что сейчас происходит с футболистом Ромой Зозулей, которого 20 калек – фанатов «Райо Вальекано» объявили нациком, потому что он ходит с тризубом и помогает украинской армии. А это Рома Зозуля, футболист несчастного испанского «Бетиса». И очень мы боимся, что когда объявим тебя ведущим «Евровидения», вся эта гребаная кремлевская пропагандистская машина сделает из нашего «Евровидения» «терло», как говорила моя бабушка. Потому что русским Киселево-Соловьевым сделать из волонтера-Притулы нацика во всех возможных европейских СМИ – раз плюнуть! Сказали бы, что в Украине нацист ведет «Евровидение». И там бы поверили.

Но вот такие вещи… Это вершина непрофессионализма, отсутствие профессиональной этики и просто мышиная возня.

- Как тебе кандидатуры трех избранных в результате ведущих?

– Честно говоря, думал, что если бы меня взяли вести, Тимур Мирошниченко бы меня проклял (смеется). 15 лет мужик вел трансляцию «Евровидения» и не попал бы на сцену!  

– Ну а что – обязательно брать человека из-за кадра в кадр?

– Ну, Тимур реально в теме. С его опытом он будет очень ценным на любом участке ведения «Евровидения». Вова Остапчук – один из лучших ведущих в Украине сейчас. Абсолютно искренне по-человечески за него рад. Думаю, еще года два, и Вова сможет выбить любого из нынешней пятерки телеведущих-старожилов. Он страшно прогрессирует! Мне приятно за ним наблюдать. И я очень рад, что он будет вести «Евровидение». Во-первых, он очень телегеничный, симпатичный. И английским владеет без каких-то замечаний, за словом в карман не лезет.

А Саша Скичко не только роскошно англоязычен, но и просто очень красивый. Я бы делал конкурс «Viva! Самые красивые» и отдельно – «Скичко самый красивый». Теперь все европейки рванут в Украину, бельгийки потянутся в Житомир...

В общем, за ребят я искренне рад.

Надеюсь, вы понимаете, что на этом наш разговор с Сергеем не закончился - поговорили мы еще и о его работе на «Новом канале», работе вне «Нового канала», волонтерстве и даже отношениях с Ольгой Фреймут. Но я снова забочуь о вас: переварите пока только что прочтенное, а за остальным приходите в понедельник. Вы же понимаете, что этого пропустить нельзя!

Фото Кирилла Авраменко